Анубис
Шрифт:
Мисс Пройслер попросила Могенса еще раз выйти посмотреть Клеопатру, что он с охотой и сделал — правда, с тем же успехом. Да он на него и не рассчитывал: никому не удастся найти кошку, если она того не хочет, а Клеопатра совершенно очевидно не хотела, чтобы ее нашли.
Могенс, честно говоря, и не слишком тщательно занимался поисками, он воспользовался этой оказией
Однако его смелости поубавилось, как только он бросил взгляд в водительскую кабину первого самосвала. Не говоря уж о руле, который Могенсу показался размером со штурвал корабля, он не увидел никакого сходства с «фордом», которым управлял Том. Здесь был не один, а сразу два рычага, педали были тоже расположены по-другому. Могенс даже не мог взять в толк, как заводится эта махина, и теперь он уже не был так уверен, как минуту назад, что нежелание Грейвса довезти их до города было чистой дерзостью. Да, для неопытного водителя поездка на таком монстре, по всей вероятности, закончится в кювете. На всякий случай он осмотрел и вторую машину, но с тем же результатом.
— Даже и не пытайся, Могенс, — раздался голос у него за спиной. — Я прекрасно знаю, что ты не умеешь водить. С этой штукой тебе не справиться… как, собственно, и мне.
Могенс подчеркнуто медленно обернулся и смерил Грейвса ледяным взглядом с ног до головы:
— Ты шпионишь за мной?
— Точно так же и я могу спросить тебя, Могенс, чего ты тут вынюхиваешь.
— Я ищу Клеопатру, — ответил Могенс.
— Клеопатру?
— Кошку мисс Пройслер, — объяснил Могенс. — Она убежала, и мисс Пройслер беспокоится за нее, ведь места здесь незнакомые.
— Она привезла с собой кошку? — переспросил Грейвс. — Прибыв с коротким визитом вежливости? Странная особа! — Он рассмеялся. — Чего ей на самом деле здесь нужно, Могенс? Никто не ездит за две тысячи миль, только чтобы сказать «привет»!
— Мисс Пройслер приехала, — сказал Могенс. — Иногда она очень упряма и, если что-то вобьет себе в голову, непременно добьется.
— А теперь она вбила себе в голову забрать тебя обратно, — предположил Грейвс. Он подернул головой. — И что? Едешь с ней?
— Тебе-то какое дело? — огрызнулся Могенс, и не думая отвечать на прямо поставленный вопрос.
Грейвс пожал плечами:
— Просто не могу понять, как человек твоего ума может предпочесть сгноить себя в какой-то дыре на краю света, вместо того чтобы схватить удачу за хвост и не только реабилитировать себя, а еще и войти в учебники. — Он снова покачал головой. — Любой ученый на твоем месте заложил бы черту душу, только бы взглянуть хоть одним глазком на то, что мы открыли.
— Возможно, — согласился Могенс. — А ты, Джонатан, уже продал свою душу? Кому, интересно? Черту? Дьяволу? Или?..
Грейвс готов был вспылить, но в последний момент сдержался и только, поджав губы, резко дернул
— Этот разговор не имеет смысла, Могенс, — вздохнул он. — Собственно, я искал тебя, чтобы извиниться. Утром я вел себя по-свински. Хьямс и другие вывели меня из себя. Мне очень жаль.
— Я даже верю в твое раскаяние, Грейвс. Но это не изменит моего решения. Я все равно уеду.
— И у меня нет шанса переубедить тебя?
— Ни единого. — Могенс мотнул головой в сторону большегруза. — Если ты обманул меня только ради того чтобы переубедить, то зря старался.
— Обманул?
— Оба грузовика здесь, — пояснил Могенс. — На третьей машине уехали Хьямс и остальные. И если ты не отправил Тома в город пешком, то он еще где-то здесь, в лагере.
— Да, тебя не проведешь, — вздохнул Грейвс. — Ты прав, Том внизу, в туннеле. А я надеялся тебя уговорить. Откуда вдруг такое сопротивление, Могенс? Разве тебя не интересует то, что мы там нашли?
— Ты никак не возьмешь в толк, Джонатан. Я уезжаю именно потому, что знаю, что там внизу. Мы пробудили нечто, что не без основания заперто там под землей. Мы и так уже такого натворили! Еще удивляюсь, что никто не пострадал!
— Ты всерьез в это веришь? — изобразил удивление Грейвс. — Веришь, что это мы вызвали землетрясение?!
— Нет, — ответил Могенс. — Не верю, а знаю. И не трать понапрасну силы. Неважно, что скажешь или сделаешь, я больше не буду тебе помогать!
Он собрался развернуться и уйти, но Грейвс быстро схватил его за руку. Его прикосновение было настолько неприятно, что Могенс застыл ради того только, чтобы тот убрал свою руку. Неожиданно хватка Грейвса приобрела такую силу, что причиняла боль. Но и это было еще не все. Эта хватка не была прикосновением человека. Под черной лаковой кожей перчатки что-то пульсировало, будто она обтягивала не человеческие пальцы, а скопище копошащихся скользких червей, насильственно загнанных в эту форму. И теперь они рвались из своей тюрьмы наружу.
Грейвс словно прочитал его мысли. Он отпустил руку Могенса и быстро отступил на пару шагов.
— Извини. Но прошу выслушать меня. Только на этот раз.
Могенс едва слышал его слова. Он все еще смотрел на то место, за которое хватались обтянутые черной кожей пальцы. Их там больше не было, но след от них остался, будто его кожу прожгло раскаленным клеймом. Осталось ощущение прикосновения чего-то нечистого, осквернения чем-то таким нечеловеческим, таким неправильным, что оно вообще не имело права на существование.
— Умоляю, давай спустимся туда еще раз. Один-единственный раз, — продолжал Грейвс. — Том расчистил проход, убрал все камни и укрепил своды. Он здорово справился с этим. Так что никакой опасности. И можешь, если не хочешь, не произносить ни слова!
— Зачем же я тогда тебе там нужен? — удивился Могенс. — Я правда больше не буду тебе помогать, Джонатан!
— А без твоей помощи мне этой двери никак не открыть, — согласился Грейвс. — Так что видишь, и тут никакой опасности! Сам я не смогу прочитать ни знака.