Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Реформы и контрреформы, проходившие в стране во всех сферах человеческой деятельности, не оставили в стороне и курскую милицию. До марта 1993 года на территории города Курска действовали три районных отдела внутренних дел: Ленинский, Кировский и Промышленный, в соответствии с новым административно-территориальным делением областного центра, — образованные еще в 1962 году, после того как в Курске были упразднены Сталинский и Дзержинский районы и городские отделения милиции в них. С 1 марта 1994 года приказом начальника УВД Курской области генерал-майора милиции Пронина Владимира Васильевича за № 150 от 28 февраля 1994 г. «Об утверждении штата УВД г. Курска» в связи с постановлением главы администрации города Курска Мальцева С. И. от 4 февраля 1994 г за № 78 «О реорганизации общей схему управления г. Курска» в Курске было образовано городское управление внутренних дел, начальником которого стал Колаев Михаил Николаевич, полковник милиции.
В соответствии с данным приказом генерал-майора Пронина В.В. три прежних районных городских отдела упразднялись и вместо них образовывались десять территориальных отделов милиции (ОМ) и один специальный, специализирующийся на охране и поддержании правопорядка в гостиницах и рынках города.
После благополучно почившего в бозе Промышленного РОВД, на территории его обслуживания появилось четыре ОМ с порядковыми номерами 6, 7, 8 и 9. И в штаты только что «народившегося» ОМ-6, в зону обслуживания которого входил поселок Магистральный вместе с жилым и промышленным секторами, был переведен и зачислен старший следователь Паромов, тогда еще капитан юстиции, который, как мы уже знаем, покачиваясь в людской массе пассажиров переполненного троллейбуса, спешил на работу. Сказать, что Паромов был «откомандирован» в ОМ-6 волевым решением руководства управления, — значит, погрешить против истины. Он сам — как никак в стране дули демократические ветры, которые затронули даже такую консервативную структуру, как МВД — пожелал туда пойти, так как начальником этого отдела был назначен подполковник Павлов Александр Дмитриевич, его заместителем по оперативной работе — майор Василенко Геннадий Георгиевич, начальником следственного отделения — майор Махов Виктор Дмитриевич — все хорошо знакомые Паромову профессионалы, с которыми он фактически начинал свою служебную деятельность в органах и с которыми не только пуд соли был совместно съеден, но и не одна бутылка водки или вина «раздавлена». Хотя и в седьмом отделе, сформированном на базе Промышленного РОВД, оставались друзья и соратники, с которыми не меньше, если не больше, довелось служебную лямку тянуть, но личная порядочность Павлова склонила чашу весов в сторону ОМ-6 при выборе Паромовым места службы.
Расширение количества отделов милиции и штатной численности сотрудников по замыслу городского и милицейского руководства должно было не только сами отделы ближе к «человеку» приблизить, но и все нарастающий вал криминала остановить и погнать вспять. Ведь столько средств городской казны вгрохать только в одни здания — их надо было уже не прежних три, а уже двенадцать, так как к прежним трем добавилось новых восемь, не говоря обо всем остальном: автотранспорт, мебель, ремонтные работы — дело не шуточное. Однако, несмотря на все эти «расширения», «укрепления» и «усиления», что-то заметно не было, чтобы криминальный вал, начавшийся с «дрязгами» в стране, начал сбавлять обороты и пятиться назад. Наоборот, он все больше и больше разрастался, принимая ранее невиданные масштабы. Итоги 1994 года показали, что рост преступности в области и в городе резко пошел вверх, переплюнув прошлые показатели в разы, а если взять за основу советское время, середину восьмидесятых, то, вообще, на порядок.
Паромов, начинавший свою деятельность с должности простого участкового инспектора милиции, проработал в органах уже достаточно долго, поэтому мог судить и о прошлом и о настоящем, и суждения его были не в пользу настоящего. И тогда хватало криминальных заморочек, и тогда были жулики и хулиганы, убийцы и насильники, но уж с наступлением «ельцинской демократии» все черные силы настолько активизировались, словно и в самом деле разверзлись врата преисподней и вся нечисть хлынула оттуда нескончаемым потоком.
Троллейбус мягко, не останавливаясь перед светофором, «вписавшись» в его разрешительный сигнал, с улицы Магистральной, начинавшейся сразу же за виадуком, переброшенным через железнодорожные пути, свернул на Магистральный проезд — центральную улицу поселка, громко названную проездом, и остановился на остановке «Пивзавод». Распахнулись двери, впустив внутрь свежий морозный воздух: март хоть и походил к концу, и снега почти не было, но мороз по утрам еще как ощущался, и из его чрева, то извинясь, то чертыхаясь, густо сыпанул трудовой люд, спеша в конторы и к станкам, чтобы очередные восемь часов отработать задарма: по полгода задерживали с зарплатой. С зарплатой были перебои, зато всевозможных фирм и фирмочек, всяких
«Осталась одна остановка, — машинально отметил Паромов, почувствовав, что пространство вокруг него после выхода большой массы людей заметно освободилось и расширилось. — Скоро и нам выходить. Пора приготовиться…».
Здание шестого отдела милиции располагалось почти сразу же за углом девяносто второго магазина, самого большого и самого известного на Магистральном, являющегося своеобразным центром притяжения люда со всей магистраловской округи. Это было переоборудованное в большой спешке бывшее общежитие «химиков», два этажа которого были отданы под кабинеты и служебные помещения отдела милиции. На остальных трех этажах планировались одно- и двухкомнатные квартиры семейного общежития для сотрудников городского УВД, а также гостиница для прикомандированных из МВД или проверяющих, с сауной и небольшой столовой, на первом этаже, которая при необходимости легко бы превращалась в банкетный зал для вип-персон. Если в ОМ-7 гордились своим под-вальным тиром, то сотрудники шестого отдела могли гордиться столовой, которую время от времени посещали во время обеденного перерыва, и сауной, в которую вход им был запрещен. Демократия демократией, но не «со свиным рылом да в калашный ряд»…
По укоренившейся привычке еще со времен работы участковым инспектором Паромов на службу приходил одним из первых: во-первых, не любил опаздывать, и, во-вторых, можно было не спеша приготовиться к работе, пролистать уголовные дела, достать из шкафа и положить на край стола бланки постановлений и протоколов.
Во дворе, почти у крыльца стояли черная «шестерка» начальника, милицейская принадлежность которой угадывалась только по специальным государственным номерным знакам, и старенькая «таблетка» дежурного автомобиля, имеющая полную боевую раскраску.
«Начальник отдела, как всегда, уже на месте, — отметил про себя старший следователь, — и дежурный наряд, кажется, тоже… в полном составе… Значит, ничего сверхординарного не произошло… Возможно, день задастся спокойный…»
Проходя мимо дежурной части, поздоровался с оперативным дежурным майором Соколовым Валерием Михайловичем, когда-то, как и Паромов, начинавшим службу с участкового инспектора, подготавливавшим документацию для передачи заступающему наряду, и его помощником старшиной Ивановым Сергеем, явно скучающим в ожидании пересмены за пультом управления.
— Как обстановка? — Вопрос был традиционный и ритуальный, почти такой же, как ежедневное утреннее приветствие.
— Управляема, — также привычно и однотонно отозвался Соколов, поглаживая черные холеные усы, а помощник лениво добавил:
— Мелочевка всю ночь спать не давала, от серьезного пока Бог миловал.
«Мелочевкой» на милицейском жаргоне называли всевозможные бытовые и семейные конфликты, как правило, не выходящие за рамки административного кодекса и потому разбираемые или же на месте, или же в отделе, но без особых затрат сил и средств, хотя и здесь всевозможной писанины хватало.
День обещал быть рядовым и спокойным.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Начальник ОМ-6, подполковник милиции Павлов Александр Дмитриевич, жилистый и подтянутый мужчина спортивного вида лет сорока пяти с густыми почти смоляными, хоть и коротко стриженными волосами, свое назначение на новую должность принял с внутренним удовлетворением, хотя из-за нее ни с кем не бился и никому «не подмазывал». Предложили — согласился, так как не привык от трудностей увиливать и прятаться за чужими спинами. В милицию он пришел по собственному желанию, сразу же после службы на флоте, и милицейскую работу любил, несмотря на всевозможные трудности и бытовую неустроенность. Начинал с инспектора по физической подготовке личного состава, потом был оперативным дежурным Промышленного РОВД города Курска, затем старшим участковым инспектором, начальником службы участковых и заместителем начальника отдела милиции. Почти все время проводил на службе, независимо от того, работал ли оперативным дежурным, старшим ли участковым или, вот, начальником отдела милиции. Дома только ночевал да и то не всегда. Но в семье его понимали и поддерживали, особенно супруга, и это придавало новых сил. Сам работал с «огоньком» и от подчиненных того же требовал. Несмотря на то, что личный счетчик уже отмечал приближение соро-капятилетия, оставался по-юношески стройным и подвижным, никакого намека на солидность животика, так называемый «трудовой мозоль», каким к этому времени обзавелись многие его одногодки из числа знакомых и находящихся на руководящих должностях. По-видимому, сказывалась физическая подготовка и занятие спортом, привитые с юного возраста.