Антология сатиры и юмора России XX века. Том 32. Одесский юмор
Шрифт:
Николай (глядя одним глазом на жену, другим – на невесту). Что же нам теперь делать?…
Валетов (появляясь). Может, постричься интересуетесь?…
Жена (увидев его). Эдуард?!
Все целуются: жена с Эдуардом, муж с Девицей, адмирал с матросами. На липах пышно расцветают ананасы. Появляется замминистра Петр, вышедший на пенсию в связи с переходом на другую
Варфоломеевна (умиленно). Ну что вам сказать, дети мои?… Любите друг друга!..
Пунктик. Вот это правильно… Это еще и ентот… Шопенгауэр говорил. Своим детям…
Фамилия Шопенгауэр как громом поражает присутствующих. Все застывают на своих местах и в глубоком раздумье жуют липовые ананасы.
ЗАНАВЕС.
Под силу Гало-театру были и другие неожиданные поступки. Так, желая помочь зрителям театра разобраться в своих хороших впечатлениях от спектаклей, коллектив принял смелое решение: в театре была заведена «Книга восторженных отзывов».
Вот некоторые из первых записей:
«Вчера всем стройотрядом были у вас на спектакле. Спасибо за доверие! Если нужно, придем еще! Молодежь всегда там, где трудно!..»
«Никогда не видел ничего подобного! Прекрасный буфет! Отличный зал ожидания! Никаких очередей у кассы!.. Жаль, до перрона далековато, но это мелочи… Словом, огромное спасибо всем работникам нашего вокзала!
Командированный».
«Большое и нужное дело делают работники театрального искусства, выключая во время спектаклей в зале свет!
Петюнин Г. Н., экономист».
«Раньше, до встречи с искусством, я, признаться, выпивал. Но теперь, побывав в вашем театре, а главное – поближе познакомившись с актерами, бросил. Понял, как это ужасно…
П. Р-ов».
«Всегда с большой радостью покидаем ваш театр!
Семья Бугровых».
А теперь еще одна тема из жизни нашего храма искусства: «Гало-театр и международные связи».
Вообще говоря, об их недопустимости парторг театра предупреждал всю труппу еще перед поездкой коллектива в Болгарию… Но сейчас не об этом!.. Согласитесь, было бы странным, если бы то, что шло на нашей сцене, рано или поздно не заинтересовало бы западных режиссеров… В конце концов, хоть кого-нибудь это же должно было заинтересовать!..
Взявшийся поставить популярную советскую пьесу английский режиссер перед началом репетиций встретился с нашими журналистами.
Режиссер. Нам, деятелям английского театра, очень бы хотелось понять проблемы вашей жизни. Поэтому нас глубоко заинтересовала весьма проблемная и глубоко жизненная пьеса под названием «Шолом-Алейхема, 40». В ней, как вы помните, идет речь о том, что решение двух молодых людей эмигрировать из страны вызвало в сердцах их родителей бурю негодования и протеста. Крайне неодобрительно
Сейчас мы пытаемся эту пьесу поставить… Стараясь сделать ее более доступной простому английскому зрителю, мы изменили имена персонажей, перенесли действие в Англию… Да и называется она у нас не «Шолом-Алейхема, 40», а «Чарльза Диккенса, 42». Но тем не менее еще не все в ней нам самим окончательно понятно… А чтобы вам было понятно, что именно нам непонятно, приглашаем вас на репетицию…
Обстановка репетиции в английском театре.
Режиссер (актерам). Итак, господа, в прошлый раз мы остановились на том, что вернувшиеся домой на рождественские каникулы сыновья миссис Лоуренс – Гарри и Майкл сообщают матери сногсшибательное известие. Сыновья готовы?
Сыновья. Готовы.
Режиссер. Мать готова?
Мать. Готова.
Режиссер. Звучит Биг-Бен! (Слышен удар гонга.) Сообщайте!
Гарри. Дорогая мама! Понимая, что наше сообщение может тебя убить, мы ничего не хотели говорить тебе до завтрака. Но сейчас, когда завтрак уже окончен, мы можем сказать тебе правду. Знай же: мы с Майклом решили переехать на постоянное жительство в Россию.
Мать. О-о-о!
Майкл. Да! В Одессу, на Шолом-Алейхема, 40.
Мать. Ну что ж, решили так решили. Счастливого пути, дети.
Режиссер. Стоп! Стоп! Что это вы играете?! Что значит «счастливого пути»?! Вы же слышали: по пьесе это сообщение должно вас убить!
Мать. Да, сэр, но я все-таки не понимаю, почему… В конце концов, мои дети находятся в таком возрасте, когда человек уже просто обязан побывать в разных странах, пожить в разных городах.
Режиссер. Да. Но они же собираются поселиться в Одессе! Вы понимаете, какая это для вас трагедия?!
Мать. Ну, это скорее для них трагедия, я-то тут при чем?!
Режиссер. Так! Господа, мы же с вами говорили: пьеса эта для нас сложная, в ней много загадочного! Поэтому я прошу строго придерживаться ремарок! Вот! (Читает.) «Услышав сообщение о том, что дети собираются ехать за границу, мать в ужасе рвет на себе волосы и падает в обморок». Прошу вас!
Мать. О Боже! Какой это ужас – ездить за границу! Ах! (Рвет на себе волосы, падает в обморок.)
Режиссер. Вот! Молодец! Нормальная человеческая реакция! Идем дальше.
Гарри. Мама! Поверь! Там нам будет лучше.
Режиссер. Так, так! Уговаривайте ее!
Гарри. Ты же знаешь, здесь мне не дают ходу! Ну кто я здесь?! Простой врач! А там? О, там я могу стать главврачом!.. (Режиссеру.) Простите, сэр, а что, собственно, означает это странное слово – «главврач»?