Антони Иден
Шрифт:
Представители западных держав, и прежде всего Иден и Эйзенхауэр, выдвигали на первый план дискуссию по германскому вопросу. Иден, пожалуй, в какой-то степени верил в возможность решить этот вопрос в интересах империалистических стран. Он надеялся, что, если хорошенько "поднажать" на советскую делегацию, она может согласиться на включение ГДР под тем или иным дипломатическим оформлением в ФРГ, которая останется членом НАТО. Вероятно, на английского премьер-министра произвели впечатление настойчивые утверждения Эйзенхауэра и Даллеса о том, что положение Советского правительства внутри своей страны "весьма затруднительно и потому оно может оказаться
Утром 17 июля англичане, французы и американцы встретились на вилле у президента США для согласования позиций. То было давно уже ставшее традицией создание своеобразного единого дипломатического фронта против советской стороны накануне важных переговоров с ней. Как вспоминает Иден, он сказал тогда Эйзенхауэру и Фору, что считает объединение Германии самым важным вопросом из всех подлежащих рассмотрению на совещании. Русские, заметил он, не захотят тратить время на обсуждение этой проблемы, "но правильной тактикой для западных держав было бы настаивать на ее обсуждении и выдвинуть такие предложения, которые русским было бы трудно отвергнуть". Было условлено, оказав давление на советскую делегацию, заставить ее пойти на уступки по германскому вопросу. "Если мы в Женеве достигнем практического прогресса в направлении объединения Германии, - сказал Иден своим собеседникам, - эта конференция явится успехом для западных держав".
Официальное обсуждение германского вопроса на совещании также началось выступлением главы английского правительства. Он вновь выдвинул так называемый "план Идена", впервые фигурировавший на Берлинском совещании министров иностранных дел четырех держав в начале 1954 года. Этот план предусматривал проведение "свободных выборов" в Восточной и Западной Германии, которые должны были привести к включению ГДР в ФРГ и сохранению единой буржуазной Германии в НАТО. Эйзенхауэр поддержал английскую позицию. Советская сторона заявила о своих возражениях.
Англичане пригласили советскую делегацию на обед к себе на виллу. Ни американцы, ни французы не были приглашены. Иден в неофициальной обстановке (хотя неофициальность подобных мероприятий всегда весьма условна) продолжал убеждать гостей согласиться с его планом воссоединения Германии. Макмиллан вспоминает, что эту беседу за столом и после обеда "Иден вел блестяще, пуская в ход все свое очарование". Но, как гласит запись в дневнике Макмиллана от 19 июля, советские представители твердо стояли на том, что они "не примут воссоединения Германии в НАТО и будут драться против этого до конца". В то же время у англичан не осталось сомнений, что русские "не желают провала совещания".
Действительно, советская делегация выдвинула в Женеве идею коллективной безопасности в Европе. Она заявила, что только совместные усилия всех европейских государств смогут дать европейским народам настоящую безопасность. В создании такой системы безопасности должны принимать участие оба немецких государства - ГДР и ФРГ. Было ясно, что Англия, Франция и США не намерены согласиться на роспуск своих военных блоков, и внесенный советской делегацией проект общеевропейского договора о коллективной безопасности учитывал эту их позицию.
Иден выступил против советских предложений. Он противопоставил им идею заключения договора безопасности между участниками совещания и объединенной Германией. По договору Англия, США и Франция обязывались предоставить "гарантии безопасности" Советскому Союзу. Это была как бы "плата" за согласие СССР на выдачу ГДР капиталистическому миру.
Можно понять страстное желание Идена любой ценой добиться ликвидации социалистического строя в ГДР и включения ее в систему капитализма. Но едва ли он мог серьезно рассчитывать на то, что Советский Союз согласится поставить свою безопасность в зависимость от "гарантий" империалистических государств. Принятие таких "гарантий" означало бы, что СССР поставил себя в зависимое от западных держав положение. КПСС и Советское правительство ни в коем случае не могли бы пойти на что-либо подобное, даже если бы они не знали по историческому опыту истинную цену английским "гарантиям". История 20 - 30-х годов содержит яркие примеры того, чем обернулись эти "гарантии" для Франции, Польши и некоторых других стран.
Макмиллан рассказывает, что во время "первого раунда" обсуждения этого вопроса на совещании Иден спросил: "Как насчет гарантий?". С советской стороны последовал ответ: "Мы сильны, нам не нужны гарантии".
Аргументы Идена против предложенного советской делегацией проекта общеевропейского договора о коллективной безопасности были слабы и противоречивы. Советское предложение неприемлемо, заявил он, так как "потребовались бы годы, чтобы выработать такой договор". Вероятно, в этот момент он забыл (или сделал вид, что забыл) текст приглашения на совещание, где черным по белому было написано, что для решения стоящих проблем потребуется много терпения и времени. Макмиллан, как известно, определял это время десятилетиями и даже поколениями. Между тем для реализации советских предложений такой срок отнюдь не требовался.
Позиция правительства Идена по этому вопросу напоминает позицию, которую через два десятилетия занимало некоторое время правительство Хита в отношении общеевропейского совещания.
Иден, Эйзенхауэр и Фор не проявили интереса и к советским предложениям о разоружении. Делегация СССР высказалась за то, чтобы участники совещания приняли обязательство не применять атомного и водородного оружия и призвали другие государства последовать их примеру. При этом советская делегация подчеркнула, что ее проект основывается на предложениях, ранее выдвинутых самими же западными державами.
Однако партнеры СССР по переговорам не поддержали его инициативу. Их контрпредложения были целиком посвящены контролю и инспекции существовавших вооружений и вооруженных сил.
Новинкой явилось предложение Эйзенхауэра, чтобы США и СССР обменялись информацией о своих вооруженных силах и разрешили друг другу аэрофотосъемку собственных территорий.
Американский демарш несомненно преследовал разведывательную цель: выяснить состояние обороноспособности СССР. На этом основании он и был отклонен советской стороной.
Для Идена предложение президента оказалось неприятной неожиданностью. Он встревожился: а вдруг Москва и Вашингтон договорятся по этому вопросу? Ведь такая договоренность откроет возможность двустороннего советско-американского сотрудничества в данной конкретной области. А Лондон останется ни при чем. Прямые советско-американские контакты без участия английского "маклера" были кошмаром для Черчилля и Идена еще в годы антигитлеровской коалиции. Как же тогда играть на противоречиях между СССР и США, если эти страны попытаются разрешить их путем сепаратных переговоров?