Антология советского детектива-42. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Колар отмахнулся от тревожных мыслей: риск есть риск, на то они и разведчики. Тем более что это последняя передача из Неханице. Через день он переберется на другую квартиру, в другое село.
— Как приняли?
— Приняли хорошо. До следующей встречи!
Оператор замолчал. Колар выключил рацию. Листки с зашифрованными радиограммами оставил в аппарате до следующего сеанса. Тоже нарушение правил. Но, если в штабе что-нибудь не разберут, он сможет повторить.
Спустился вниз, в комнаты. На столе
И в этот момент в дом вбежала сестра Йозефа Глухи Мария:
— Какие-то люди идут к дому от леса!
Со стороны села послышался шум автомашин, лай собак.
Колар бросился на чердак. Через окошко увидел: по полю, по озими, приближаются, растянувшись цепью, люди в военном и в штатском, собаки на длинных поводках.
«Что делать? Оружие здесь же на чердаке. Отстреливаться? Гитлеровцы уничтожат тогда всю деревню. Застрелиться? Но может быть, это обычная облава? А у меня и у Сулиги документы в порядке. Только бы не нашли рацию».
Ян завалил тайник с рацией всяким хламом. Открыл дверь чердака. Стал спускаться вниз.
— Руки вверх!
Два эсэсовца навели на него шмайсеры.
Показать удостоверение или прикрыться «легендой»? Удостоверение могут проверить. Значит, «легенда».
В комнате у стены уже стоят, подняв руки, Сулига, старики Глухи, Мария. Комната, весь дом, двор заполнены эсэсовцами. Главный — сухопарый мужчина в штатском, в пенсне.
Первый вопрос:
— Где рация?
— Я ничего не знаю. Я беженец из трудового лагеря. Его разбомбили…
— Обыскать!
Нашли удостоверение, которое сделал для него Чижинский.
— Ого! — Удивленно поднял брови мужчина в пенсне и прочитал вслух: — «Господин Ян Колар является писарем протекторатской криминальной полиции. Генерал-комендант полиции Праги комиссар Шейнога…»
Мужчина повертел в руках черное удостоверение:
— Подпись и печать настоящие. Любопытно… Откуда это удостоверение?
Все. Теперь только молчать.
С чердака спустился эсэсовец:
— Герр доктор Хорнишер, найдена рация и в ней пять зашифрованных радиограмм.
«Алоис Хорнишер! Сам начальник отдела IV-2!» Только полчаса назад Колар передал о нем в штаб подробные данные: Хорнишер — начальник отдела контршпионажа пражского гестапо.
— Московские гости? Приятно познакомиться.
Хорнишер взял у эсэсовца листки радиограмм, поднес к пенсне:
— Что-то оригинальное. Итак, прежде всего шифр, а потом об остальном.
— Я не знаю никакого шифра.
— Сейчас напомним.
Удар. Еще удар.
— Вспомнил?
— Нет.
Удар. Удар. Его валят на землю, начинают бить сапогами.
— Нет! Нет!
— Раздеть! Применить острый допрос!
Сорвали одежду, поволокли в сарай. Скрутили руки. Гитлеровцы забрались на стреху, натянули веревку,
— Шифр!
Нет, пусть лучше убьют — он не может выдать шифр! Этим шифром он передавал не только сведения о враге. Если они перехватили предыдущие радиограммы… В них списки людей, которые сотрудничали с ними, фамилии и адреса патриотов. Нет!..
Они били его — подвешенного, распятого. Он потерял сознание. Спустили на землю. Облили водой. Он открыл глаза.
— Шифр!
Он замотал головой.
Его выволокли во двор. Вдоль забора уже толпились согнанные со всего села жители. На земле валялся окровавленный Сулига.
— Фас!
Черные овчарки, спущенные с поводков, бросились на них. Люди закричали от ужаса.
Хорнишер вытер со лба пот:
— Советские свиньи, тупые животные! Но мы заставим вас заговорить!
Он приказал убрать собак, одеть арестованных. Одежда не налезала на них, пропиталась кровью.
— Во дворец Печека!
Дворец Печека — штаб-квартира пражского гестапо, страшный фашистский застенок.
Их выбрасывают из машины в каменном дворе-колодце, как разделанные туши, и волокут на второй этаж.
Комната № 102. Здесь не так грубы, как в первые часы ареста. Здесь изощренны. Здесь пытают электротоком, а потом усаживают в мягкое кресло, все в запекшейся крови, и предлагают сигарету. Здесь в специальных флаконах кислоты, которыми брызгают в открытые раны. А потом снова в кресло — и бокал содовой.
— Нам нужно только одно: шифр!
— Нет, нет, нет!
— Ну что ж, мы терпеливы. Отвезти в Панкрац. Завтра снова сюда на допрос. Советую подумать и быть более благоразумным.
Герр доктор Хорнишер закрывает папку начатого дела.
«Зеленый Антон» мчится по улицам вечерней Праги. Сулига и Колар лежат, брошенные на пол. Каждый толчок на выбоине дороги пронизывает болью. На скамьях вдоль глухого кузова сидят гестаповцы, держа руки на расстегнутых кобурах.
Автомобиль минует вокзал, Центральный парк, проезжает по узким улочкам, мимо затемненных и безмолвных жилых домов. Поворот. Лязгают ворота. Снова металлический лязг. Машина останавливается. Дверь кузова распахивается.
— Выходи!
Пинками их выбрасывают из автомобиля. Ставят в затылок один другому.
Квадратный двор. С трех сторон — одноэтажные серые здания. Впереди — трехэтажное. Окна в тяжелых решетках.
— Быстрей!
Железная дверь, Еще одна. Длинный сумрачный коридор со сводчатым потолком. Третья дверь не кованая, а решетчатая. За ней — отделение гестапо. Сзади и спереди грохочут сапоги охранников. Звуки гулко разносятся по зданию.