Антология советского детектива-46. Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Он повесил трубку и вышел на лестничную площадку. Теперь согласно инструкции он никого не должен был впускать в квартиру.
Через десять минут приехал Платонов и два оперативника.
— В прокуратуру я позвонил, — сказал капитан, — следователь скоро будет. Собаку не брали, незачем, а вот эксперт наш заболел, но ничего, сами попробуем. Понятые где?
— На лестнице, товарищ капитан.
— Молодец, Соколов, зови их в квартиру да спустись в автобус за чемоданчиком эксперта.
Капитан скинул командирский
— Давай, Соколов.
Хотя в комнатах был сквозняк, тяжелый запах газа все же плыл по квартире.
— Это же надо, знал бы, противогазы взял, — сказал Платонов. — Ну, приступим.
В дверь позвонили. «Зачем Соколов дверь захлопнул?» — подумал капитан и пошел открывать. Замок поддался сразу. Все остальное произошло стремительно и страшно. Платонов увидел человека в коротком полушубке, он еще не успел среагировать, как тот выстрелил в него, не вынимая руки из кармана. Пуля оцарапала плечо, дверь захлопнулась. Но на этот раз проклятый замок не поддавался.
Соколов поднялся на первый этаж, когда в квартире приглушенно хлопнул выстрел, грохнула дверь, кто-то, прыгая через ступеньки, побежал вниз по лестнице. Участковый бросил чемодан и рванул из кобуры пистолет. Но он не успел его поднять. Неизвестный выстрелил раньше. Соколов, отброшенный к стене горячим свинцом, падая, все же собрал остатки сил и тяжело рухнул на бегущего человека, захватив его руку последней смертельной хваткой. Он не слышал, как сбежал сверху оперативник и капитан, как прибежал шофер. Он уже ничего не слышал. Только в уходящем сознании билась одна мысль: «Не пущу!», «Не пущу!», «Не...» Он уже не чувствовал боли, не чувствовал пуль, входящих в него и разрывающих тело. Он умер, так и не разжав рук.
Муравьев
Когда их машина подъехала к дому, двое санитаров выносили из дверей носилки, покрытые белой простыней. Игорь увидел только каблуки сапог со сбитыми металлическими косячками и свисающую из-под покрывала руку, залитую кровью.
Во дворе толпились жильцы, с жадным любопытством разглядывавшие санитаров, муровскую машину, сотрудников милиции.
У дверей подъезда стоял милиционер.
— Второй этаж, товарищ начальник. — Он четко козырнул.
— Кто там?
— Следователь прокуратуры, товарищ капитан Платонов, задержанный и понятые.
Игорь, оперуполномоченный Белов, эксперт и врач вошли в подъезд. На площадке первого этажа стоял второй постовой, кусок лестницы был покрыт брезентом.
«Молодец Платонов, — подумал Игорь, — все предусмотрел, видимо, здесь-то и убили участкового».
Он осторожно обошел брезент и поднялся в квартиру. В коридоре гуляли сквозняки и пахло газом.
— Что это у вас, — спросил Игорь Платонова, — труба, что ли, лопнула?
— Да нет, хозяин газом отравился.
— Где тело?
— На кухне.
—
— Там. — Платонов кивнул головой на дверь.
Муравьев вошел в комнату. У стены на стуле сидел парень на вид лет семнадцати, в разорванном коротком полушубке, руки, скованные наручниками, были завернуты за спинку стула. Задержанный поднял голову, и первое, что бросилось в глаза Игорю, — рассеченная губа, которую тот все время облизывал, и глаза с огромными зрачками, смотревшие куда-то мимо него, Муравьева.
За столом, раскладывая бумажки, сидел закутанный в толстый шерстяной шарф старичок.
— Следователь райпрокуратуры Чернышов Степан Федорович, — сказал за спиной Платонов, — а это, Степан Федорович, товарищ Муравьев из ОББ [50] .
Следователь закивал головой, привстал и выдавил из себя что-то типа «очень рад».
На столе среди бумаг лежал офицерский планшет, ремень с кобурой, красным пятном на скатерти выделялась книжка-удостоверение и два пистолета.
50
Отдел борьбы с бандитизмом.
Игорь подошел к столу, взял в руки оружие. «Фроммен» 7,62 и маузер 6,35. Из ствола «фроммена» кисло пахло порохом. Игорь вынул обойму, выщелкнул на ладонь патроны. Три. Значит, этот парень стрелял пять раз. И, словно угадав его мысли, Платонов сказал:
— В меня раз, самым жиганским методом, прямо из кармана, остальные в Соколова.
— Так. — Игорь внимательно посмотрел на задержанного, на этот раз он не показался ему таким молодым. У него было странное лицо порочного мальчика.
— Документы его где?
— А вот, пожалуйста. — Чернышов подвинул Игорю истрепанный паспорт и какие-то справки.
Так, Кузыма Сергей Казимирович, год рождения двадцать второй, место рождения — село Гольцы Пинской области, из колхозников, паспорт выдан Пинским ОУНКВД БССР, подпись, печать. Паспорт прописан: Пинск, Станиславская, 5. Справка: «Дана настоящая Кузыме С.К. в том, что он освобожден от военной службы по состоянию здоровья (эпилепсия)». Подпись райвоенкома, печать.
Пропуск в Москву. Все тоже вроде в порядке, цель поездки — лечение. Пропуск-то туфтовый. Реквизиты не те. Прошлогодние реквизиты.
— Игорь Сергеевич, — крикнул эксперт, — можно вас на минуточку?
Игорь вышел на кухню. Труп хозяина лежал на боку, казалось, что он просто пьян, просто вошел, упал и уснул до утра.
— Ну как?
— Вот в чем дело, — сказал эксперт, — на бутылке вина отпечатков нет никаких. Отпечатки только на его стакане, на кранах плиты тоже нет ничего.