Апартеид: История режима
Шрифт:
21 июня Клоппер решил, что дальнейшее сопротивление не окупит потерь, и направил к немцам парламентеров под белым флагом. К тому моменту, когда Роммель прибыл в Тобрук, южноафриканцам удалось уничтожить большую часть своей техники и вооружения. Бронеавтомобили были сброшены в море, грузовики сожжены, винтовки разбиты. Утром 22 июня капитуляция вступила в силу. В плен попали 19000 англичан, 10000 белых южноаф-риканцев, 3400 черных и цветных южноафриканцев и 2500 индийцев. Южноафриканские офицеры потребовали, чтобы белые пленные содержались отдельно от чернокожих, однако Роммель отказался выполнить это условие, заявив о том, что негры - тоже солдаты ЮАС. "Если
Падение Тобрука стало ужасным ударом для англичан, а для южноафриканцев было настоящей трагедией, ведь в плен попала треть их армии. Генерал Пинаар был разочарован своим британским командованием и в дальнейшем стал действовать еще более неактивно. Тем не менее, его дивизия сыграла определенную роль в победе под Эль-Аламейном. В ноябре 1942 года 1-я пехотная дивизия была возвращена в Южную Африку (сам Пинаар погиб в авиационной катастрофе).
В 1942 юду южноафриканцы приняли участие в британском вторжении на Мадагаскар (чтобы предупредить возможность японского десанта на этот важный в стратегическом отношении остров). А последним театром боевых действий во Второй мировой войне для войск ЮАС стала Италия. Специально для вторжения Союзников в феврале 1943 года в Южной Африке была сформирована 6-я бронетанковая дивизия под командованием генерат-майора В. Эвереда-Пооля.
Разумеется, южноафриканцы участвовали в войне не только в составе сухопутных соединений и частей. 3 тысячи граждан ЮАС выполняли служеб-но-боевые задачи в британском флоте. Значительный вклад в победу внесли и южноафриканские летчики, причем они сражались как в составе собственно Южноафриканских военно-воздушных сил (South African Air Force), так и в составе Королевских военно-воздушных сил Великобритании (Royal Air Foice). Именно южноафриканские пилоты составили основу британских "пустынных" ВВС.
Общие потери ЮАС в войне были не очень значительны: около 9 тысяч человек (всего в войне участвовало 334 тысячи южноафриканцев). Для армии ЮАС участие в боевых действиях, безусловно, послужило хорошим стимулом для основательных реформ.
Будучи одной из стран антигитлеровской коалиции, ЮАС был вынужден установить консульские отношения с Советским Союзом. Переговоры об этом начались в октябре 1941 года. Вели их посол СССР в Великобритании Майский и верховный комиссар ЮАС в Лондоне Уотерсон. В июне 1942 года были созданы советское генеральное консульство в Претории и консульство в Кейптауне, Установление консульских отношений с СССР вызвало бурю возмущения среди африканеров, встревоженных усилением "красной угрозы".
Уже в начале войны активизировались прокоммунистические организации и группы. Оживилось общество "Друзья Советского Союза". Были развернуты кампании по сбору медикаментов и донорской крови для СССР, создано общество "Медицинская помощь для России". "Друзья" начали агитацию за признание СССР. В декабре 1941 года в ЮАС был официально зарегистрирован журнал "Советская жизнь", затем коммунистический "Бюллетень новостей", был налажен выпуск большевистских брошюр, в том числе и
Пик активности и влияния "Друзей Советского Союза" пришелся на 1943 и 1944 годы. Дело дошло до того, что обществу начал активно помогать один из членов южноафриканского правительства - Колин Стайн, министр юстиции! В последние годы войны общество фактически без всяких преград со стороны властей стало действовать даже в тауншипах, где проживали чернокожие. Была провозглашена антисегрегационная борьба, в частности проведена кампания по бойкоту общественного транспорта (который всегда был раздельным для европейцев, цветных и черных). Агенты СССР помогли и в создании Молодежной лиги Африканского национального конгресса.
С "Друзьями" были тесно связаны некоторые еврейские организации, что можно объяснить, во-первых тем, что большинство выходцев из России в Южной Африке были евреями, во-вторых, что в ЮАС были сильны антисемитские настроения. Один из сотрудников советского консульства, некий Бегунков, впоследствии вспоминал: "Все евреи там говорили по-русски". Само общество "Друзей Советского Союза" возглавлял Осип Рунич (по свидетельству очевидцев, он даже своего попугая научил говорить: "Сталин -ура!"), а организацию "Медицинская помощь для России" - некий Шнайер. Действовала и организация "Еврейский военный призыв" (после войны -"Общество друзей Биробиджана") во главе с Дорой Александрович. Только эти три общества собрали для СССР щедрые пожертвования - около миллиона фунтов стерлингов.
Не надо и говорить, что такая активность не на шутку встревожила даже либералов. Когда в войне наступил перелом, и поражение стран Оси стало очевидным, премьер-министр Ян Смэтс перестал скрывать свою антипатию к большевикам. В августе 1945 года он, не скрывая горечи, писал своим друзьям: "Я считаю, что мы возложили на Советский Союз слишком тяжкую долю военного бремени. Нам не послужит на пользу, что англо-американский союз не взял на себя более серьезную ношу. Нам не послужит на пользу, что мы оказались не на высоте в своих военных усилиях. Может стать трагедией если впоследствии окажется, что это большевики выиграли войну. Советский Союз стал бы хозяином мира, а это большевикам ударит в голову. Я не думаю, что Советы подготовлены к роли мирового лидера… Это ужасное преступление с десятью тысячами польских офицеров в Катыни не даёт мне покоя".
Вообще говоря, Смэтс довольно специфически относился к СССР. Он уважал русских, поскольку, будучи одним из генералов во время Англо-Бурской войны, помнил о помощи России в борьбе с Англией. Большевиков он ненавидел, В то же время, в середине 1930-х годов он заявил послу СССР в Великобритании Майскому: "Ваша страна сейчас может стать бастионом белой расы на Дальнем Востоке". В годы войны сторонники Национальной партии называли Смэтса "большевиком" и "агентом Сталина".
Парадоксально, но война, вопреки ожиданиям, не способствовала укреплению могущества "старой доброй" Англии. Ее лучшие времена явно остались в далеком прошлом. Обанкротившиеся лондонские политики не могли скрыть разочарования. Их постные мины не сохранили ни тени былого самодовольства, аристократизм окончательно уступил место снобизму. Но они вынуждены были шаг за шагом отступать с позиций, с великим трудом завоеванных их предшественниками. Эти шаги становились все быстрее, а потом и вовсе перешли в позорное бегство. Империя рушилась на глазах.