Анютины глазки. Дилогия
Шрифт:
Поздоровался с бабулями предельно вежливо и нырнул в прохладу подъезда. А вот и наш 4 этаж, а вот и наша 94 коммунальная квартира.Нажал на звонок, у нас нет этих дурацких табличек 'Ивановым 1 зв, Сидоровым 2 зв', так что звонят все один раз, а открывает, кто ближе к двери окажется. Что за черт - сломался что ли он? Или свет отключили?
Коммунальный терроризм
Открыл дверь захожу внутрь, щелк выключателем, никакого результата, ну точно значит свет вырубили, это такое бывает. Квартира у нас коммунальная, но далека от ужасов, нарисованных например в фильме 'Место
Был встречен бурей криков радости, упреков, что не сообщил, и поцелуев. Какая ж у меня красивая мать-то, не замечал ведь раньше...
Когда все маленько (еще одно, как утверждают британские ученые, слово, характерное только для нижегородского региона) успокоилось, выдохнул и начал рассказывать свою сагу про тамбовского дядю Мишу и копейку. Ту же версию, что и тете Зине выдал, с вещим сном и номером газеты за 8 сентября, ну это если они вдруг созвонятся, показания чтоб на расходились. Мама слушала открыв рот и поминутно охала и ахала, но в целом восприняла все довольно спокойно - она у меня вообще-то флегматик, самый лучший, по-моему, тип темперамента из возможных. В конце она наконец упрекнула меня, чего это я у нее не спросил разрешения на поездку в Тамбов, на что получила резонный ответ, что телефонов в деревне нету, а пока я нашел бы откуда позвонить (и куда кстати - номер ее рабочего телефона я все равно не помню), время бы ушло, а так успел тютелька в тютельку, спас понимаешь человека и машину получил во временное пользование, два полезных дела в одном флаконе. Вроде бы аргументы получились вполне убедительные, они и убедили маму в конце концов.
Да, и еще она потребовала какого-нибудь подтверждения, может я наврал ей как последний сивый мерин, я в ответ подвел ее к окну и показал желтенькую копейку на стоянке через дорогу, с номером 3771 ТАЖ (новые номера, где первая буковка перед цифирками была, не успели еще широко распространиться), спросил - помнишь наверно такую? Мама помнила.
– Да, а чего это ты раньше-то времени приехал, - вспомнила вдруг мама, - ты же в начале октября должен был.
– За ударную работу, мам, нас на неделю раньше отпустили, а мне лично еще и премию выписали, вот, - показал я смятые бумажки из кармана и попытался вручить деньги ей в руки.
– Ну ты молодец, - задумчиво отвечала мама, - раз заработал, пользуйся сам. Совсем взрослый стал, скоро семью кормить будешь.
– Да, а чего это у нас света-то нет?
– поинтересовался я под конец разговора.
– Так отключили, два дня уже без света сидим, холодильник вон весь протек. Да свет-то что, и воды у нас никакой нет с понедельника.
– Это что, сегодня пятница, пять дней что ли?
– Четыре, вечером в понедельник отключили. С ведрами в колонку ходим.
– Ну хотя бы газ-то остался?
– Да, газ на месте, горит.
– Все равно это ж безобразие какое-то, просто коммунальный терроризм получается... а что говорят?
– Ничего не говорят. А старший по дому, этот, как его... Пенькович только водку лопать может с такими же пеньками, просили его сходить и разузнать, так он только отмахивается.
Совсем нехорошо, подумал
– А где ж мне помыться-то с дороги?
– К бабе Вере сходи, у них вроде есть вода.
Баба Вера вообще-то сестра отца, мне значит тетя, а маме золовка, но почему-то звали ее все бабой, жила через квартал в бараке, но улучшенного типа, с душем и сортиром в каждой квартире. Придется туда идти, чо...
<начало автобиографии> Тут наверно надо бы сказать пару слов о моей биографии. Мать закончила тамбовский пединститут и была направлена по распределению в далекий-далекий город на западной границе страны, где и вышла замуж за отца, который там служил в ПВО. Потом родился я, спасибо матери с отцом, потом отца срочно демобилизовали, в 35 лет, ага, а через полгода он умер в горьковской больнице, мне 3 года было. В справке было написано 'гипертония' и это даже не смешно. Болтали разное, что он там облучился, что отравился чем-то нехорошим, но слухи как говорится к делу не пришьешь - и вот осталась мать в 30 лет одна-одинешенька, не считая сопливого дитяти на шее. Замуж так и не вышла второй раз. А за отца мне лично пенсию платил военкомат, да, по 23 рублика в месяц, за 14 лет набежала достаточно крупная сумма, почти 4 тыщи, лежит в сберкассе на мое имя. <конец автобиографии>
Ладно, кинул рюкзак в угол, там что-то звякнуло, что это? Вроде ничего железного у меня не было, полез внутрь - опа, я утащил у Пугачева все микросхемы из ЗИПа маслобойки плюс пульт диагностики, когда сдавал работу, включив автопилот. Ну и ладно, дуже перепрошую, батько, мени ця штука бильш трэба... может пригодится для чего-то в дальнейшем, а в Анютино-то ведь и подключить его правильно не смогут.
Надо мыться идти, мать собрала чистые вещи, заодно постирай там грязное, сказала, вышел в коридор - навстречу мне из своей конурки вывалился дядя Федор.
– Разрешите обратиться, тщ старший лейтенант, - сделал я под козырек жестом футболиста Дзюбы.
– Обращайся, - милостиво разрешил он, покачнувшись.
– Что, плохо?
– спросил я, подхватывая его под правую руку, а левой у него не было ниже локтя.
– Да, что-то совсем расклеился я, Сергуня...
– Отставить уныние, дядь Федя, ты ж боевой офицер, ты же в танке под Сталинградом горел...
– Под Котельниковом.
– Ну неважно. Я к тому, что это ж разве проблемы по сравнению с 42 годом? Так, проблемки. Давай помогу.
Довел я его до кровати, посадил. Странный он был человек, никогда о себе ничего не рассказывал, разве что хохмы какие-то иногда вспоминал, а что он горел, это я случайно узнал из статейки в нашей автозаводской многотиражке.
– Чайку принести? Может таблетки какие? Или сразу пивка?
– Ничего не надо, Сергуня, вроде уже лучше стало... но все равно спасибо тебе.
Тут я вспомнил, что хотел сказать ему:
– Слушай, дядь Федь, у тебя же вроде гараж пустой есть, сдай мне его в аренду на пару месяцев, очень надо.
Машины в те времена не принято было на улицах оставлять, вроде и не угоняли их особо, но вот не принято и все тут.
– А тебе зачем?
– Да вот жигуленок у меня завелся первой модели, надо бы под крышу поставить.
– И откуда ж у тебя жигуленок взялся?
– Наградной, за ударную работу в колхозе, - бодро сказал я и, видя недоумение в глазах, тут же поправился, - шучу конечно, родственник дал покататься.
– Вон оно чо... хорошие у тебя родственники... ну ставь конечно, все равно мой мопед не жилец, ключи в пиджаке лежат... а пивка хорошо бы было...