Антони Иден

Трухановский Владимир Григорьевич

Министром иностранных дел стал Гарольд Макмиллан. Человек того же поколения, что и Иден, он состоял в обоих правительствах Черчилля и подвизался в сфере крупного издательского бизнеса. Новый глава Форин оффис был вполне проверен и благонадежен в политическом отношении и принципиальных расхождений с Иденом не имел.

"Каждый кабинет, - писал Иден, - нуждается в советниках, на которых можно положиться". Вероятно, с учетом этих соображений он сделал членом кабинета и министром по делам Содружества графа Дуглас-Хьюма, известного сторонника политики "умиротворения" фашизма, сопровождавшего в 1938 году Невиля Чемберлена на Мюнхенское совещание. Граф Хьюм отличался завидной последовательностью. Он никогда не отмежевывался от мюнхенской политики, всегда считал ее правильной и лишь сожалел о ее неудаче. Возникает

законный вопрос: почему Иден сделал Хьюма членом своего кабинета? Не потому ли, что политика вооружения Западной Германии и противопоставления ее Советскому Союзу в принципе не отличалась от того, к чему стремился Невиль Чемберлен?

Другой старый мюнхенец - сэр Айвон Киркпатрик был сохранен Иденом на ключевом посту постоянного заместителя министра иностранных дел и должен был по долгу службы опекать и направлять Макмиллана. ?Я чувствовал, - писал Иден, - что активный и плодотворный ум Макмиллана будет хорошо соответствовать высокому уровню руководства министерством иностранных дел, осуществляемого сэром Айвоном Киркпатриком".

Случилось так, что двое из этого состава кабинета - Макмиллан и Хьюм, а также назначенный главным парламентским организатором Эдвард Хит в недалеком будущем стали премьер-министрами Англии.

Пока же все усилия правительства Идена и консервативной партии были сосредоточены на том, чтобы обеспечить свою победу на парламентских выборах. Для этого были предприняты срочные меры как в области внутренней, так и внешней политики.

Лидеры консерваторов страшились возможного поражения. "Никто не мог предсказать, - гласит запись в дневнике Макмиллана, - как обернутся эти выборы". Однако ничего оригинального, чтобы привлечь на свою сторону избирателей, тори не придумали.

Как и его многочисленные предшественники, правительство Идена бросило экономические подачки трудящимся и мелкой буржуазии. Они получили отмену налога на покупки текстильных товаров. Эта мера была рассчитана на привлечение симпатий домашних хозяек. Манипуляции подобными мероприятиями часто достигают цели.

Кроме того, в новом бюджете был снижен налог с каждого фунта стерлингов дохода на шесть пенсов, от чего выигрывали прежде всего те, у кого доходы исчислялись крупными суммами. Поэтому бюджет правительства Идена тут же получил наименование "бюджета богатых людей".

Однако главное средство завоевания избирателей лежало в сфере внешней политики. Вопросы войны и мира в 1955 году стояли очень остро. Стремление к разрядке международной напряженности овладело широкими народными массами. Лейбористы эффективно использовали в борьбе против консерваторов тот факт, что Черчилль и его соратники выступали в роли поджигателей новой мировой войны. С целью убедить рядового англичанина в обратном Черчилль неоднократно заявлял о готовности провести с Советским Союзом переговоры на высшем уровне. Эти заявления делались в такой форме, что избиратели должны были понять: если кто-либо и может договориться с Советским правительством, то только консерваторы. Разумеется, в действительности они не помышляли о прекращении "холодной войны". Ныне свидетельств лицемерия консерваторов применительно к парламентским выборам 1955 года и к отношениям с Советским Союзом в 50-х годах более чем достаточно. Среди них важное место принадлежит показаниям Макмиллана, тогдашнего министра иностранных дел.

Еще весной 1954 года в Лондоне было принято решение проявить инициативу в деле созыва конференции с участием глав правительств Англии, США, Франции и СССР "с целью заново рассмотреть проблему сокращения вооружений и установления над ними контроля и выработать позитивную политику и средства, которые избавили бы все народы мира от угнетающего их ныне страха". Но, как замечает Макмиллан, к весне 1955 года "все еще ничего не было сделано". А английский народ напряженно ожидал мер, которые избавили бы его от угрозы новой мировой войны.

В этих условиях правительство Идена и решило использовать в своих интересах тревогу народных масс за состояние мира. Форин оффис всячески демонстрировал инициативу в достижении соглашения о созыве совещания в верхах.

Трудной проблемой была позиция американцев, которые не желали такой встречи. Но, как заметил Киркпатрик Макмиллану, президент США не будет слишком раздражен заявлением английского премьер-министра в пользу совещания, ибо "американцы уже привыкли к мысли, что даже лучшие друзья должны ставить друг друга в затруднительное положение по выборным соображениям".

Иден и Макмиллан делали заявления, вселявшие надежду на скорый созыв совещания в верхах. Об этом говорилось в таких выражениях, что не оставалось сомнений, будто речь идет о совещаниях, подобных встречам 1945 года в Ялте и Потсдаме. Это порождало ожидания, что на конференции на высшем уровне с СССР будут приняты великие решения. Черчилль мог спокойно возбуждать такие надежды: он знал, что дни его политической ответственности сочтены. Но Идену и Макмиллану нужно было действовать осторожнее. Они-то были уверены, что "окончательного решения" встреча с советскими представителями не даст, ибо правящие круги Англии и США отнюдь не хотели равноправной и взаимовыгодной договоренности с СССР. А следовательно, через некоторое время после встречи в верхах английский народ поймет, что в нем пробуждали лишь фальшивые надежды, и будет считать ответственными за это Идена и его партию.

Чтобы застраховать себя на этот случай, английское правительство изменило ранее существовавшую концепцию конференций на высшем уровне. Такие конференции вошли в историю как непродолжительные встречи руководителей, облаченных самыми высокими полномочиями и принимающих окончательные решения по важнейшим проблемам международных отношений. Характерными чертами этих встреч были их оперативность и результативность. Весной 1955 года Иден и Макмиллан придумали превратить предстоявшую конференцию в нечто совершенно противоположное - в совещание, не обязанное принимать никаких окончательных решений, являющееся лишь началом бесконечного ряда других совещаний, исход которых заранее никак нельзя предвидеть и которые можно будет в любой момент прервать. "Мне предстояло, - пишет Макмиллан, - выдвинуть концепцию длительного периода переговоров, ведущихся, возможно, на протяжении ряда лет или даже поколений, вместо одной встречи, которая почти наверняка должна была закончиться провалом". Эта схема была призвана надежно служить делу обмана народов и имела шансы на одобрение американским правительством. Иден направил президенту США Эйзенхауэру телеграмму, в которой излагалась английская концепция совещания в верхах.

7 мая 1955 г. Макмиллан беседовал в Париже с государственным секретарем США Даллесом и убеждал его согласиться на встречу в верхах в английском понимании. "Иден и я, - пишет он в своих воспоминаниях, - были крайне заинтересованы, чтобы этот план был рассмотрен", поскольку он "представлял собой практический подход к стоящим перед нами проблемам". Главное же, подчеркивает Макмиллан, "он, конечно, помог бы нам на наших выборах". По мнению американского историка Флеминга, "единственное, что могло принести поражение Идену, - это разочарование народа, вызванное длительной задержкой встречи с русскими на высшем уровне".

Эйзенхауэру и Даллесу не хотелось поддерживать идею совещания в верхах. Но, стремясь помочь консерваторам, они присоединились к предложению о созыве такого совещания. Американские газеты 29 мая 1955 г. прямо писали: совещание было "навязано Даллесу только потому, что Иден смертельно боялся, что он может проиграть парламентские выборы".

В последний момент переговоров Макмиллана с Даллесом в Париже американцы пытались предложить свое "ограниченное участие" в совещании. "Даллес спросил меня, - записал Макмиллан в дневнике, - не думаю ли я, что будет достаточно, если вместо президента приедет вице-президент? Полагая, что это шутка, я ответил ему известным анекдотом из мюзик-холла: "Бедная г-жа Джонс, с нею произошла ужасная вещь". "А что случилось?" "У нее было два чудесных сына. Один из них утонул на "Титанике", а другой стал вице-президентом Соединенных Штатов. И с тех пор ни об одном из них ни слуху, ни духу". Даллес не принял шутку и молча выводил на лежащем перед ним листе бумаги слова: "Нам не смешно". Через некоторое время он заметил: "Думаю, что бедному Никсону это не понравится"¹⁰. Но английская сторона, для которой важен был прежде всего официальный фасад будущей конференции, не могла согласиться на участие в ней Никсона вместо Эйзенхауэра.