Анжарская академия. Теория и практика любовных чар
Шрифт:
Я села, растерла похолодевшие плечи, почесала пяткой о пятку. Тишину за окном разрезало шумом отъезжающего вояжера, и я вздрогнула. Вышла из оцепенения. Причем тут чужие медальоны и часы? И моя пропавшая расческа?
Тем более, что искать я ее не просила. Знала уже, где она. Да все не решалась подняться в кабинет магистра и в открытую попросить свою вещь обратно.
На кровать запрыгнула черная каффа, проехалась по моему бедру огромным хвостом и улеглась на часах с цепочкой. Я даже не дернулась: настолько
– Прости, я теперь вижу, что расческу брала не ты.
Покосилась на каффу, поймала ее умный взгляд. В узких щелках зрачков имелись ответы, но едва ли мы могли обменяться мыслями.
Странная догадка коснулась сознания. Может, Граймс первым сходил к магистру? И это и есть вещи из пентаграммы?
Я порывисто встала и выбралась в коридор спального корпуса. Пошла вперед, в надежде, что ответ сам меня найдет.
Добрела до ученических комнат, по пути отчаянно вспоминая ускользавшую картинку. Ночь весенних даров, девушка и парень. Они спешат укрыться в темноте, поборов робость первого свидания… И прическа той студентки на диво хороша, волосок к волоску!
– Мисс Хендрик! – Танна выскочила из своей комнаты и вытаращила на меня огромные карие глаза. – Простите… Ох, Имира Сиятельная… Простите, я как раз собиралась вернуть!
В темных пальчиках она сжимала ее. Мою расческу. С гхарровой розовой инкрустацией.
– Мисс ди Маюрте… Вы осознаете, что за вторжение в спальню преподавателя и воровство его личных вещей вам полагается…
– Полагается, – всхлипнула девушка, с отчаянием во взгляде протягивая мне расческу. – Мои волосы… с детства… просто кошмарны…
– Меня это не должно…
– Будто проклял кто! Только помоешь – и они в разные стороны… пружинами… А Берроу на свидание позвал, и я… я слышала, что ваша расческа заговорена и поистине творит чудеса…
Ох, знала бы Танна, сколько «чудес» случилось из-за одной расчески! Непоправимых!
– Возьмите. И простите. Пожалуйста, – взмолилась девушка. – Я буду вам самой старательной ученицей, только не пишите на меня…
– Оставьте себе, мисс ди Маюртэ, – вздохнула с неожиданной теплотой.
Помнила я, каково это, отходить все курсы с непослушными волосами.
…Когда вернулась в свою спальню, каффы на постели уже не было. Она никогда долго не сидела на одном месте и, как водится, сбежала.
Я подошла к окну, отдернула штору. Глянула с грустной улыбкой на вихрь лепестков, рвущийся в гости. Схватилась за ручку и решительно потянула на себя.
И дышала, дышала, не в силах надышаться, наполниться ароматом весны. Которая всегда была рядом, да я не замечала.
***
Последний раз я с таким азартом искала мужчину… Боги Эррена, да никогда не искала!
Граймс не нашелся ни в диагностическом, ни в оранжерее-лаборатории, ни в палатах, ни у себя дома. Похоже, он сам решил потеряться. А если уж Альвар что-то решил…
Я мяла темный газон перед его домом новыми круглоносыми туфлями и кидала обреченные взгляды на Звездносвод. Где же он пропал?
Ежась от вечерней прохлады, куталась в тонкую кофту и наворачивала круги. Начинало моросить, и пребывание на анжарском воздухе становилось все менее комфортным.
Он упоминал, что иногда остается ночевать в деревне. Что нечасто радует свою спальню визитами. Но хотелось верить, что сегодня не тот день: мне нужно было сказать.
Сообщить, что я села, как он и велел. Подумала. И поняла. Дело вовсе не в виззарийском ритуале. Во всяком случае, у меня… Но и «Жетемии» я не пила.
Как так со мной вышло? Может, романтика Ахавы, а может, это не сегодня все началось.
Да, наверное, не сегодня.
– Мисс Хендрик, вы невозможны! – раздалось из-за кустов, и только потом на дорожку выплыла фигура целителя. В плаще и со знакомым чемоданом.
– Что?
– Я вас лечу, лечу, а вы снова заболеть норовите, – пояснил Альвар, приближаясь.
– Вы откуда так поздно? – я нервно уколола каблуком газон.
– Был в имении Кольтов, – Граймс тряхнул головой, смахивая с волос дождевые капли. – Осматривал юную миссис Кольт, ожидающую первенца.
– Надеюсь, она пережила диагностику, – сглотнула, рассматривая помрачневшее лицо.
– А я как надеюсь! – Граймс еще сильнее сдвинул брови. – Шутки с Грегори Кольтом плохи. Можете не верить, но в его доме даже я стараюсь держать рот закрытым.
– И больше им пригласить было некого?
– Есть определенная вероятность, что я лучший целитель в округе… Что вы забыли здесь в такой час, Эльза? Я устал. Невыносимо устал.
Он поставил саквояж на траву и выжидающе уставился на меня. В дом не приглашал и, видимо, моей компании этим вечером не желал.
– Я нашла свою расческу, – сглотнула соль, скопившуюся во рту. – Ее брала одна из моих учениц и забыла вернуть.
– Ясно. Я рад за вас и вашу расческу. Чудесное воссоединение, достойное Эрренских легенд!
– Выходит… Выходит это было все мое, – облизнула губы, чувствуя, как стремительно пересыхает в горле. Еще немного – и слова выдавить не смогу.
– Вас так удивляет, моя драгоценная, что вы способны испытывать влечение к циничному, язвительному, отравляющему все вокруг типу вроде меня? – он нервно поправил мокрый медный завиток и прошагал к дому.
Встал, вернулся за чемоданчиком, снова на меня пристально посмотрел.
– Меня удивляет, что я вообще способна испытывать влечение, – призналась шепотом. – А вас уже отпустило, стало быть? Эффект от «Жетемии» прошел?