Апокалипсис 1920
Шрифт:
– Наверное... Возможно, проверяют тебя. Жаль я раньше об этом не подумал.
– Ну и куда мне теперь идти? В последнее время я спал как раз на работе.
– Ко мне домой, куда же ещё. Переночуешь сегодня у меня, а завтра отправишься на собеседование к преступникам. Заодно обсудим план, как мы попробуем расколоть их змеиный клубок...
Печать вторая – Феликс – Добро пожаловать в "Ад"
Утро началось с кофе, приготовленного мной в турке на плитке печки-буржуйки. Всего
Всё дело в том, что Йозеф жил в поразительно скромной и холодной квартирке. Но на его маленькой, плохо освещённой кухне, держа в руках обжигающую стальную кружку, по-видимому, прихваченную моим напарником с фронта, возникало ощущение, что места на Земле лучше и нет. Особенно учитывая то. что в ближайшее время мне скорее всего предстояло жить в крайне неприятных условиях бандитского притона или где там этот Синдикат собирается?
Хозяин дома проснулся позже меня. Он вошёл в кухню, пробубнив пожелание доброго утра и тут же плюхнувшись напротив меня за шатким покоцанным столиком. Я поставил ему другую чашку и также налил кофе. Приложившись к напитку, он практически разлёгся на спинке старенького стула и выглядел теперь так разбито, будто бы это ему предстояла операция под прикрытием, а не мне.
– Что с тобой такое? – спросил я.
– Ничего. – он тяжко выдохнул, а затем попытался неуклюже выпрямиться – Теперь ничего.
– Я, к слову, вчера как-то не приметил, но у тебя в спальне стоит футляр с орденом Святого Георгия.
– Да, я во время прорыва в Галиции получил, вместе с наградным оружием.
– Не знал, что ты воевал под началом Брусилова.
– Ха! Ещё бы. О таком нынче лучше не распространяться.
– Кто осудит тебя за награду, говорящую о храбрости?
– Храбрости? – койот покачал головой, – Нет никакой храбрости в том, что я сделал. Не потому, что я боюсь запачкать руки, нет. Просто подчиниться царским офицерам и именно по их указке рваться крушить австрияк, кажется мне безумной глупостью, которую я почему-то совершил. Во мне никогда не было уважения к ним, как и любви к царской армии в целом.
– Тогда на кой чёрт ты туда вообще пошёл?
– Потому что долг звал меня преследовать чёртова Морозова, добровольно записавшегося в кавалергардский полк. И я повиновался своему долгу.
– А затем, по инерции, повиновался приказам.
– Если бы я сразу начал всё саботировать, то быстро схлопотал пулю от своих же. Тогда, знаешь, о возможности новой революции ещё не думали. Жаль только, что я слишком увлёкся этой игрой в хорошего солдата и так и не пришиб эту тварь. Вообще мне возможности и не попадалось, но я всё равно себя виню.
– И ты всё ещё горишь местью?
– Ещё бы. Это всё ещё мой долг перед погибшими товарищами.
– Ну а мой товарищеский долг, помочь тебе в этом. Но, я конечно надеюсь, что ты лишний раз не будешь пускать шашку в ход. Я думаю, что этот парень нужен нам живым.
– Тебе недостаточно того, что он глава преступной организации и беляк с головы до ног?
– Достаточно, но ещё я хочу, чтобы он успел хоть что-то рассказать нам об убитом докторе. Раскрыть это дело, вообще-то тоже наш долг. Именно ради него я собираюсь работать под прикрытием и собирать улики.
– Да сдался тебе теперь мёртвый профессор? Проникаем поближе к этому гаду из охранки и обвиняем его в убийстве. Кто, если не он это сделал?
– Мария.
– Кавалерийским оружием?
– Может она решила подставить своего "коллегу"?
– Вот если так и есть, то мы и её арестуем. А пока давай возьмём очевидного злодея, ты убедишься, что он полный отморозок и мы закроем мой личный гештальт?
– Ладно, учитывая смерть Матфея, у нас пока нет лучших вариантов на роль убийцы. Надеюсь, что как только мы его схватим, то город сможет спать хотя бы немного спокойнее.
– Учитывая, что мы скорее всего разом накроем целую организацию? Определённо Москва станет более тихой.
– Ну, не уверен насчёт организации, сам же знаешь, что это настоящая гидра, у которой отрубленные головы быстро отрастают... Скольких лидеров не пересажай, а оно всё равно вернётся. А вот если мы действительно убийцу поймаем...
– Да что ты так взъелся на этого убийцу?
– А что ты так взъелся на Синдикат? По-моему, мы оба хотим справедливости. И пусть я уважаю твоё стремление к мести, для меня всё же главнее выполнить ту задачу, которую на меня возложили в конторе.
– Это тоже позорное подчинение.
– Разве служить горожанам это позор?
– Кому угодно подчиниться позорно. Потому что человек рождён свободным и равным. И он не должен подчиняться другому человеку. Это нам обещает диктатура пролетариата. И чтобы не свернуть с этого пути и помнить о своей сверхзадаче, я и храню тот орден. Чтобы смотреть на него каждый раз, когда я могу кому-то ненароком подчиниться. Так что брат, мы с тобой должны не служить и защищать. Это пусть буржуазная полиция делает. Мы с тобой караем всех тех, кто это заслужил.
– Я с тобой не согласен. Но как сказал один великий человек: "Я умру за твоё право это говорить". К слову, я тут вспомнил... Ты знал, что первым человеком, который получил такой же как у тебя орден Георгия четвёртой степени, был офицер, подавлявший восстание поляков? Просто хочу, чтобы ты это вспоминал всякий раз, когда напоминаешь себе о том, что никому нельзя подчиняться.
– Буду знать. Ну что, готов отправиться на работу?
– --
Я стоял перед гостиницей "Крым", ветхим трёхэтажным зданием, покрытым сероватой извёсткой. Именно сюда меня пригласил Морозов и именно здесь мне предстояло работать. На вид здание было не слишком примечательным, но вот прохожие старались обходить его по как можно более большой траектории. Будто было в нём что-то... неестественное и злое.