Аокигахара
Шрифт:
Нет, я доверяю своей боевой подруге как себе, но любой посланный образ станет достоянием мира, и скрыть уже ничего не получится. Вот вернём Нактиса, и тогда можно будет рассказать об увиденном, а сейчас рисковать я не стану.
Закончив говорить, я попросил верну выдать мне полетную инструкцию для чайников, и что называется: «сам напросился».
Дело в том, что с чувством юмора у драконов полный порядок. Оно немного не такое как у ёкай или людей, но очень даже понятное… Хотя посланная верной картина летящего с неба и орущего в ужасе мужика
Берюта оказалась права. «Полетная память» вернулась в тот момент, когда я собирался забраться в «седло». Дальше все было просто.
Привычно оттолкнувшись ногой от подставленной лапы, я прыгнул вверх, зацепился руками за два шипа и, подтянувшись, закинул свою задницу в удобную выемку на драконьей броне.
Да, выпендреж — не без этого. В «седло» ведь гораздо удобнее забираться по пластинам брони, но мы же не ищем простых решений? Очередной пазл встал на своё место, кусочек памяти вернулся, и тело сработало на автомате.
Оказавшись в «седле», я поправил сбившиеся ножны, прикрыл глаза и послал Берюте картинку с улыбающимся смайликом. Верна «улыбнулась» в ответ и, потянувшись ко мне ментально, объединила наши сознания.
Не знаю, как ещё такое назвать. Ты остаёшься самим собой и одновременно чувствуешь себя немного драконом. Это как надеть на голову гермошлем и мысленно управлять истребителем. Нет, понятно, что никакого управления вернам не требуется. Драконий всадник в большинстве случаев «включается» только в бою. Все остальное время можно просто сидеть и наслаждаться полетом.
Да, именно наслаждаться, поскольку тело всадника намертво «влипает» в броню, а часть встречного ветра магически блокирует верна. То есть лететь на драконе — это как скакать галопом на лошади. Нет, какой-то ветер в физиономию, конечно же, прилетает, но никакого дискомфорта при этом ты не испытываешь. Физики Земли такого бы не оценили, но где теперь та Земля?
— А куда хоть летим? — мысленно поинтересовался я у Сереги.
— На ту же поляну, — хмыкнул в ответ капитан, и мы, взлетев, направились на северо-запад.
Словами такого не передать. Бескрайний океан леса, оранжевое солнце, облака и крона гигантского дерева… Прямо как в «Аватаре». Ну не знаю я, с чем ещё такое сравнить. Просто нет больше никаких аналогий.
Это было и правда шикарно, и я даже пожалел, что память вернулась. Ну да… Ведь вместе с ней вернулись и все ощущения. Нет, летать на верне — это всегда ни с чем не сравнимое удовольствие. Однако когда ты уже налетал несколько тысяч часов, чувства слегка притупляются. Ну а первые полеты — это как нырнуть в море концентрированного восторга. Так что память могла бы и не возвращаться. Я бы совсем не обиделся.
До поляны мы летели около часа. Серега всю дорогу молчал, и я его не отвлекал. У друга случилась очень насыщенная неделя, так что пусть отдохнёт и насладится
На Поляне Совета все было так же, как и в том отнорке реальности, где содержались ребята. Тут даже святилище Нактиса не выглядело заброшенным. Очевидно, все это время кто-то за ним ухаживал. Ну да… Нашего погибшего господина в Лесу не забыли.
Приземлившись, я коротко переговорил с Берютой и, подождав Серегу, отправился к святилищу, где нас ждали ребята.
Поприветствовав бойцов, я коротко рассказал им обрезанную версию завершения Испытания и, позвав Арэту, пошёл к краю обрыва. На то место, где с нами любил говорить Крылатый.
Да, это я тоже вспомнил, но и только… Странное тянущее чувство возвращения памяти… Словно волны накатывают на берег одна за одной, оставляя на песке небольшие разноцветные раковины. Маленькие кусочки огромного пазла, из которых ничего сложить не получается. Только некоторые эпизоды из прошлой жизни. Знакомые лица и памятные места… Хосу-сама говорил, что все вернётся через пятьдесят лет… И что же — полвека придётся все собирать по кусочку? Не знаю… но вариантов-то все равно других пока не предвидится…
Остановившись на краю пропасти, я обвёл взглядом лес и, не оборачиваясь, произнёс:
— Докладывай.
— Все идёт по плану, — брат остановился в метре слева от меня, кивнул на север и пояснил: — Объединённая армия стоит на поле Десяти Огней. Примерно в половине ри от границы с пустошами. Сару-доно на связи со мной, и он уже знает, что ты завершил Испытание. — Заметив мой удивленный взгляд, Арэта легко пожал плечами и, не поворачивая головы, произнёс: — Неужели ты думаешь, что твоё появление в Сеичи Дзингу могло остаться незамеченным?
— Я просто ещё не стал тем парнем из прошлого и слабо ориентируюсь в местных реалиях, — со вздохом произнёс я. — Но ладно, с этим понятно. Скажи: а сколько времени понадобится армии на то, чтобы дойти до Древа Судьбы?
— Там семнадцать с половиной ри по прямой, — мгновение поколебавшись, пояснил брат. — Думаю, вся армия доберется до Древа в течение трёх-четырёх часов. Быстрее вряд ли получится.
— Хм-м, — я нахмурился. — То есть Хозяин Леса проведёт всех дырой по Тонкому Миру? А что с нежитью? Твари будут стоять и просто на это смотреть?
— На пустошах никого не осталось, — Арэта покачал головой. — По крайней мере Сару-доно никого там не чувствует. Так что вряд ли кто-то сможет ему помешать. Сначала к Древу уйдут передовые отряды, за ними — все остальные. Как только вы разбудите Древо Судьбы, и Нактис-сама вернётся, ёкай пройдут до Фиолетовой реки на северо-западе, а армия Императора двинется на восток, но не думаю, что они кого-то найдут. Полагаю, все оставшиеся твари покинули нашу реальность. У них ведь нет ни единого шанса.