Аня и Долина Радуг
Шрифт:
Розмари торопливо обдумывала свой ответ. Для нее было очевидно, что догадки сплетниц привели девочку к ошибочному выводу. Она должна ответить ребенку совершенно честно и искренне.
— Уна, дорогая, — сказала она нежно. — Совсем не из-за вас, бедняжечки мои, я не могу стать женой вашего отца. Вы не плохие… я никогда не считала вас плохими. Причина… причина совсем в другом, Уна.
— Вам не нравится папа? — спросила Уна, с упреком взглянув на нее. — Ах, мисс Уэст, вы не знаете, какой он милый. Я уверена, он стал бы вам хорошим мужем.
Даже несмотря на свое глубокое
— О, не смейтесь, мисс Уэст! — горячо воскликнула Уна. — Папа ужасно страдает из-за этого.
— Я думаю, ты ошибаешься, дорогая, — сказала Розмари.
— Нет. Я уверена, что не ошибаюсь. Ах, мисс Уэст, вчера папа хотел высечь Карла… Карл созорничал… но папа не смог это сделать, потому что, понимаете, у него нет никакого опыта. И когда Карл вышел и сказал нам, что папе ужасно тяжело, я тихонько прокралась в кабинет, чтобы посмотреть, не смогу ли я ему чем-нибудь помочь… он любит, мисс Уэст, когда я прихожу его утешить… а он не заметил, как я вошла… и я услышала, что он говорил сам себе. Я повторю вам, мисс Уэст, его слова, если вы позволите мне шепнуть их вам на ушко.
Уна убедительно зашептала. Лицо Розмари залилось ярким румянцем. Значит, Джон Мередит по-прежнему любил ее. Он не передумал. И он, должно быть, любил ее очень сильно, если произнес эти слова… любил сильнее, чем она предполагала. С минуту она сидела неподвижно, поглаживая волосы Уны, а затем сказала:
— Уна, ты согласна отнести небольшое письмо от меня твоему отцу?
— Ах, вы все-таки собираетесь выйти за него, мисс Уэст? — спросила Уна горячо.
— Может быть… если он действительно хочет этого, — сказала Розмари, опять заливаясь краской.
— Я рада… я очень рада, — произнесла Уна мужественно. Затем она подняла глаза, губы ее дрожали. — О, мисс Уэст, пожалуйста, не настраивайте папу против нас… вы ведь не заставите его нас ненавидеть? — сказала она умоляюще.
Розмари снова в изумлении посмотрела на нее.
— Уна! Неужели ты думаешь, что я стала бы настраивать его против вас? Да как тебе такое пришло в голову?
— Мэри Ванс сказала, что мачехи все такие… что они ненавидят детей мужа и заставляют его их ненавидеть… она сказала, что они просто не могут иначе… как только станут мачехами…
— Бедная моя девочка! И несмотря на это, ты пришла сюда и попросила меня выйти за твоего отца, потому что хотела сделать его счастливым? Ты прелесть… ты героиня… или, как сказала бы Эллен, ты молодчина. Теперь послушай меня, дорогая, очень внимательно. Мэри Ванс глупая девочка, которая мало знает о жизни и кое в чем ужасно заблуждается. Мне никогда не пришло бы в голову настраивать вашего отца против вас. Я искренне любила бы всех вас. Я не хочу занять место вашей матери… любовь к ней должна оставаться неизменной в ваших сердцах. Но у меня также нет никакого намерения становиться мачехой. Я хочу быть вам товарищем, помощником и другом. Тебе не кажется, Уна, что было бы очень приятно, если бы ты и Фейт, и Карл, и Джерри могли считать меня просто славной, доброй подругой… взрослой старшей сестрой?
— О, это было
Лицо ее просияло. Она порывисто обняла Розмари. Она была так счастлива, что ей казалось, она может взлететь на вдруг появившихся за спиной крыльях.
— А остальные… Фейт и мальчики… у них такое же представление о мачехах, какое было у тебя?
— Нет. Фейт никогда не верила Мэри Ванс. И я была ужасно глупа, что поверила. Фейт очень любит вас… она любит вас с тех пор, как съели бедного Адама. И Джерри с Карлом очень обрадуются. Ах, мисс Уэст, когда вы переедете к нам, вы… вы не могли бы… научить меня готовить… немного… и шить… и… и… всему остальному? Я ничего не умею. Хлопот со мной будет не очень много… я постараюсь схватывать все на лету.
— Дорогая, я обязательно научу тебя всему, что умею, и помогу всем, чем смогу. Ну а пока не говори никому ни слова об этом — даже Фейт, — пока твой папа сам не разрешит тебе, хорошо? Ты ведь задержишься и выпьешь со мной чаю?
— О, спасибо… но… но я думаю, мне лучше сразу вернуться домой и передать ваше письмо папе, — запинаясь, выговорила Уна. — Чтобы он поскорее обрадовался, мисс Уэст. Понимаете?
— Понимаю, — ответила Розмари.
Она вошла в дом, написала записку и отдала ее Уне. Когда маленькая трепещущая от счастья посетительница убежала, Розмари пошла к Эллен, лущившей горох на заднем крыльце.
— Эллен, — сказала она, — только что здесь была Уна Мередит. Она попросила меня выйти замуж за ее отца.
Эллен подняла глаза, чтобы по выражению лица сестры догадаться, о чем та думает.
— И ты собираешься это сделать?
— Вполне вероятно.
Несколько минут Эллен продолжала молча лущить горох. Затем она неожиданно закрыла лицо руками. В карих глазах под густыми черными бровями блестели слезы.
— Я… я надеюсь, мы все будем счастливы, — сказала она, одновременно и плача, и смеясь.
А в эту минуту в доме священника Уна, разгоряченная, румяная, торжествующая, решительным шагом вошла в кабинет отца и положила перед ним на стол письмо Розмари. Его бледное лицо вспыхнуло, когда он увидел четкий, изящный, так хорошо знакомый ему, почерк. Он распечатал письмо. Оно было очень коротким… но он, казалось, помолодел лет на двадцать, когда прочел его. Розмари спрашивала его, не сможет ли он вечером, на закате, прийти к роднику в Долине Радуг, где они могли бы поговорить.
ГЛАВА 35
«Пусть приходит Крысолов»
— И теперь, подвела итог мисс Корнелия, — в середине этого месяца состоится двойная свадьба.
В воздухе раннего сентябрьского вечера ощущалась легкая прохлада, так что Аня зажгла плавник, который всегда лежал, заботливо приготовленный, в ее камине в большой гостиной, и вместе с мисс Корнелией грелась у волшебного пламени.
— Это совершенно восхитительно… особенно в том, что касается мистера Мередита и Розмари, — сказала Аня. — Мысль об их предстоящей свадьбе доставляет мне такое же удовольствие, какое я испытывала накануне своей собственной. Я снова почувствовала себя совсем как невеста вчера вечером, когда ходила на холм посмотреть на приданое Розмари.