Антропогенез. Звезды созданы не нами
Шрифт:
Шрам посмотрел на сестру и вполголоса начал шептать:
– Вы стоите на пороге мира, который принадлежит нам, где жизнь и смерть ничего не стоят, а боль – это наказание, которого вы все заслужили. Я вас прощаю…
Зараженные словно что-то почувствовали, и интуиция взвыла тревожной сиреной прежде, чем Шрам нажал на кнопку. В гуще сплетения взрывов он увидел странные фигуры, мелькнувшие на границе видимости, а потом глазам стало больно от вспышек света, и взрывы потонули в своей череде. Шрапнель из подшипников и болтов, спрятанная в остовах машин, разметала большую часть зараженных, досталось даже тем, кто прыгал по зданиям, и твари начали метаться, не понимая откуда пришел удар. Зараженное кольцо поредело, и часть из них бросилась помогать ретрансляторам, барахтавшимся в луже крови. Лишь два Жнеца, находившиеся в конце колонны, бодро передвигались, немного замедлившись от полученного повреждений. Часть зараженных бросилась к зданию и уже на площади раздался второй взрыв, добив часть нападавших. Площадь и улица окрасились причудливыми разводами от разрывов самодельных бомб вперемешку с остатками военных запасов. Шрам видел,
как в здание вбежали два раненых подражателя. Сестра свесилась с потолка и скрипучим голосом шепнула почти в ухо Шраму:
– Пора разобрать этот город, я вниз, помогу братьям с зачисткой.
– Стой, ты веришь, что после смерти тебя что-то ждёт? – ужасный, животный страх остаться одному, какой бывает у детей, охватил Сергея.
– Шрам, я нигилистка, мне чужды человеческие ценности, моя жизнь бессмысленна, мне не нужны знания, я хочу только мести.
– Веришь ты или нет – но Бог есть, и загробная жизнь есть, и ад есть, мы как раз в Аду. Но знай, нигилистка, что, когда ты умрешь – вырастет дерево! Не смей умирать.
– Шрам, я как ты не вижу этой энергии, знать и видеть разные вещи. Если там что-то есть за чертой, я хотела бы после смерти вернуться в образ девочки, которую я помню.
– Поверь, там что-то есть, будь аккуратней!
– Пей мутаген, я чувствую твой страх. Я пошла убивать! – обрывок фразы долетел уже через пару секунд. Сестра уже мчалась по этажам, накаченная адреналином, ненавистью и жаждой мести, грациозная и опасная, словно тень при ясном небе, она слетала вниз по этажам.
«Почему меня терзают сомнения, что из-за этого плана мы тут получим пизды, причём в плохом смысле», – подумал про себя Шрам, а потом, словно сделав выбор, кивнул сам себе и закинул в рот сразу два золотистых шарика мутагена, запил водой и сел на пол, закрыв глаза. Принятие мутагена было сравнимо с эффектом от наркотиков, в кровь тут же выбрасывалась куча эндорфинов, появлялось чувство эйфории, высшего благословения и вседозволенности. За этими чувствами скрывалась болезненная перестройка организма, улучшение его параметров, заживление беспокоящих ран и усиление способностей. Шрам понимал, что это работа биороботов, подстегивающих эволюцию и выживание вида. Ему объяснили, что мутаген имеет красную окраску в детях-мутантах и он самый сильный, а в остальных особях – эта лотерея, в крупных чаще тоже бывает красный. Но иди и попробуй убить Жнеца или кого пострашнее, а вот золотистый – самый распространённый. Так же влияла его окраска и интенсивность мерцания. Еще одним условием добычи мутагена была быстрая смерть носителя, в ином случае тварь могла его израсходовать на восстановление. Эйфория, захлестнувшая его, отступила, он вошел в третье состояние. Ему уже не нужен был бинокль, он чувствовал всех тварей, видел их энергию, мог управлять ей. Две тени, что он видел краем глаза, были Сет и Арес, устроившиеся на мосту с крупнокалиберными винтовками. Нет, это была не магия и читерство, Шрам стал частью сети мутантов, распространяемой кораблями. Поглощая новую порцию мутагена, он словно получал временный пропуск в угодья врага. Сначала этот процесс был неуправляемым, и он лишь мог наблюдать, выпадая из реальности, сейчас же, он имел возможность видеть чужими глазами, слышать чужими ушами, при этом в любой момент мог вернуться к реальности. Пару недель прошло, как он попал к этой странной семейке, временами желавшей его убить, но желавшей уничтожить корабли было гораздо больше. От него лишь требовалось максимальное развитие своих способностей и создания пропуска в летательные аппараты инопланетян, спускавшиеся за новыми образцами. Семья раскрыла многие секреты выживания, поделилась опытом, укрепила его тело, показало уязвимые места основных типов мутантов. Дни прошли незаметно в боевых тренировках, в операциях по уничтожению звеньев противника и помощи выжившим. Выжившие попадались разные, были и те, что стреляли в спасителей. Сет один раз вытащил раненого Шрама из одной такой операции, когда пара видоизменившихся, хорошо вооружённых мутантов дала достойный отпор спасителям, так что, если бы не численный перевес и подготовка, все могло кончиться плачевно для спасителей.
Шрам привыкал к ощущениям, чувствуя, как связь с неизвестным источником усиливается, а потом, получив доступ, он стал передвигаться свободно внутри сети. Пролетая мимо кратеров от бомбежек, залитых весенним дождем и уже поросших мутирующей растительностью, он бросал взгляды в отражения, не находя себя в них. Вот он, сгусток энергии, обволакивает пульсирующую голубую энергию Жнеца, отключая ее от тонкой нити, связывающей его с общей сетью. Он видит реакцию всей сети, но отдаёт приказ об естественном обрыве, теперь он и Жнец два зверя, загнанные в одну клетку.
Быстрая внутренняя борьба и Шрам уже смотрит глазами Жнеца, Жнец чувствует связь с телом Шрама, но эта ловушка, призванная выманить сознание из тела. Странная связь подавляла волю Жнеца: гнев сменялся смирением, инстинкты самосохранения притуплялись, тварь меньше реагировала на вмешательство и постепенно проваливалась в манящую зыбь небытия. Он еще ни разу не обманывал такую тварь и, пока она сопротивлялась, тратил ограниченные силы пси энергии, как он для себя ее назвал. На его лице выступил пот, на висках вздулись вены. Вроде он уже чувствует, что тварь ела на обед, чувствует все конечности, чувствует ярость, сдерживаемую его приказом, но тварь сильна, и он выталкивает ее из своего сознания. Пока он может видеть только ее глазами, может только сковывать ее движения. Нужна очередная энергетическая волна, чтобы разбить лед ужаса и безумия, накопившегося в разуме монстра, чтобы окончательно разорвать связь с кораблем. Он создает огромную волну ужаса и боли, причинённой людям мутантами, он транслирует в сеть простые образы о семье, любви и дружбе, сам переживая счастливые моменты, всполохи энергетических всплесков рвут связи в сети, и мутанты в замешательстве ждут новые команды.
В ушной гарнитуре раздается только одно слово: «Откройся», он видит Сета глазами твари, который целится ей в голову. Пси волна, как в замедленном кино, разбивает остатки сознания твари и он, удерживая контроль, приказывает твари раскрыть пасть и тут же раздается выстрел. Словно рельса ударила в зубастый рот твари. Он сам почувствовал боль и вкус крови. Тварь, лишь контуженная, пошатнулась, вокруг брызгали фонтанчики крови, но она еще была жива, пуля застряла в шейном позвонке. А бешеная регенерация быстро заживляла раны. Сознание Жнеца помутнело и Шрам, полностью перехватив управление, заставил себя поднять одну лапу и развернуть корпус, в это время его собственное тело лишь немного дернулось. Стрелок увидел щель в броне, раздался сдвоенный выстрел. Сердце размером с голову человека взорвалось так, что полетели ошметки. Дыра размером с кулак выталкивала сгустки крови. Для контроля громыхнуло еще раз, и тварь упала, не понимая, что уже ей не подняться, а ее мучения кончатся благодаря Сестре, быстрой и безжалостной.
Шрам покинул носителя и ломал уже подражателя, метавшегося по груде искалеченных мутантов. Подражатель был гораздо слабее и, получив команду рвать всех вокруг, как дворовая шавка, начал ее исполнять. Сгусток энергии опять поймал жертву, и очередной подражатель быстро стал расправляться с зараженными. Громыхали выстрелы, еще один Жнец отбивался от вдруг обезумевших собратьев, и он медленно отступал к мосту. Вокруг башни все кипело, твари рвали себе подобных, не понимая откуда взялись эти команды и оставшиеся от былого отряда перемалывали остатки недобитых собратьев, а со стороны бежало свежее подкрепление.
В ушной гарнитуре раздалось только одно слово Сета: «уводи», и скованный приказом подражатель выскочил из окна, несдерживаемый ментальным приказом. Шрам не доверил твари совершить финальный аккорд, а сам взял управление его телом и обезглавил последних живых зараженных. Потом он стал совершать странные телодвижения, привлекая внимание подбегающей подмоги. Требовалась пара секунд, чтобы свежая масса быстрых тварей идентифицировала врага и помчалась за подражателем, получив ментальный приказ от хозяев. Шрам знал цену такому обману и радиус своих возможностей, ловко прыгая по зданиям и уводя в другую сторону разъярённую толпу. Через пару минут он словно наткнулся на невидимую стену, и его выкинуло из сознания мутанта, больно ударив ментальным ударом плетью, прошедшейся по нервной системе. Шрама скрючило судорогой, сквозь волны боли он всё же осознавал, что всё это происходит из-за ментального удара, исходящего с корабля.
Выстрелы звучали все реже, среди разорванных тушек тварей скакала Сестра, быстро вырезая мутаген и добивая подранков. Она знала, что следующая волна уже рядом, и чувствовала общее желание убивать. Поток сверхтяжелых мутантов достиг моста, и первые уже вбежали на мост, как тут же раздалась серия взрывов, разметав наиболее неудачливых существ, подав знак, что пора переходить к следующему этапу.
Масса зараженных, вывалившаяся со стадиона, могла сравниться с тучей саранчи из «Нового завета», но даже саранча была лишь грядущих предвестником голода и мора, когда масса зараженных являлась апокалипсисом во плоти. Нечеловеческая многочисленность вражеского войска, пси энергия злости захлестнула всю сеть, и, чтобы не потеряться в толпе пылающих разумов, Шрам начал уходить из бурного потока. Напряжение росло с каждой секундой, и уже по его глазам бежали слезы. Очередной взрыв у середины моста ознаменовал уход стрелков с позиции, две тени, занимавшие позиции, испарились, словно их там и не было, а Шрам, почувствовав облегчение, уже летел обратно.
Город гудел, всё вдруг пришло в движение, стадион нескончаемым потоком отправлял новых существ в бой. Словно на параде, шествие тварей тянулось за удаляющимися взрывами и выстрелами. Где-то там, ближе к центральному городскому кладбищу, где уже лет двадцать никого не хоронили, их ждал очередной сюрприз. Шрам, убедившись, что ни одна из тварей не подает признаков жизни возле башни, вернулся в тело. Он взял флягу с водой, жадно стал пить, напившись, умыл лицо и расслабился, он сделал все, что мог.