Антология советского детектива-41. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Комроты умчался, бросив своего взводного. В этот момент, глядя в спину уезжающего командира, Голицын вспомнил маленького, взлохмаченного солдатика, признанного дезертиром и расстрелянного в первый день войны. Кто был настоящим дезертиром — солдатик или его ротный командир?
Однако для долгих раздумий времени не хватало. Немцы наседали. Дав несколько очередей из автомата по цепи фашистов, Павел вскочил на лошадь, которая находилась в этом же дворе, и помчался к лесу.
До опушки леса он добрался благополучно, хотя в спину и стреляли. Лесными дорогами выехал восточнее Волковыска.
Разведгруппа, проехав Волковыск, остановилась, залегла, стала вести наблюдение. Сначала по дороге двигались остатки наших войск, а ближе к полудню появились немцы. Открыв огонь по фашистскому дозору, мотоциклисты вскочили в машины и помчались через горящий город назад, туда, где занимал позиции их полк.
В дороге попали под бомбежку немцев, под свой артобстрел, и наконец, выехали в расположение полка. Но полка на месте не оказалось. Не дождавшись разведки, подразделения снялись и ушли на восток.
Вновь надо было догонять своих. Только вот где они, свои? Осталось ли что-нибудь и кто-нибудь от его полка?
Павел Голицын вместе с отступающими частями прошел местечко Зельву и двинулся на Слоним. У Слонима разрозненные группы красноармейцев встречали офицеры и пытались сформировать взводы и роты и тут же направляли их на оборону города. Однако утром под ударами фашистской авиации, наспех сколоченные подразделения рассыпались, и вновь началось бегство.
В воспоминаниях Павел Агафонович Голицын так описывает свои впечатления: «По обе стороны шоссейной дороги горели машины, валялись трупы убитых бойцов, куча разбросанных документов разгромленных штабов, личные дела офицеров, брошенное стрелковое и артиллерийское вооружение. Картина была жуткая.
Ударные группировки танковых и механизированных войск противника, наступая со стороны Вильнюса и Бреста, 28 июня 1941 года овладели Минском и окружили основную группировку войск 3-й и 10-й армий Западного фронта в районе Лида-Барановичи-Слоним.
Отборные войска Западного фронта, лучшие в составе Красной армии, оказались беспомощными, деморализованными, окруженными гитлеровцами.
Десятки тысяч бойцов оказались в кольце окружения.
Снова и снова предпринимались попытки формировать воинские подразделения для отпора врагу, прорыва фронта немцев и выхода из окружения, но все было безуспешно».
Вдвоем — один из офицеров полка, старший лейтенант, и Павел Голицын, определив наиболее слабый участок в немецких войсковых порядках, дождавшись ночи, двинулись по лесу на юг. Пройдя в темное время примерно два десятка километров, они решили, что уже вырвались из окружения. Так оно, в сущности, и было. Из фашистского кольца они вышли, но оказались в немецком тылу. Ближайшая деревня на их пути оказалась занятой гитлеровцами.
Сухари закончились, мучительно хотелось есть. Утром, скрытно, по лощине Голицын вышел к деревне. Мужчина, вышедший из крайней избы, предупредил, что деревня занята немцами. Однако он лесом провел старшего лейтенанта и Павла Голицына к себе в дом, накормил, дал продуктов в дорогу.
Посоветовавшись, решили двигаться проселками по ночам, не выходя на крупные дороги. Жили надеждой, что вскоре удастся соединиться со своими войсками. Но этой надежде, увы, не суждено было сбыться.
И тем не менее Павлу Голицыну и его попутчику повезло, они вырвались из минского котла окружения и шли на восток.
Вскоре поняли, что дальше идти в военной форме опасно. В одной из деревень за Барановичами выпросили у крестьян гражданскую одежду. Автоматы пришлось закопать. Себе оставили только пистолеты да несколько гранат.
Где-то в районе населенного пункта Столбцы Павел, посланный старшим лейтенантом в разведку, едва не оказался в лапах фашистов. Он вышел на какое-то тыловое немецкое подразделение и столкнулся с фашистским солдатом. Тот, к счастью, принял Павла за местного жителя, криками отогнал его.
Голицын ушел к деревне, свернул в лес, но старшего лейтенанта уже и след простыл. Убежал, видимо испугавшись немецкого окрика.
Теперь Павел шел один. Он двигался на Минск, потом на Борисов. Вскоре впереди оказалась Орша. Надежды догнать фронт постепенно таяли. Фронт стремительно откатывался к Москве.
В октябре 1941-го Павел Голицын оказался в Толочинском районе Витебской области. Позади осталось 400 километров, пройденных по территории, занятой врагом.
Приближалась зима. Гнаться за фронтом не было сил. Износились одежда, обувь. Его приютили крестьяне из деревни Бошарово. В ней, кстати говоря, оказалось еще несколько таких же окруженцев, как он.
Здесь Голицын познакомился с бывшим курсантом-артиллеристом Григорием Севостьяновым, другими солдатами и сержантами.
Собрались, обсудили обстановку. Надо было создавать отряд, бороться с врагом. Но как? Оружия нет, боеприпасов тоже. Немцы уже вовсю формируют местную администрацию, насаждают старост, полицаев, издают приказы о регистрации граждан. Это означало лишь одно — начинать работу следовало втайне, скрытно. Иначе запросто можно было оказаться в подвале у полицаев, а там и в гестапо.
Первым делом ушли из деревни, в глубоком лесу со всеми предосторожностями вырыли землянку. Отделали деревом стены, потолок, поставили нары, притащили печку-буржуйку.
Оружие решили искать на местах боев, на путях отступления наших войск.
Кое-что нашли. Несколько карабинов, винтовок, пистолетов, патроны. Помогли местные жители. У некоторых было припрятано оружие.
Следующий шаг — установление контактов с другими партизанскими отрядами. А таковые, по данным Голицына, в районе были. Например, отряд Александра Симдянкина или Герасима Кирпича.
Вскоре Павлу Голицыну удалось познакомиться с Герасимом Кирпичем. Был он старше их всех, лет этак тридцать пять на вид. Интересовался что да как — состав отряда, вооружение, кто командует?
С тех пор связь с отрядом Кирпича стала регулярной.
Потихоньку-помаленьку отряд рос. В основном за счет местного населения. И хотя Севастьянов, Голицын всячески пытались местных оставить в селах — нужна была информация о немцах, но все-таки многие рвались в отряд. Приходилось включать их в состав партизан.