Аня де Круа
Шрифт:
Ох уж эта неизвестность. Ростов даже его ребятам запретил информировать Мирослава о том, с кем они воюют.
Молодой человек поймал себя на мысли, что глубоко в душе не хотел, чтобы это заканчивалось. Что самое страшное, он надеялся… надеялся на то, что Де Круа погиб.
Это отвратительно. Француз спас его. Помог встать на ноги. Выдернул из пропасти, где его, Мирослава, жизнь бы уже закончилась. Но…
Если это потребуется, Мирослав не задумываясь отдаст за француза жизнь. Но… за Анино сердце он будет бороться. До конца.
Ягудин посмотрел
***
Завершив свой обязательный ритуал, Шакал начал собираться. Достал из шкафа сумку, где лежала его рабочая роба. Нет, он нигде не работал. Просто “позаимствовал” ее у одних строителей. Роба была грязной – отличное прикрытие. Никто и никогда не обратит внимание на рабочего, слоняющегося по подъезду. Взял каску и очки. Посмотрел на себя в зеркало в прихожей:
– Не волнуйся, я уже иду, девочка моя… – в паху еще оставалось приятное ощущение легкости, после недолгой паузы с фотографиями будущей жертвы.
Выходя из квартиры, Шакал не забыл положить в карман фотоаппарат.
***
Оксана Федоровна вернулась в класс практически под самый конец урока. Стоя на пороге она сказала:
– Пушкина, пойди сюда.
Я послушно поднялась и вышла к ней. Учительница стояла возле окна и нервно теребила носовой платочек в руках:
– Аня, послушай, тут такое дело, – Оксана Федоровна перешла на заговорщицкий шепот, – я пыталась всем сказать…но они меня не слушали. В общем… В общем все решили, что этот букет принесли мне! – выпалила она, наконец.
– И, я хотела спросить… Может быть… Как-то… ты оставишь его мне… а я тебе куплю другой?
– Что вы, Оксана Федоровна, я только рада буду, если вы избавите меня от него.
– Правда? Ты не обиделась? Он такой огромный… такие редко дарят…
– Правда, не обиделась. Правда, смело забирайте. Просто мне его подарил не тот человек, от которого я бы такое приняла.
– Уфф… Пушкина… Спасибо тебе. Я твоя должница! Ты подумай, кто ж знал, что так все получится и меня просто неправильно поймут! Тогда все, пошли на урок!
Так или иначе, второй урок прошел более спокойно. Мы все-таки доразбирали повесть Бунина и я смогла вернуться от любовных приключений к учебе. Надеюсь, весь день пройдет спокойно.
На второй паре была – математика. На переменах Ира изо всех сил пыталась узнать от кого же букет. Но перерывы были небольшие и мне удавалось успешно избегать исповеди. До обеда. Подруга словно секунды до звонка считала. Потому как, когда он прозвенел, Ира схватила меня за руку и поволокла в коридор. Мы добежали до дальней лестницы, которая использовалась как запасной спуск в малый спортивный зал. По ней редко ходили, поэтому, когда нам нужно было поболтать без свидетелей, мы ходили сюда.
– Все, рассказывай, – выпалила одноклассница, пытаясь одновременно отдышаться.
– О, боже! Что ты хочешь знать, агент КГБ? – мне уже просто становилось смешно. Любопытство подруги уже давно лилось через край и ему невозможно было сопротивляться.
– От кого цветы? Неужели француз вернулся?!
– Нет. Не вернулся.
– Как? Кто тогда? Тот солдат?!
– Нет, его я не видела уже давно.
– Блин, Аня! Сколько можно гадать! У тебя их что, сотни?
– Нет, Ирочка. Мы вчера познакомились. Его зовут Мирослав.
– Что?! Как?! Когда?! Ты была в клубе без меня?!!
Пришлось рассказать вкратце события вчерашнего дня. Я не была до конца уверена, стоит ли. Но подруга, похоже, не собиралась сдаваться. Ей точно в агенты надо идти. Или в адвокаты. С таким-то характером.
– Эльвира? А откуда она появилась? С ножом! – возмущению и удивлению подруги не было предела.
Она все причитала и причитала. А я думала, что если бы месяц назад мне кто-то рассказал такую же историю – я бы тоже была в шоке. И тоже бы не поверила. Потому что в нормальной жизни и с нормальными людьми такое и в таком количестве просто не случается.
Последний месяц я нахожусь между жизнью и смертью. То меня кто-то пытается убить, то я сама пытаюсь это сделать, то любовь разрывает мое сердце в клочья. Мда… Невеселая картина.
– Ты познакомишь меня с этим Мирославом? – выдернула меня из размышлений подруга.
– Зачем? Ирочка, забудь. У меня с ним ничего и никогда не будет. Он запутался, потому и сделал этот глупый поступок с розами. Но на этом все.
– Я тебе не верю.
Прозвенел спасительный звонок. Как хорошо, иначе мне не выбраться самостоятельно из цепких лапок Ирочки.
***
Шакал подъехал к месту на старой девятке. После дела, он скинет эту колымагу в ближайшем дворе и пересядет в свою, спортивную. Вчера, когда он изучал эту местность, мысленно поблагодарил строителей и архитекторов. Здесь все было рассчитано, как будто для того, чтобы киллер мог спокойно убивать детей.
Напротив главного входа в школу, расположились четыре хрущевки, все стояли торцом к школе. В каждой по четыре подъезда – идеальный вариант для отступления. Но только в одной из них открывалась прямая видимость на главный вход, откуда должна будет выйти жертва.
Шакал вышел из автомобиля и подошел к багажнику. Открыв его, он вынул наружу коробку от перфоратора. Закрыв девятку, киллер направился в один из подъездов.
Всего двадцать минут у него заняло, чтобы подготовиться к работе. Крыша – прекрасное место для стрельбы. Здесь есть все необходимое и даже от чужих глаз можно с легкостью укрыться.
Киллер открыл коробку от перфоратора и достал оттуда аккуратно замотанную в тряпку снайперскую винтовку СВД. Это было любимое оружие Шакала. Мощь винтовки ощущалась во всем: длинна ствола шестьсот двадцать миллиметров, длинна же всей винтовки тысяча двести двадцать пять миллиметров. Такое оружие может настигнуть цель на расстоянии до полутора километра. А в данном случае, ему надо было преодолеть около семисот метров – не велика задача.