Апгрейд от Купидона
Шрифт:
Семен перевел на меня взгляд: глаза его жутко блестели. Мои, наверное, тоже: мне стало его жалко. Его, не нас.
— Ксюша, — его руки остались сомкнутыми вокруг чашки, а вот нога уползла под мою половину стола, но я сумела отдернуть обе лодочки от начищенного ботинка. — Не смотри на меня так… Мне стыдно, что я не доверился тебе… Но… Если ты вернешься, я разведусь. Вот хоть завтра. Светка выкарабкается, я ей материально помогу.
Я вскинула голову — или скорее голова сама откинулась назад, точно волосы не лежали на плечах, а были
— А если нет, будешь жалеть жену и дальше? — спросил мой язык против воли разума.
— Зачем ты такая злая? Вот зачем? — Семен выпрямился и расправил плечи. — Думаешь, мне было легко? Я чуть не поседел за этот год. Да, я сначала думал, это наказание свыше за мое промедление, а сейчас думаю, может мне сын дал второй шанс и вернется ко мне, но уже с другой мамой? У тебя ведь тоже с другим не получилось. Почему же ты не хочешь увидеть в этом знак? Почему?
Почему глаза на мокром месте? Почему?
Глава 28. “Одноразовый кофе”
Как вовремя порой звонит телефон и проявляются люди, о которых сам забыл и не думал, что тебя помнят.
— Да, Лена, конечно, я тебя узнала, — выдала я бывшей сокурснице только после того, как она мне представилась.
Какое счастье, что это не Джонатан, а то я не сразу отличила звонок телефона от сигнала Воцапа.
Откуда у Ленки мой мобильник? Мама дала, вот оно что… Да, свободна. Да, прилично одета.
— Это вообще к чему вопрос был? — нервно хихикнула я, пытаясь не смотреть в следящие за выражением моего лица глаза Сёмы.
Тревожные? Ещё бы, он же о своем будущем печется. Не о моем! А я губу раскатала… Он, правда, тоже — раз ему вдруг приспичило завести ребенка, а со Светкой никак… А потом, боится, что никак будет ему. Все ведь элементарно, Ватсон! Только почему так ноет под ложечкой? Не от невыпитого кофе ведь…
— Работенка для тебя имеется, — ответила Ленка таинственно тихо.
О, вот как… Все же небеса не дремлют и заботятся о моем будущем. Пусть и не слишком светлом.
— На сегодняшний вечер, ночь, утро, день и вечер, а дальше, как клиент решит…
Во мне остановилось сердце: кто-то мои фотки увидел, да?
— Клиент очень важный и от него зависит карьера моей сестренки, которая, дура, наглоталась лекарств, чтобы сбить простуду, а теперь вообще с кровати подняться не может.
С кровати, да?
—Ты там, смотрю…
Ну фотки, вот ведь засада!
— … на Ютубе видео делаешь. У тебя английский неплохой. Нам нужен эскорт с английским.
Я сглотнула, болезненно.
— Эскорт в хорошем смысле, ты не подумай, — добавила Ленка, когда я уже все подумала. — Это по бизнесу чувак прилетает. Его надо встретить в аэропорту, машину с водителем дадут, помочь с гостиницей, ну и на все встречи сопровождать весь следующий день. Вечером великосветская тусовка, а потом — мы планов чувака ещё не знаем. Но, может, сестра к тому времени оклемается, и мы тебя освободим от его общества.
— Почему я?
— Да потому что ты не подведёшь. И работу у неё не слямзишь. Она так на ней пашет. Вот и иммунитет ни к черту… Ну, ты же не станешь строить глазки ее начальнику, чтобы занять ее место?
Хотелось ответить — больше начальникам я глазки не строю: ни своим, ни чужим. Бывший… (многоточие и пауза поставились даже у внутреннего голоса) начальник сидит напротив и, вслушиваясь в каждую мою реплику, ждёт окончания телефонного разговора и ответа на заданный им вопрос. И поэтому я готова была разговаривать с Ленкой вечность: ответ не формулировался ни в какую. В горле стоял ком и не давал мне разговаривать по-деловому ни по телефону, ни через стол.
— Хорошо, — прохрипела я. — Я согласна. Во сколько и куда?
— А про деньги спросить не хочешь?
— Лен, если твоей сестре сейчас нужны деньги, то я подменю ее бесплатно. Мне деньги на данный момент не критичны. Я серьезно. Чем сидеть дома, лучше с людьми пообщаюсь.
После «спасибо», которое пришло на пару секунд позже обычного, я получила все инструкции и сунула телефон в сумочку.
— Мне пора, — сказала я Сёме вместо ответа.
И вместо того, чтобы принять мое прощание за данность, он расцепил пальцы и сжал их на моем запястье, заставив сесть обратно к нетронутому кофе.
— Зачем ты это делаешь?
Глаза сужены, пальцы стиснуты до боли. Моей боли.
— От скуки, — ответила я правду. Правда не добавила, что просто хочется уйти. Из кафе и от ответа. От него, короче.
— Я не про звонок.
А… От его пальцев с золотым кольцом стало ещё больнее и совсем не интересно. От взгляда: хмурого, но совсем не страшного сделалось до дрожи противно. Сыграть ревнивого монстра у Сёмочки не получилось.
— Зачем ты юлишь? Ты хотела, чтобы я сделал первый шаг. Я его сделал. Остальное за тобой, слышишь? Тебе нужно пару дней на поломаться? Я дам их тебе, в чем проблема?
Я вырвала руку. Хотя ее можно было просто вынуть из пальцев, которые не впивались больше в кожу. Теперь под кожу он вставлял иголки слов.
— Время не ждёт…
— Выпей кофе, — перебил меня Семён.
Но я встала.
— Тебя работа ждёт, жена ждёт… — мямлила я, вместо того, чтобы просто уйти. — Меня никто не ждёт. Я, в отличие от тебя, свободна.
Речь не текла свободно: каждое слово приходилось выдавливать языком через зубы. Возможно, неправильное, но другие слова, увы, не поднимались из груди в мой бедный пересохший рот. В нем было горько без всякого кофе.
— Ты не свободна, — поднял на меня Сёма все те же прищуренные глаза. — Ты давно не свободна. Это просто формальности. Они тебе настолько катастрофичны? Летом все равно все расписано. Белая шуба зимой тебя сильно пугает?
Я побоялась зажмуриться. Вдруг не получится разлепить глаз — на ресницах выступило на этот раз нечто вязкое, липкое и гадкое, прямо как его слова. В них можно завязнуть, как вязнет муха — совсем не в варенье. Детская неожиданность, вот верная субстанция, в которую меня только что макнули носом — такого поворота я уж никак не ожидала. Давит на жалость или на что-то другое? Но этого другого нет. Я не буду пробуждать его даже простым прощальным рукопожатием. Это все равно больно. Очень.