Аня и Долина Радуг
Шрифт:
— Возьми ее, Корнелия… а все соображения мы примем во внимание потом, — сказал муж.
В конце концов мисс Корнелия решила взять Мэри и отправилась в Инглсайд, чтобы его обитатели первыми узнали эту новость.
— Замечательно! — пришла в восторг Аня. — Я очень надеялась, мисс Корнелия, что вы именно так поступите. Я очень хочу, чтобы у этой бедной девочки появился настоящий родной дом. Когда-то я сама была точно такой бездомной маленькой сиротой.
— Не думаю, что эта Мэри очень уж похожа — или когда-нибудь будет похожа — на вас, — возразила мисс Корнелия мрачно. — Тут совсем другой коленкор. Но она человеческое существо с бессмертной душой, которая должна
Мэри приняла новость с умеренной радостью.
— Это лучше, чем я ожидала, — сказала она.
— В доме миссис Эллиот тебе придется особо следить за своими манерами, — предупредила ее Нэн.
— Ну, это я запросто! — заявила Мэри, вспыхнув. — У меня, когда захочу, манеры ничуть не хуже твоих, Нэн Блайт!
— Ты же знаешь, Мэри, тебе нельзя будет произносить там никаких плохих слов, — встревоженно сказала Уна.
— Я думаю, она умерла бы от ужаса, если бы услышала некоторые из моих словечек, — усмехнулась Мэри; при этой мысли ее белые глаза зажглись озорным весельем. — Но можешь не беспокоиться, Уна. Я теперь сделаюсь тихоней. И говорить буду жеманно.
— И только правду, — добавила Фейт.
— Даже если грозит порка? — взмолилась Мэри.
— Миссис Эллиот никогда не будет пороть тебя… никогда! — воскликнула Ди.
— Неужто не будет? — Мэри взглянула на нее скептически. — Если я когда-нибудь попаду в такое место, где меня не станут пороть, буду считать, что это настоящий рай. Зачем мне тогда врать? Мне и самой это не нравится… я бы предпочла всегда говорить правду, коли уж на то пошло.
Накануне того дня, когда Мэри предстояло покинуть дом священника, в Долине Радуг был устроен пикник в ее честь, а вечером каждый из Мередитов подарил ей на память кое-что из своего скудного запаса сокровищ. Карл отдал ей свой игрушечный Ноев ковчег, а Джерри — один из своих лучших варганов. Подарком Фейт стала маленькая щетка для волос с зеркальцем на обратной стороне, которую Мэри всегда считала удивительно красивой. Уна никак не могла решить, что подарить — старый бисерный кошелечек или яркую картинку, изображающую Даниила во рву со львами [18] , - и в конце концов предложила Мэри самой сделать выбор. На самом деле Мэри хотелось получить кошелечек, но она знала, что он очень дорог Уне, и потому сказала:
18
Библия, Книга пророка Даниила, гл. 6.
— Подари мне Даниила. Я лучше возьму картинку — уж очень люблю львов. Жаль только, что они не съели Даниила. Это было бы интереснее.
Когда пришло время отправляться в постель, Мэри уговорила Уну лечь с ней на чердаке.
— Это моя последняя ночь здесь, — сказала она, — и дождь идет, а мне ужасно неприятно спать одной на чердаке, когда идет дождь… из-за того, что кладбище рядом. В ясные ночи я о нем не думаю, но в такие, как эта, мне кажется, я не вижу ничего, кроме дождя, поливающего старые могильные камни, а ветер за окнами завывает так, будто это мертвецы пытаются войти сюда и плачут, потому что их не пускают.
— Мне нравятся дождливые ночи, — сказала Уна, когда они улеглись вместе в чердачной каморке. — И Нэн, и Ди их тоже любят.
— Да и я ничего против не имею, когда поблизости нет кладбища, — сказала Мэри. — Но если бы ты ко мне сегодня не пришла, я все глаза выплакала бы — мне было бы так одиноко. Ужасно тяжело, что приходится вас всех покидать.
— Я уверена, что миссис Эллиот будет часто отпускать тебя в Долину Радуг, чтобы ты могла поиграть с нами, — сказала Уна. — А ты, Мэри, пожалуйста, веди себя как следует, хорошо?
— Постараюсь, — вздохнула Мэри. — Но мне не так легко быть хорошей, как тебе… внутренне, я хочу сказать, так же, как и внешне… У тебя в родне не было таких негодяев, как у меня.
— Но у твоих родных наверняка были не только дурные качества, но и хорошие, — возразила Уна. — В хорошем ты должна им подражать, а на плохое не обращать внимания.
— Не верю, что в них было хоть что-нибудь положительное, — мрачно пробормотала Мэри. — Мне про их хорошие качества слышать не доводилось. Правда, у моего деда водились деньжата, но говорят, он был мошенник. Нет, мне придется рассчитывать только на собственные силы и очень стараться.
— И Бог поможет тебе, Мэри, если ты попросишь Его.
— Насчет этого ничего сказать не могу.
— О, Мэри! Ты же знаешь, мы просили Бога найти хороший дом для тебя, и Он нашел.
— Не понимаю, какое Он имел к этому отношение, — возразила Мэри. — Это ты попросила миссис Эллиот взять меня. Вот эта мысль у нее в голове и засела.
— Но желание взять тебя вложил в ее сердце Бог. Если бы Он этого не сделал, никакая мысль, поданная мной, не принесла бы пользы.
— Ну, пожалуй, в этом что-то есть, — признала Мэри. — Пойми, Уна, я ничего против Бога не имею. Я согласна дать Ему шанс. Но, если честно, я думаю, Он ужасно похож на твоего отца — такой же рассеянный и большую часть времени не обращает внимания на человека, но иногда вдруг просыпается и тогда бывает ужасно хороший, добрый и разумный.
— Что ты, Мэри! Нет, нет! — воскликнула Уна в ужасе. — Бог совсем не такой, как папа… то есть… я хочу сказать, Он в тысячу раз лучше и добрее.
— Если Он такой же хороший, как твой отец, меня Он устроит, — сказала Мэри. — Когда твой отец говорил со мной, у меня было такое чувство, что я никогда больше не смогу сделать ничего дурного.
— Я хотела бы, чтобы ты поговорила о Боге с папой, — вздохнула Уна. — Он сможет объяснить все гораздо лучше чем я.
— Непременно поговорю, когда он снова проснется, — пообещала Мэри. — В тот вечер, когда он говорил со мной в кабинете, он мне объяснил, что я не могла своими молитвами убить миссис Уайли. У меня с тех пор легко на душе, но насчет молитв я очень осторожна. Я думаю, самая безопасная из них — тот старый стишок. А вообще, знаешь, Уна, мне кажется, если уж человек должен кому-то молиться, то лучше молиться дьяволу, а не Богу. Бог добрый — во всяком случае, ты так утверждаешь, — так что Он все равно не причинит вреда, но дьявола — судя по тому, что я о нем знаю, — надо умиротворять. Я думаю, самым разумным было бы сказать ему: «Дорогой дьявол, пожалуйста, не вводи меня в искушение. Пожалуйста, будь добр, оставь меня в покое». А? Ты не согласна?
— О, нет, нет, Мэри. Я уверена, молиться дьяволу — это совершенно неправильно. Да и пользы никакой от таких просьб не было бы, потому что он порочный. Они его только разозлили бы, и он стал бы еще больше вредить.
— Ну, что до этого вопроса насчет Бога, — сказала Мэри упрямо, — раз мы с тобой не можем его решить, нет смысла продолжать разговор, пока мы не выясним, как в действительности обстоит дело. А пока я буду как-нибудь сама разбираться.
— Если бы мама была жива, она бы нам все объяснила, — вздохнула Уна.