Апокалипсис

Минин Андрей

Глаза Матубая опасно сощурились.

– Ты отсутствовал три месяца, Гамюка.

Охотник не испугался и все так же твердо смотрел в глаза Горы.

– Это было нелегко, но я нашел тех, кто убил наших братьев.

Матубай успокоился и заинтересовано спросил.

– Ты уверен,

что это они?

– Я достаточно долго за ними наблюдал, чтобы ответить да.
– Гамюка начал загибать пальцы.
– У них наш бот. Я нашел место его падения и общую могилу, в которой похоронили парней. Я все же ее раскопал. Это они. Все, кроме Крысы.

Кулаки Матубая сжались до хруста.

– Он жив?

– Мертв. Выжил после падения, когда их сбили, и попал в плен. Думаю, его допрашивали, а потом казнили. Я нашел и его могилу, в другом месте. Пришлось действовать ночью. Проникнув на их кладбище, я ее раскопал и проверил. Он. Следы пыток.

– Тебя не заметили?

– Нет. Я закопал все назад и избавился от очевидных следов.

– Выходит, близко к нам поселились старожилы, отделившиеся от крупной деревни?

– В том то и дело, что нет, Матубай, - скривившись как от зубной боли, недовольно покачал головой Гамюка.
– Они новенькие. Из той же партии людей с Земли, что и все.

– Хочешь сказать Крыса, не самый мой талантливый, но достаточно компетентный бригадир, которому я доверил вооруженный бот, не смог поставить на колени драных землепашцев, только попавших на Гааг - Ра и смотревших по сторонам телячьими глазами полными восхищения?

– Я тебе больше скажу. На тот момент, когда он на них напал, в лес за зверем ходил лишь один мужик, молодой парень которому едва исполнилось двадцать зим. Все поселение это бабы, старики и дети.

Матубай ругнулся на родном наречии.

– Хат.

С его языка на общий, хат можно перевести как отверстие или задница.

– Расскажи мне все, Гамюка, и мы решим, как быть, и как их наказать.

***

Из лазарета в рейдере раздавались женские крики. Я, отец и оба племянника, Миша и Саша стояли здесь, за дверями. Парни были белые как мел. Да и мы с отцом чувствовали себя не в своей тарелке.

– Может, уйдем, пап?
– Шепнул я на ухо отцу.

– Мать сказала если уйдем, получим на орехи. Ждем. Скоро все закончится.

Сестра рожала, и мы должны ее поддержать, так сказала мама. Чем мы ее поддержим, слушая крики боли, не зная, что

происходит с сестрой? Нормально ли идут роды? Нет ли осложнений? Черт. У меня даже руки трясутся.

– А-а-а-а-а!
– Раздался очередной крик за дверью, и мы вздрогнули.

Парней мы все же с отцом отпустили. Стоило нам разрешить им уйти, как они сорвались с места. Убегали они так, словно за ними гонится сам дьявол.

Это было долго. От криков сестры волосы на моей голове периодически шевелились. Отец, который уже пережил роды жены три раза, тоже был на нервах. В прошлые разы, когда мама рожала брата, меня и сестру он не ждал ее у палаты, и не слышал, как она кричала, так что для него это тоже первый опыт.

К нашему облегчению, спустя сорок минут внезапно возникшую тишину разорвал, плачь младенца. Нас в лазарет пустили лишь спустя полчаса, пока мы так и топтались у дверей.

– Заходите, - открыла дверь мама.

Роды у сестры принимали женщины. Были и такие пакеты знаний, как роды. Бесплатные пакеты. Два-три дня и он изучен.

Сестра лежала на медицинской кушетке с множеством подушек подложенных под спину, держа в руках младенца, завернутого в пеленку.

Мама подтолкнула меня в спину.

– Ну-у-у, - промямлил я, присматриваясь к сморщенному, как старик ребенку.
– Он красивый, - выдавил я из себя, под смех женщин.

– Это она!
– Возмутилась Оксана.
– Девочка.

– Балбес, - попеняла мне мама.

Сестра с любовью смотрела на комочек жизни в руках.

– Я назвала ее Юля.

– Отличное имя, доченька, - решил подмазаться отец, который избежал участи попасть под раздачу тумаков от мамы.

От нас потребовалось побыть с юной роженицей еще пятнадцать минут, пока она не заснула, и из ее рук не забрали Юлю, выпроводив и нас из лазарета. Роды длились десять часов. С одиннадцати утра до девяти вечера.

Попрощавшись с батей, я пошел в свою каюту. Весь день я записал в минус.

– Уже все?

В каюте меня дожидалась Наташа.

– Родила. Девочка. Назвали Юлей.

– Слава богу, - перекрестилась она.
– Красивая?

Я промолчал. Разделся и присел на кровать. Последнее время мы с Наташей коротаем вечера за игрой в шахматы, которые я вырезал сам. Ну как сам. Отдал приказ дронам, и они вырезали точно по размерам. Вот и сейчас, она уже разложила доску.