Антология советского детектива-42. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
И снова, цепляясь одна за другую, стали наползать мысли о прошлом, о настоящем, о будущем…
Вот перед мысленным взором Габора, как на экране, предстала картина церемонии посвящения в офицеры. 20 августа 1932 года — праздник, день святого Иштвана. Жаркий солнечный день. На плацу просторного двора академии Людовика [102] в строю застыли молодые лейтенанты. На всех новенькое, с иголочки, офицерское обмундирование. На Габоре мундир сидит, как на манекене, — ведь недаром отец пошил ему форму у лучшего будапештского портного Ласло Конкоя… Церемония окончена. Всей семьей они едут на остров Маргит, где в тенистом уголке летнего ресторана Гостиницы «Гранд-отель» их уже ожидал изысканный обед… «Как давно это было! — думает Габор. — И как все тогда казалось веселым, праздничным…»
102
Академия Людовика — военно-учебное заведение в хортистской Венгрии, готовившее средний офицерский состав.
А вскоре пришла и любовь. Габор познакомился с очаровательной девушкой Илонкой. Она была, правда, балериной и происходила из еврейской семьи, а это уже тогда считалось непреодолимым препятствием для офицера, пожелавшего вступить в брак с еврейкой. Габор познакомил девушку с родителями, которым она понравилась. Все, казалось, предвещало радость и счастье…
Но небо редко бывает долго безоблачным. За яркими солнечными днями наступает обычно сумрачное ненастье. Так произошло и с Габором Деметером. Стоило ему заикнуться в полку о своем намерении жениться на Илонке, как его сослуживцы-офицеры, которых он до сих пор считал своими хорошими приятелями, вдруг, точно по команде, отвернулись от него. Габор вспомнил, как он чуть не избил своего ближайшего друга лейтенанта Аттилу Тарноки. Хорошо еще, что товарищи помешали, а то и до дуэли могло дойти дело. Тарноки в офицерском казино после нескольких бокалов бадачоньского вина развязно сказал: «Слушай, Габи, и чего ради ты хочешь тащить свою черноокую деву к алтарю? Уж если она тебе так приглянулась, получи от нее то, что тебе нужно, не даря ей обручального кольца. Не будь идиотом!» Габор отшвырнул от себя стул и в ярости ринулся на Аттилу, но несколько пар рук удержало его.
Однако самым тяжелым, пожалуй, был разговор с командиром их бригады. Полковник, член ордена витязей [103] , прямо и недвусмысленно заявил Габору: «Мне в бригаде не нужны офицеры, вступающие в брак с девицами сомнительного происхождения. — И, словно смакуя, еще раз повторил: — Да-с, сомнительного происхождения…»
Так Габор оказался перед необходимостью выбора: или жениться на любимой девушке и оставить службу, отказаться от военной карьеры, которая как будто начала уже хорошо складываться для него, или же отказаться от Илонки, проявив малодушие и показав свою непорядочность, но зато снискать полное одобрение всех господ офицеров и снова вернуть к себе расположение командира бригады. Габор выбрал первое и, приняв это решение, сам подал прошение об отставке. Это случилось 1 августа 1938 года.
103
Орден витязей — реакционная монархическая организация, созданная в Венгрии после первой мировой войны для культивирования идей реваншизма.
Деметер невольно улыбнулся при воспоминании о том, что, наверное, больше других сожалела об этом его сестренка Жофи, которая была в восхищении от офицерской формы и бравой выправки своего брата (недаром она и замуж потом вышла за военного летчика).
С помощью отца Габор Деметер устроился на работу агентом в транспортную контору, а позднее, уже в 1940 году, отец выделил ему небольшую сумму денег из своих скромных сбережений и помог открыть собственное автотранспортное бюро в Будапеште. Почувствовав под ногами прочную почву, Габор решил, что теперь он уже может жениться на Илонке. Они обвенчались. Все шло хорошо, он прилично зарабатывал, и в доме у них, казалось, прочно и навсегда поселилось счастье. Во всяком случае, так думали они с Илонкой…
Но вот в июне 1941 года гитлеровская Германия напала
Возглавляя транспортное бюро, занимавшееся перевозками грузов, Габор имел возможность воочию убедиться, как грабила Венгрию фашистская Германия. Уголь, нефть, сырье, заводская продукция, зерно, битая птица, скот сплошным потоком шли в Германию, хотя сама Венгрия все больше и больше испытывала недостаток в сырье, зерне, в продовольственных товарах.
Деметер настолько погрузился в воспоминания, что даже не услышал, как водитель громко произнес:
— Кечкемет!
— Да, вот уже и Кечкемет, — повторила Мария специально для Габора. Тот встрепенулся и огляделся. Действительно, они уже въезжали в Кечкемет. На фоне прозрачно-чистого голубого неба отчетливо выделялись островерхие шпили церквей и ажурный силуэт возвышающегося над другими домами здания городской ратуши.
Освещенный лучами полуденного солнца, ослепительно ярко отражавшегося от снежных сугробов, от покрытых толстым слоем инея ветвей деревьев, от не успевших еще растаять снежных полос на крышах, город казался каким-то сказочно-праздничным. Однако стоило повнимательнее осмотреться вокруг, как взгляд быстро замечал то здесь, то там наглухо закрытые оконные ставни или мрачные и неприветливые прямоугольники окон, за стеклами которых угадывались спущенные жалюзи. Двери кое-где были даже заколочены снаружи досками, Другие же, наоборот, зияли пустыми проемами, и ветер гулял по лестничным клеткам, подхватывая скомканные бумаги и какое-то тряпье. Видно, хозяева в поспешном бегстве не успели запереть свои дома. Но заметны были и более зримые следы войны: отбитые снарядом углы домов, прошитые пулями стены и афишные тумбы, провалившиеся крыши… Да, суровое дыхание военной действительности словно погасило яркие краски солнечного дня, и он уже не казался таким радостным.
Взаимное знакомство
— Сейчас свернем с главной улицы в улицу Йожефа Катоны, а там первая маленькая улочка влево — наша, — проговорила Мария, обращаясь к Габору. — Там нас уже ждут. Ваша хозяйка Жужа очень приятная женщина, искусная вышивальщица и белошвейка, но главное — абсолютно надежный человек.
— Да, пожалуй, это самое главное, — отозвался Габор. — И она… все о нас знает? Обо мне и моем будущем радисте? — опасливо спросил он после небольшой паузы.
— Знает только, что вы настоящие венгерские патриоты и что ей нужно будет заботиться о вас, — с улыбкой ответила Мария. — Ну вот мы и приехали.
Машина остановилась у небольшого аккуратного домика под красной черепичной крышей. Перед домом был разбит палисадник; сейчас он утопал в снегу, покрывавшем газон, дорожки, лавочку, кустарник и деревья. Снег на ветках искрился и слепил глаза.
Габор, входя вслед за майором в калитку, невольно зажмурил глаза и восхищенно воскликнул:
— До чего же тут красиво!
— Весьма рада, что вам здесь нравится. Ведь как- никак, а вы теперь будете жить и работать в этом домике.
— Мы здесь будем жить? Одни, без охраны? — удивленно воскликнул Деметер.
— Конечно, без охраны! А зачем она вам? Ведь вы теперь свободные граждане, и вам надо привыкать к этому новому своему качеству. Правда, в город без особой нужды я вам пока по рекомендую выходить. Отдыхайте, читайте газеты и журналы — я тут вам приготовила последние венгерские и немецкие. Знакомьтесь с обстановкой в стране и на фронтах. Конечно, из газет вы получите не очень-то достоверную картину, мягко говоря. Но если вы сумеете читать и между строчек, то кое-какие правильные выводы об общем положении сможете сделать. А сейчас не будем терять времени. Пойдемте, я представлю вас вашему радисту и хозяйке дома, — закончила Мария.