Апокалипсис Адама Смита
Шрифт:
Эндрю
Их было двое – один высокий и темнокожий и второй, с густой рыжей копной волос, заметно, что довольно-таки юный.
Стоят перед моей консьержкой стойкой и требуют ключи от квартиры Адама, одного из жильцов нашего дома.
Спрашиваю их – Когда уже нам дадут электричество? – Которого нет с полудня, а время уже довольно-таки позднее и на улице темнеет.
Лишь свет от уличного фонаря не много освещает парадную, сквозь
Отвечают – мол вообще без понятия, но ключи им срочно нужны. Даже, что квартира на тридцать первом этаже их не останавливает.
Поправляю очки в притык к переносице, потому что, когда за ключами нагибаюсь под стол, они всегда слезают. Вот и протянув руку к крючку с ключами Адама крепко сжимаю их в руке, но все-таки снимаю и кладу на стол.
– Нам нужно попасть в квартиру Адама Смита.
Повторяет Девин Ф. имя написано на удостоверении, рыжий-шустрый-молодой уже направился к лифтам. Совсем еще зелёный не знает, что на своих ногах придётся подниматься на этаж – лифты то без подачи электричества не работают и все тут.
– Сэр?
– Простите, я задумался, вы не знаете когда нам дадут свет? Его этаж сильно высок тридцать первый как-никак.
Сначала смотрю на ключи, а после поднимаю глаза на Девина и смотрю на него так с «вызовом» сквозь свои очки, чтобы поторопили там кого-нибудь сверху.
– Нет сэр, за свет мы не в ответе, передайте мне ключи пожалуйста, дело срочное.
Говорит он и руку свою протягивает, невдомек ему что моя задача раз уж Адама нет с нами проследить лично, чтобы в квартире ничего не пропало.
Может бедняга в больницу попал, как-никак старше меня и он на сколько я знаю с утробы матери инвалид. С кресла инвалидного не встаёт, только на нем и передвигается. Одним словом, бедняга ни как бы до дома не добрался, без гребанного электричества.
Пару минут мы поспорили, но Девин-заноза-в-заднице всё-таки не став дожидаться пока лифты заработают, схватил ключи с моей стойки и наглым шагом направился к лестницам.
– Да ты сынок издеваешься. Сказал я ему, но делать то нечего, пришлось мне поковылять с ними, захватив с собой фонарь из встроенной к стойке тумбы.
– Это моя работа, мне за нее платят – Приказывал я своим ногам шагать в полной тьме на седьмом этаже.
Если фонарь потухнет хоть глаз выколи видно ничего не будет. Надвигающаяся на меня тень быстро превращается в одного из жильцов и растворяется во тьме.
– Подумаешь еще больше двадцати ступенек, стой этажей, спускаться легче чем подниматься, увидишь, как Адам живет – И все всё-таки присел задницей на пол.
– Хоть не много передохну. Сказал я вслух чтобы наглецы услышали, но на слух они были далеко на верху, и ключи у них, вполне могут и без меня пролезть, молодёжь нынче такая ничего не поделаешь.
Взмокшая
Пот с меня так и льётся, на бетонные ступеньки, спускаясь ручейком с висков и падая каплями с шеи. На глазах тёмная пелена, до такой степени выдохся, что я чуть было выше не поднялся, но разглядел два силуэта у квартиры и расслышал звяканье ключей и голоса.
Мое тело безвольно покачивается из стороны в сторону на ватных ногах все то время, пока эти вдвоём приводят меня в чувства.
Облокотившись о стену, я все еще в припадочном состоянии придерживаю локоть рыжего. Пока Девин подсвечивает фонариком с телефона замочную скважину открывая двумя поворотами ключа дверь в квартиру Адама.
Темно хоть глаз выколи, снова включились фонарики и мой тоже.
Прочистив горло буркаю им – Это его, Адама. У вас не больше десяти минут, это по правилам.
– Спасибо, что проводили нас сэр. – Как ни в чем не бывало отвечает Девин-заноза – Вы не могли бы подождать нас в коридоре? – продолжает он.
– Еще чего, я с вами или отдай ключи. – Совсем обнаглели думаю зло про себя.
– Ладно – Буркнул Девин Ф.
Уполномоченные по-быстрому пронырнули, в освящённую фонарными лучами квартиру отсутствующего жильца.
Я замечаю, как много в ней всякого разного хлама, казалось бы, ничего такого, но чувствую я себя не по себе. Каким-то веет от всего этого ледяным ужасом. К тому же все полы в квартире объезжены инвалидным креслом Адама. Все это – глупости, просто нет электричества. Мотнув головой в, лево гоню от себя не нужные мысли.
Сам сажусь на ближайший стул и наблюдаю как в комнате со скромной обстановкой вокруг они роются в каких-то бумагах.
Очень внимательно что-то изучают. Глаза у них похожи на ястребиные, гоню от себя эти мысли, света нет вот мне все и мерещится.
Все еще прихожу в себя после подъёма разминая руками то одну ногу, то другую, ватность проходит, зато на смену пришло противное покалывание. Но уж точно знаю, что спуститься мне будет намного легче, уж спускаться легче чем подниматься и
– Эвот, читай – Вот как зовут рыжего.
– С собой бери окликает рыжий – а сам опустившись на корточки нос свой от пола не отрывает, изучает что-то, да еще и скребёт ногтями, полы несчастного Адама.
– Послушайте, парни – встаю чтобы казаться выше, хоть рост у меня как у женщины – вам нельзя что-либо брать, без письменного разрешение мистера Смита. Стараюсь говорить ровным голосом хоть головокружение и ударило в голову, а в глотке медный тошнотный привкус.
– Все что вы можете сделать это фото. И смотрю им прямо в глаза – этим сукиным сынам.