Анжелюс

де Мопассан Ги

Уравновешенная, как и ее брат, она держалась трезвых взглядов и умела извлекать из любых событий и обстоятельств наибольшую пользу для себя. Уверенная в своем благополучии, спокойная по натуре, она в сорок лет ничего уже больше не требовала от судьбы.

Она скоро полюбила племянницу, и когда Бутмар сказал о своем намерении оставить дочь дома, она сделала все, чтобы разубедить его, говоря, что Жермэна к моменту замужества будет пользоваться большим успехом и потому нужно прежде всего как можно лучше завершить ее образование и воспитание.

А это возможно только в Париже. Жермэна со временем станет блестящей партией, и очень важно, чтобы наряду с серьезными предметами

она знала также музыку, танцы и многое другое, что необходимо для богатой девушки. Было решено, что отец поместит ее в хороший пансион, а тетка обещала как можно чаще навещать ее, каждую неделю бывать с ней где-нибудь и даже иногда оставлять ее у себя на несколько дней.

Эта женщина, муж которой занимал видное положение в министерстве общественных работ, овдовев, сохранила большие связи и была хорошо принята в обществе. Ее брат, понимая все выгоды подобного предложения, согласился, и тетка в начале весны увезла племянницу с собою.

Она устроила ее в один из фешенебельных светских пансионов, где воспитывались сироты благородного происхождения и куда помещали богатых иностранок, в то время как родители их путешествовали. Там у нее была прелестная комната, собственная горничная и избранные учителя. Кроме того, она посещала вне пансиона курсы для молодых девиц, где встречается и заводит знакомства, полезные для будущего, добрая половина девушек Парижа — дочери буржуа и дворян, и малосостоятельные, и обеспеченные, и очень богатые.

Тетка приезжала за ней, возила ее на прогулки, развлекала, знакомила с Парижем, с его памятниками и музеями.

Глубокая печаль, в которую была погружена Жермэна со времени смерти матери, постепенно начинала исчезать. Ее красивые фиалковые глаза, веки которых часто бывали красны от слез при воспоминании о горячо любимой матери, приобрели прежнюю ясность.

Тем не менее она много думала о своем доме в Дьепдале, об одиноком отце и тосковала по простору, деревне и свободе. Она узнала смутную тоску, которую испытывают люди, в силу своего долга или профессии оторванные от родных мест и запертые в душном городе, все те, чьи глаза, легкие и кожа с раннего детства впитали в себя чистый воздух полей и чьи маленькие ножки бегали по лесным дорогам, по лугам, по свежей прибрежной траве.

Точно так же дети Парижа, вынужденные жить и работать в провинции, страдают всю жизнь, словно от физического лишения, от непреодолимой потребности бродить по тротуарам и большим, многолюдным улицам.

Когда наступили каникулы, Жермэна с радостью уехала в Нормандию и была огорчена, когда осенью ей пришлось вернуться в Париж. Она провела там три зимы: с шестнадцати до девятнадцати лет. Затем г-н Бутмар взял ее к себе, чтобы скрасить свое одиночество вдовца.

Вскоре ему представился случай подумать о замужестве дочери. Он знал ее большую любовь к деревне, где она выросла, и сам в силу своей привязанности к Жермэне, своего эгоизма и избалованности считал удобным и приятным сохранить ее возле себя, особенно если бы к этому представилась возможность.

Обычно он очень легко находил способы для выполнения своих желаний.

Он уже давно знал графа де Бремонталь, своего соседа, владельца замка Дю-Бек в Саюре, напротив Ла-Буйя, всего в нескольких километрах от Дьепдаля. Он был знаком с графом по генеральному совету, членами которого они оба состояли; они вместе охотились и поддерживали добрососедские отношения.

Графу было двадцать восемь лет. Родители его умерли, оставив ему большое состояние, заключавшееся в землях; красивый собою, он прекрасно ездил верхом и был страстным охотником. Все его помыслы и желания были направлены к тому, чтобы

хорошо управлять своим обширным имением, разводить домашний скот и обрабатывать землю, в чем он и преуспевал благодаря любви к земле, свойственной всем нормандцам. Он обладал немного тяжеловесным, но веселым умом нормандца, изяществом и хорошими манерами дворянина-помещика, умеющего держать себя в любом обществе.

Бутмар стал ухаживать за ним, обворожил его, обласкал, сделался его другом и спутником по охоте и развлечениям. Они часто обедали друг у друга, и когда молодая девушка окончательно вернулась к отцу, она встретила этого приятного соседа, который чувствовал себя у них как дома.

Он произвел на нее отличное впечатление. Она показалась ему очаровательной. Они вместе совершали по лесу длинные прогулки верхом, причем для соблюдения требуемых приличий их всегда сопровождал грум.

Устраивались всевозможные поездки, пикники, деревенские праздники с участием всех наиболее почтенных местных семейств. В конце концов он влюбился в нее, начал за ней ухаживать и вскоре пробудил в ней желание нравиться и побеждать, которое дремлет в сердце каждой молодой девушки. Она стала с ним более любезной, затем кокетливой, и он полюбил ее со всей страстью своей бесхитростной души. Через полгода он попросил ее руки. Отец сообщил об этом Жермэне, и когда она приняла предложение, с радостью дал свое согласие. Это был хороший брак.

Через пять лет у них родился сын. Графиня полюбила ребенка страстной материнской любовью. В ней как бы пробудился могучий инстинкт, о котором она до той поры и не подозревала, инстинкт, заставивший ее желать еще детей.

Особенно хотелось ей иметь дочь, чтобы воспитать ее согласно своим взглядам и вкусам, своему идеалу женщины.

Видя, что желание ее не исполняется, она грустила, волновалась, беспокоилась и, терзаемая этой несбывающейся мечтой, воссылала к небу свои женские мольбы. Своеобразная мистическая набожность заставляла ее взывать к деве Марии, покровительнице матерей. Она не молила ее, как молят фанатики, не прибегала к словам и заклинаниям, но обращалась к ней из глубины сердца с нежной и настойчивой молитвой.

Она не была богомольна, не отличалась пламенной верой, так как воспитывалась в семье, где отец относился к религии равнодушно, а мать была почти неверующей. Г-жа Бутмар, родившаяся в эпоху революции [6] , великая моральная, философская и религиозная борьба которой привела к исчезновению во многих семьях старых благочестивых верований, сохранила на всю свою жизнь независимые взгляды, внушенные ей отцом.

Жермэну все же окрестили, и она была у первого причастия, но мать в дальнейшем не внушала ей никаких догматов и никакого стремления к религии.

6

В эпоху революции. — Имеется в виду французская буржуазная революция XVIII века.

В парижском пансионе для молодых девушек, где она провела три года после смерти матери и где пополняла свое образование во всех областях, ей преподавали и закон божий наряду с уроками музыки и прочим. Пансионский священник, которому надлежало следить за религиозным воспитанием девушек, был человеком ловким, гибким, настойчивым и властным. Обнаружив неопределенные, неустойчивые верования Жермэны, он с упорством миссионера задался целью обратить ее к вере, но добился этого только наполовину: она уверовала всем своим сердцем и воображением лишь в трогательную христианскую легенду.