Анжелика. Путь в Версаль
Шрифт:
Клод Ле Пти был либертинцем, что и явилось определяющим в его жизни и смерти. Этот термин впервые использовал Жан Кальвин по отношению к тем еретикам, которые осмеливались не разделять его взгляды, а через сто лет это же слово обозначало человека, который исповедовал мораль, свободную от каких-либо общественных ограничений. То есть поэтов или писателей, для которых запретных тем не существовало. Церковь, разумеется, категорически осуждала такие взгляды.
О Клоде Ле Пти написано немного. Непонятно даже, «Ле Пти» (Маленький) — это прозвище или фамилия. Поскольку кое-где его называют, в том числе и в отечественной литературе, Клодом Маленьким, то не исключено, что это прозвище. Появился он на свет в Париже в 1638 году в семье портного,
Клод Ле Пти написал «Апологию Шоссона» и тем самым переполнил чашу терпения Церкви и общества. Вот, к примеру, наиболее показательный отрывок:
За то, что сделал Жак Шоссон, На пляс де Грев он был сожжен, Не завершив утех, Но если интереса для Взглянуть на свиту короля, То сжечь пришлось бы всех. [1]После этих стихов участь Клода Ле Пти была решена. Год спустя после казни Шоссона он тоже взошел на костер.
1
Перевод Г. Ульмана.
Конечно, Анн Голон изобразила Клода Ле Пти намного привлекательнее его прототипа, потому и воспринимается он читателями с глубоким сочувствием и симпатией. Вот и все тезисы, с которыми я обращаюсь к читателям этого тома. Очевидно, было бы интересно сделать психологический анализ, по крайней мере, главных героев романа. Но возможность для этого появится, когда будет опубликована последняя книга цикла.
А пока я мечтаю о том времени, когда скульпторам, механикам, художникам и архитекторам захочется выстроить Музей Литературных Героев, в котором можно будет увидеть, как Шерлок Холмс, сидя за столом, играет в шахматы с Эркюлем Пуаро, д'Артаньян любуется Эсмеральдой, Дон Кихот беседует с Тилем Уленшпигелем, а Сирано де Бержерак, пользуясь временным отсутствием графа де Пейрака, посвящает стихи Анжелике де Сансе.
Кто знает, уважаемые читатели, какое чудо ждет нас в будущем.
Приятного чтения!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Маленький торговец
Глава 1
Анжелика и Клод: любовь и поэзия. — Снова появляется Дегре. — Планы продажи шоколада. — Одиже: конкурент, которого надо приручать
И ОН возвращался. Поздно вечером стучал условленным стуком
— Страх тех, кто боится меня, — вот мое богатство, — говорил он.
Деньги для него мало значили. Анжелика пыталась заставить его приодеться — напрасно.
После сытного ужина, даже не делая вид, будто он собирается платить за еду, молодой человек исчезал, а неделю спустя появлялся снова, бледный, голодный, улыбающийся. И тщетно она тормошила поэта своими идеями о том, как ему нужно устроиться в жизни. Если у него отличные отношения со всеми парижскими бандами, то почему бы не принимать участия в их пирушках? Почему он никогда не показывался в Нельской башне? Ведь те, кто промышляют на Новом мосту, уважают и ценят его, и благодаря этому он мог бы занять видное место в бандитской среде. Не говоря уже о том, что, зная о многих тайнах, которые тщательно скрывают великие мира сего, легко поставить в зависимость людей самого высокого положения.
— Куда забавнее заставлять их рыдать и скрежетать зубами, — беззаботно возражал поэт.
Он соглашался принимать помощь только от женщин, которых любил. Маленькая цветочница, уличная девка, служанка… Побывав в его нежных объятиях, эти женщины получали право немного побаловать любовника. Они говорили: «Ешь, мой ненаглядный», и с умилением смотрели, как он поглощает приготовленный ужин.
А затем он пропадал. И точно так же, как цветочница, уличная девка или служанка, Анжелика иногда испытывала желание удержать его подольше. Вытянувшись в теплой постели рядом с высоким молодым мужчиной, объятия которого были столь пылкими и столь легкими, она обнимала его за шею и привлекала к себе.
Но стоило ему, открыв глаза, заметить, что за маленьким окошком со свинцовым переплетом разгораются первые отблески зари, как он вскакивал, поспешно одевался и исчезал.
Просто он не мог долго задерживаться на одном месте. Поэт был одержим страстью, редкой для той эпохи, — неистовой страстью, за которую во все времена приходилось платить высокую цену: любовью к свободе.
К тому же его уход с рассветом был разумной предосторожностью: очень часто, когда Анжелика, собираясь в «Красную маску», подходила к окну, она замечала хорошо знакомую фигуру. Окно распахивалось.
— Вы выбрали раннее время для визитов, господин полицейский.
— Я не наношу визитов, мадам. Я ищу памфлетиста.
— И надеетесь обнаружить его где-то поблизости? — непринужденно спрашивала Анжелика, набрасывая на плечи накидку.
— Кто знает? — отвечал полицейский.
Она выходила из дому, и они вместе шли по заснеженным улицам, а Сорбонна резво бежала впереди. Это напоминало Анжелике время, когда точно так же вместе им случалось пересекать Париж. Однажды Дегре отвел ее в парильни Сен-Николя. В другой раз, по дороге из Дворца правосудия, перед ними словно из-под земли вырос бандит Весельчак.
Теперь Дегре и Анжелика встретились снова, и каждый хранил в душе мрачные картины пережитого. Анжелика не стыдилась того, что он видел ее прислуживающей в трактире. Она чувствовала, что старый знакомый не испытывает к ней и тени презрения. Сам побывавший на грани нищеты, он отлично понимал, что только крайняя нужда заставила бывшую графиню зарабатывать на жизнь собственными руками. Анжелика уже могла похоронить где-то в глубинах памяти воспоминания о жизни с Весельчаком. После бойни на ярмарке Сен-Жермен утекло немало воды, но Весельчак так и не объявился. Анжелика по-прежнему надеялась, что ему удалось убежать из Парижа. Может, примкнул к разбойничьим бандам, промышляющим на больших дорогах? Или попал в лапы вербовщиков солдат…