Анубис
Шрифт:
— У нас здесь везде электричество, — пояснил Мерсер, проследив за изумленным взглядом Могенса. — Грейвс доставил сюда генератор, который снабжает весь лагерь и наверху, и под землей. — Для пущей убедительности он со значением кивнул. — Можно что угодно говорить о докторе, но уж за что он берется, то доводит до ума.
— А что можно говорить о докторе? — тут же задал вопрос Могенс.
Вместо ответа Мерсер лишь усмехнулся, кряхтя, согнул спину и, наклонив голову, двинулся в туннель. Могенс подавил издевательскую улыбку при виде переваливающейся с боку на бок походки Мерсера, к которой его принуждали низкий свод и тучность собственного тела. Прежде
Слава Богу, туннель оказался не особенно длинным. Через три дюжины шагов Мерсер, отдуваясь, снова распрямился. Вскоре и Могенс вышел из туннеля в неожиданно большое помещение, где от множества электрических лампочек было светло, как днем.
В первое мгновение он был ослеплен непривычно ярким светом и мог видеть лишь тени. Тем не менее в двух или трех из теней он распознал, должно быть, тех коллег, о которых говорил Мерсер.
— Проходите, профессор, — оживленно жестикулировал Мерсер. — Я представлю вас остальным членам нашей банды.
Могенс еще раз сощурился, чтобы дать глазам привыкнуть к яркости электрического света, затем выпрямился во весь рост и обеими руками разгладил помявшийся пиджак. Не то чтобы он еще надеялся его спасти, а просто не желал ронять своего достоинства из-за того, что пришлось тащиться по этому грязному лазу.
Мерсер подошел к длинному деревянному столу, заваленному разным инструментарием, книгами и фрагментами археологических находок. Могенс скользнул по столу беглым взглядом и поднял глаза на двух человек, стоявших за ним и смотревших на Могенса каждый на свой манер. Это были худощавый, почти аскетичного вида мужчина примерно его лет и седая, в значительно более преклонном возрасте женщина, мерившая его насупленным взглядом. Могенс классифицировал бы этот взор как враждебный, если бы имел к тому хоть малейшее основание.
— Позвольте вам представить, — Мерсер махнул рукой в сторону аскетичного мужчины, — доктор Генри Мак-Клюр.
Мак-Клюр едва приметно кивнул и так же неприметно скривил губы в не слишком, но все-таки искренней улыбке, на что Могенс ответил сдержанным кивком.
— Доктор Сьюзен Хьямс, — повел Мерсер рукой в сторону седовласой дамы.
Ее реакция была в полном соответствии с тем взглядом, каким она окидывала Могенса: дама скривила лицо в гримасу, коей Могенс затруднился бы дать определение, но которая уж никак не означала радушие. Доктор Хьямс даже не принудила себя к еле заметному поклону, на который сподобился Мак-Клюр.
Тем не менее Могенс одарил ее приветливой улыбкой и обратил вопрошающий взор на Мерсера:
— А Грейвс?..
— Доктор приносит свои извинения, — излишне поспешно сказал Мак-Клюр. — Он присоединится к нам позже. Мы со Сьюзен пока могли бы показать вам все здесь.
Могенс испытал разочарование. Не то чтобы его радовала предстоящая встреча с Грейвсом, но лучше бы это произошло сейчас, хотя бы потому, что он и в этой задержке усмотрел часть плана Грейвса: тот хотел показать ему свою власть над ним.
— Показать? — Могенс
— Именно поэтому я и предложил вам спуститься вниз, профессор, — вмешался Мерсер. — Проще будет показать. И вы быстрее освоитесь. Уж поверьте мне.
Могенс еще раз скользнул взглядом по лицам Мак-Клюра и Хьямс, потом пожал плечами и сосредоточил внимание на массивном столе, за которым они заняли позицию. Стол был огромен, одни его размеры невольно заставили задаться мыслью, как вообще Мерсер и его коллеги притащили такую махину сюда. Столешница площадью три на семь футов, если не больше, была собрана из дюймовых досок, и все-таки она прогибалась под тяжестью лежащих на ней стопок книг, инструментов, научных приборов и фрагментов находок. Несмотря на яркий слепящий свет, Могенс тем не менее не мог с первого взгляда определить, о каких раскопках шла речь, поскольку большинство предметов было закрыто сукном или перевернуто лицом вниз. По оборотной стороне фрагментов, которые оказались значительно крупнее, чем ему показалось вначале, он лишь сумел опознать каменные плиты, не слишком аккуратно выломанные из скалы. Могенс протянул руку, чтобы взять одну из них, но Мерсер покачал головой и даже торопливо выбросил ладонь, чтобы остановить его.
— Не портите нам удовольствия, дорогой профессор, — с улыбкой произнес он. — Нам здесь так редко выпадает возможность похвастаться своими достижениями, что мы хотели бы сполна насладиться этим моментом.
Могенс чуть было не дал себе воли разозлиться, но тут заметил озорной огонек в глазах Мерсера и невольно улыбнулся. Для ученого мужа, каковым Мерсер, без сомнения являлся, ему, по мнению Могенса, не хватало подобающей солидности. Но сквозь безусловно дурацкое манерничанье просвечивало и добродушие, которое не позволяло по-настоящему рассердиться на него.
— Ну хорошо, — сказал он. — В чем здесь дело?
Мак-Клюр на шаг отступил от стола и развернулся почти на сто восемьдесят градусов, Мерсер тоже замахал руками в своей обычной суетливой манере. Когда Могенс проследил взглядом за его жестом, то в противоположном конце обнаружил другую, к его облегчению, более высокую штольню, которая вела дальше в глубь земли. Вход в нее был прикрыт грубо сколоченной из реек дверью, которая вовсе не казалась надежной преградой. Даже Могенс, с его тщедушной конституцией, мог бы без труда выбить ее.
Мерсер и Мак-Клюр двинулись вперед, но Хьямс не тронулась с места, а только тяжелым взглядом посмотрела им вслед.
— Вы не идете с нами, моя дорогая? — оглянулся Мерсер.
— У меня много дел, — коротко возразила Хьямс и выразительным жестом показала на заваленный стол. — Доктор хочет, чтобы перевод был закончен сегодня к вечеру.
— Не оторвет же он вам голову, ежели… — начал было Мерсер, но, не закончив фразу, только с легким вздохом пожал плечами, повернулся и продолжил свой путь.
Он молча открыл решетчатую дверь — Могенс отметил, что на ней даже не было запора, — вошел внутрь и подождал, пока Могенс и Мак-Клюр не последуют за ним.
— Не обижайтесь на нее, — сказал Мак-Клюр. — Сьюзен в принципе вполне терпима. Просто сейчас у нее… трудные времена.
У Могенса возникло ощущение, что доктор хотел сказать что-то совершенно иное, однако не подал виду, а отвернулся и принялся внимательно разглядывать окружение. Эта штольня тоже освещалась электричеством, хотя и не так ярко, как та пещера, из которой они только что вышли.