Апокалипсис начнется в 12.00
Шрифт:
Все же, мы живем на восьмом этаже и вся территория под балконами с нашей стороны забетонирована. Как и парковка для машин блатных жильцов, стоящих в пяти метрах от стены дома, сейчас уже почти пустая. Поэтому, отделаться только ушибами при падении не получится. Что понимает даже такой тупой зомби, хотя, и при жизни сосед не производил впечатление особо умного человека. Алевтина выглядела поумней и более развитой, но, неудачный выбор мужика и пришедшая в наш мир Система отправили ее красивое тело на тот свет.
Хотя, как знать, не повезло ли ей сейчас? Так быстро и сразу избавиться от ужаса
Немного тебя погрызли и все, ты уже в раю.
Вот тогда я в первый раз назвал изменившихся людей этим словом — зомби. Не очень толерантным, но я подумаю об этом потом. Если выживу сегодня.
Черт, отойти далеко от балкона и закрыться в квартире я боюсь, пластиковая дверь ненадолго задержит крепкого мужика, которым Григорий казался еще недавно, если он переберется через ограждение. При закрытии она сильно скрипит, уже провиснув, я не хочу привлекать внимание соседа ни за что на свете, пусть висит вниз головой и дальше негромко урчит и постанывает.
Я отвлекся от него и нажал на экран смартфона, собираясь позвонить родителям и узнать, только ли у меня твориться под балконом такой треш или это уже общее явление. Крики людей, пытающихся спастись и рычание новых любителей человеческого мяса раздаются по всему парку, отвлекают Григория, алчущего мяса живых и я со своими тихими шагами и попыткой позвонить пока не привлек внимание обратившегося в какого-то вервольфа соседа.
— А ведь с ним точно придется что-то решать, — понимаю я, — Он сам по себе не рассосется, крепкий мужик на сто килограммов. Никуда не денется и скоро обратит внимание на соседний балкон. Впрочем, если не шуметь совсем и спрятаться в квартире, может и не обратит.
Звонок проходит, только ответа на него нет и предчувствие чего-то страшного охватывает меня.
Я звоню снова и снова, только ответа все равно нет, крики в парке не уменьшаются. Там все так же кто-то кого-то ловит и загоняет дергающейся походкой. Звуки сирен из-за парка продолжают раздвигать воздух, но, сильных ударов сталкивающихся автомобилей больше не слышно.
Вдруг Григорий взвыл особенно тоскливо, сползши вниз как можно дальше по решетке ограждения, я тоже выглянул вниз и мне стало совсем дурно. Пожилая восточная женщина, работавшая продавщицей в магазинчике, выбралась на улицу, по лестнице спустилась вниз и теперь азартно грызет мою мертвую соседку за шею, встав на четвереньки, как собака.
Почему-то именно эта сцена уверила меня окончательно, что мир изменился вокруг окончательно и теперь моя жизнь только в моих руках. Может, я еще успею к родителям, куда мне захотелось попасть больше всего на свете в эти минуты.
Спрятаться от этого ужаса и чтобы мама приласкала и успокоила своего сына…
Придется постараться и поспешить, чтобы застать их живыми. Хотя, теперь не знаю…
Связь еще есть, но, они не отвечают на звонки и сами не перезванивают и самые дурные предчувствия охватывают меня.
Вырвав кусок мяса из сдобного тела Алевтины, продавщица подняла лицо к верху и, как мне показалось, уставилась на меня такими же белесыми глазами. Я шарахнулся от этого взгляда к двери и сбил пустую бутылку из-под пива, которая громко запрыгала по выложенному плиткой бетонному основанию балкона.
—
— Пошел на хрен, мудак! — заорал я изо всех сил, пытаясь голосом испугать соседа, но, только воодушевил его своими паническими нотками в голосе, он даже весело заурчал, с понятным интересом таращась реально высасывающими из меня мужество буркалами.
Бывший человек, в общем-то неплохой по жизни сосед Григорий, упорно лезет на мою сторону и вскоре полностью переместится сюда. Что-то внутри меня подтолкнуло решать проблему до ее появления, то есть, до полного появления наглого соседа, любителя человеческого мяса, на моей стороне. Пока он висит на руках и как-то неуверенно перебирает ногой, пытаясь нащупать опору под нее — это лучшее время, чтобы отправить его вниз. На встречу с безвременно ушедшей от него Алевтиной. На которую теперь целиком претендует продавщица нашего убогого магазинчика.
У меня едет крыша, от таких моментов, стремительно врывающихся в мозг, которых просто не может быть в моей жизни!
Сомнения у меня все равно присутствуют в реальности происходящего, я пока определенно опасаюсь совершать поступки, переводящие меня однозначно за черту закона.
Я подхватываю одновременно топор и бутылку-предательницу и сразу же отправляю ее в голову Григория мощным замахом, желая обойтись легкими телесными, если наш небольшой междусобойчик когда-нибудь дойдет до рассмотрения мировым судьей.
Пока, без применения аргумента в виде острого лезвия топора.
— Судьи, которого теперь жрут прокурор с секретаршей, наверняка, — успел подумать я, — Или он их, тоже вполне реальный вариант. Хотя, сегодня суббота же, все отдыхают в госорганах.
С расстояния в метр я попал как надо, прямо в лоб, прямо донышком и смог затормозить бывшего человека и соседа на последнем рубеже своей собственности.
— Ценное наблюдение, — подумал я, замечая, что удары по голове заставляют впадать в ступор бывших людей, мгновенно превратившихся в страшное неизвестно что.
Не знаю про всех, но с Григорием это работает.
Только, крепкие руки соседа не разжались, к огромному моему сожалению, тело осталось висеть почти полностью за краем балкона, одна нога закинута на мою сторону и Григорий не отправился вниз. Бутылка не разлетелась вдребезги об крепкую кость, только, гулко ударила и разбилась уже внизу об асфальт.
Зато, с левой стороны от себя я услышал знакомое уже урчание, фанера, разделяющая меня с другим балконом и защищающая по утрам от солнца, оказалась выдрана за один рывок и теперь уже другой сосед, дядя Леня, старый приятель моего деда, такими же точно белесыми зрачками уставился на меня.