Анж Питу (др. перевод)
Шрифт:
Питу, разумеется, никогда бы не решился на это, не рассчитав результат. Он предвидел: будет гроза. Но, даже, не обладая мудростью Сократа, он изучил характер тети Анжелики не хуже, чем прославленный наставник Алкивиада изучил характер своей супруги Ксантиппы [25] .
Питу не ошибся в предвидении, но только он рассчитывал противостоять грозе, представив старой лицемерке плоды своих дневных трудов. Однако он не смог угадать, где и когда поразит
25
Ксантиппа – жена прославленного древнегреческого философа Сократа (V в. до н. э.), наставника афинской молодежи, в том числе и афинского полководца Алкивиада, отличалась вздорным, злобным характером, вошедшим в поговорку.
А она поразила его уже при входе.
Мадемуазель Анжелика, чтобы не прозевать возвращения племянника, затаилась в засаде за дверью, и едва Питу посмел переступить порог, как тут же получил здоровенную затрещину по затылку; ему не потребовалось проводить тщательного расследования, чтобы понять, что затрещину эту нанесла костлявая рука старой пустосвятки. К счастью, у Питу была крепкая голова, и хотя затрещина не причинила ему особых страданий, он, желая умилостивить тетку, гнев которой еще более возрос, потому как, не рассчитав силы удара, она ощутила боль в костлявых пальцах, притворился, будто падает, и растянулся во весь рост на полу; увидев, что тетка направляется к нему с веретеном в руках, он поспешно вытащил из кармана талисман, который, как он надеялся, поможет ему снискать прощение за целодневное отсутствие.
То были дюжины две птиц, в том числе дюжина малиновок и с полдюжины певчих дроздов.
Глаза м-ль Анжелики до невозможности округлились от изумления; не переставая ворчать, она выхватила у племянника его добычу и засеменила с нею к лампе.
– Это что такое? – спросила она.
– Птицы, тетечка, – ответил Питу.
– А есть их можно? – осведомилась старая дева, которая, как большинство святош, была изрядной чревоугодницей.
– Можно ли их есть? – изумился Анж Питу. – Малиновок и дроздов? Еще как можно!
– Где ты украл этих птичек, негодник?
– Я их не украл, я их поймал.
– Где?
– У мочажки, где же еще.
– Что такое мочажка?
Питу с изумлением воззрился на тетку: он не мог поверить, будто существуют люди, чье невежество столь велико, что они не знают, что такое мочажка.
– Мочажка? – переспросил он. – Мочажка – это мочажка и есть.
– Вот как? А вот я, негодяй ты этакий, не знаю, что такое мочажка.
Поскольку Питу был весьма сострадателен к невеждам, он пояснил:
– Мочажка – это небольшая лужица, в лесу их тут штук тридцать. Вокруг них устанавливают ловушки, намазанные клеем, птицы прилетают туда попить, ни о чем, глупые,
– На что?
– На клей.
– А-а, – протянула тетя Анжелика, – теперь понятно. Но кто тебе дал деньги?
– Деньги? – удивился Питу, у которого, как легко можно понять, никогда в жизни не было ни денье. – Вы спрашиваете, кто мне дал деньги?
– Да.
– Никто.
– А на что ты в таком случае купил клей?
– Я сам его сделал.
– А ловушки?
– Тоже.
– Значит, эти птички…
– Да, тетечка?
– Они тебе достались даром?
– Мне нужно было только наклониться и взять их.
– А часто можно ходить на мочажку?
– Да хоть каждый день.
– Это хорошо.
– Только это нельзя.
– Что нельзя?
– Ходить каждый день.
– Почему?
– Потому что это погубит.
– Что погубит?
– Да мочажку. Понимаете, тетя Анжелика, вот эти птицы, они уже пойманы…
– Ну да.
– И там их больше нет.
– Верно, – согласилась тетя.
Впервые после появления племянника в своем доме тетя Анжелика признала его правоту, и это, пусть непроизвольное, признание обрадовало Анжа Питу.
– Но в тот день, когда нельзя пойти на одну мочажку, можно пойти на другую. А когда нельзя ловить птиц, можно ловить еще кого-нибудь.
– Кого?
– Ну, хотя бы кроликов.
– Кроликов?
– Да. Мясо их едят, а шкурки можно продавать. Одна шкурка стоит два су.
Тетя Анжелика с восхищением смотрела на племянника: она даже не подозревала, что он такой великий экономист. Он буквально вырос в ее глазах.
– Но кроличьи шкурки продавать буду я?
– Конечно, – отвечал Питу. – Моя мама Мадлен тоже продавала их.
В его детском мозгу никогда не возникала мысль, что он может предъявить на свою добычу иные права, кроме участия в ее съедении.
– И когда ты пойдешь ловить кроликов? – поинтересовалась тетя Анжелика.
– Когда у меня будут силки, – отвечал Питу.
– Так сделай их.
Питу замотал головой.
– Но ведь ты сделал клей и ловушки для птиц.
– Клей и ловушки я умею делать, а медную проволоку – нет. Ее надо покупать в лавке.
– И дорого она обойдется?
– Если у меня будет четыре су, – отвечал Питу, посчитав на пальцах, – я сделаю две дюжины силков.
– И сколько же кроликов ты сможешь поймать в эти две дюжины силков?
– Это как повезет, – четыре, пять, шесть, а потом силки служат долго, до тех пор, пока их не найдет лесник.
– Вот тебе четыре су, – сказала тетя Анжелика, – ступай купи у господина Данбрена медной проволоки и завтра отправляйся на охоту за кроликами.
– Завтра я их поставлю, – пояснил Питу, – и только послезавтра утром, если что-нибудь попадется, принесу кроликов.