Апокалиптическая фантастика
Шрифт:
— Это передается по воздуху? — спросила я, и он стал задавать множество вопросов, на которые мне пришлось отвечать.
Он все спрашивал: «Где вы? Вы хорошо себя чувствуете? Вы меня слышите?» Точно помню, как он сказал: «Оставайтесь, на месте. Не отходите от телефона. Мы пришлем помощь».
Почему я не дождалась Уоррена? Надо было его подождать, но я не стала, и потом… я помнила, что они приедут за мной и кто-то его встретит и увезет куда-то. Я подумала о том, сколько людей было со мной в ресторане, в зале ожидания, в холле у газетного киоска, в магазине, где я покупала диктофон, в который сейчас говорю, сколько просто проходило мимо, на парковке… я забыла сказать голосу в трубке, что останавливалась на заправке, —
Мне пришлось повесить трубку, потому что кто-то хотел позвонить: рассерженный мужчина, посоветовавший мне не жевать сопли. Я отошла от автомата и задержалась купить диктофон, а потом вышла к машине и уехала сюда. Это я ясно помню. Пока я не пытаюсь пошевелиться или что-нибудь поднять, чувствую себя не так уж плохо, просто усталость и такая тяжесть. Самое странное — я плохо управляю руками. Потеряла координацию. Не могу ничего ухватить, роняю, даже ключ зажигания уже не могу вставить.
Я рассказала им, как это вышло. Уоррен получил вироид, ударив Грега. На следующее утро он взял мою бритву, а я потом пользовалась ею: мы оба вечно царапаемся при бритье. Так просто.
Они расставят сети и постараются отловить всех, кто был в аэропорту, всех, кто улетал в Денвер, в Чикаго, в Англию, на Гавайи… Они выловят всех моих студентов, друзей, членов комитета. Детей.
Я уже не могу плакать. Должно быть, обезвоживание. Сперва я думала поступить как Грег. Поеду в старый дом и устрою пожар, но в последнюю минуту передумала. Я не сожгу себя. Они захотят узнать, как действует вирус: может, они даже найдут подсказку, как помочь другим. И они могут добраться до дома. Огоньки окон пляшут, отражаясь в волнах. Сквозь шум бури я едва слышу собственный голос. Не знаю даже, что я наговаривала на диктофон, а что мне снилось. Сны кажутся реальнее яви. Машина раскачивается, и вокруг раскачиваются деревья. Жаль, что не могу их увидеть, но хватит и того, что они видели это много раз. И может быть, им было здесь так же хорошо, как мне.
— Мам, можно нам спать на чердаке? — кричал Майк, взлетая по лестнице.
— Ну конечно. Я сама там спала. Что хорошо для меня, сгодится и вам.
Я загнала их наверх и уложила на встроенную кровать.
— Смотрите, если спать головой сюда, когда луна встанет за самой высокой елью, тень дерева войдет сюда и поцелует вас на ночь.
Крис недоверчиво хмыкнул, но Сандра и Мики пристроили головы на нужное место, которое я успела освободить. Поломавшись, и Крис улегся рядом, чтобы увидеть, получится ли по-моему.
Потом мы с Уорреном слушали, как они возились и хихикали наверху.
— Помнишь? — спросила я. — Ты сдался и согласился на одного.
Что-то шумно упало, и все смолкло, мы насторожились, но дети снова захихикали, и мы расслабились. Мы лежали неудобно, у меня свело ногу, но я ему не сказала. Я закрыла глаза и слушала смех детей.
КОРИ ДОКТОРОУ
Когда сисадмины правили Землей
Канадец Кори Догстороу заявил о себе в 1999 году и в 2000 году получил премию Джона Кэмпбелла в категории «Лучший молодой писатель-фантаст» практически только за выдающийся рассказ «Старьевщик» («Crapkound»). Впоследствии он укрепил свою позицию одного из наиболее популярных авторов нового тысячелетия, выпустив романы «Доходяга в волшебном королевстве» («Down and Out in the Magic Kingdom», 2003), «Восточное стандартное племя» («Eastern Standard Tribe», 2004), «Кто-то приходит в город, кто-то уходит из города» («Someone Comes to Town, Someone Leaves Town», 2005) и «Младший брат» («Little Brother», 2008). Малая проза Доктороу представлена в сборниках «Чужое место» («А Place So Foreign», 2003) и «Разогнанный процессор» («Overclocked», 2007), а также на сайте писателя: craphound.com.
Его работы отличаются оригинальностью и энергией, в чем вы можете убедиться, прочитав данное произведение, завоевавшее премию журнала «Locus» как самый популярный рассказ 2006 года. Он повествует о терроризме, новейших технологиях и судьбе Земли.
Когда служебный телефон Феликса зазвонил в два часа ночи, Келли повернулась на бок, ткнула его в плечо и прошипела:
— Почему ты не выключил эту проклятую штуковину, когда ложился спать?
— Потому что я должен оставаться на связи.
— Ты же не долбаный врач, — продолжила она, пиная его, когда он сидел на краю кровати, натягивая брюки, которые перед сном бросил на пол, — ты чертов системный администратор.
— Это моя работа.
— На тебе пашут, как на правительственном муле. И ты знаешь, что я права. Господи, ты же теперь отец и не можешь убегать посреди ночи всякий раз, когда накрывается чей-то источник порнухи. Не бери трубку.
Он знал, что жена права. Он взял трубку.
— Главные маршрутизаторы [26] не отвечают. BGP [27] не отвечает.
26
Маршрутизатор — устройство для соединения сетей, использующих разные архитектуры и протоколы; осуществляет выбор одного из нескольких путей передачи сетевого трафика, а также фильтрацию широковещательных сообщений для локальной сети.
27
BGP (Border Gateway Protocol) — пограничный межсетевой протокол.
Механическому голосу системного монитора было все равно, если его проклянут, и Феликс тут же это сделал. Хоть немного полегчало.
— Может быть, мне удастся все наладить из дому, — сказал он.
Феликс мог подключиться к источнику бесперебойного питания «клетки» и перезагрузить машрутизаторы. ИБП находился в другом сетевом блоке и имел собственные независимые маршрутизаторы, питающиеся от своих ИБП.
Келли уже сидела на постели, он мог различить очертания ее фигуры на фоне изголовья кровати.
— За пять лет нашего брака ты ни разу не сумел наладить что-либо из дому, — заявила она.
На сей раз жена была не права: он постоянно решал разные проблемы из дому, но делал это незаметно, не привлекая ее внимания, потому она об этом и не знала. Но Келли все же попала в точку — судя по его журналам событий, после часа ночи уже ничто и никогда нельзя было исправить и наладить, не приезжая в «клетку». Закон бесконечной вселенской извращенности, он же Закон Феликса.
Пять минут спустя Феликс уже сидел за рулем. Из дому он ничего сделать не сумел. Сетевой блок независимого маршрутизатора тоже оказался недоступен из Сети. В последний раз такое случилось, когда один строитель-идиот перерубил ковшом экскаватора оболочку главного кабеля, ведущего в информационный центр, и Феликс стал одним из полусотни разъяренных сисадминов, которые неделю торчали над образовавшейся в результате ямой и кляли на чем свет стоит несчастных придурков, сидевших в ней круглосуточно, сращивая десять тысяч проводков.
В машине телефон звонил еще дважды. Феликс перевел звук на стереосистему и выслушал через большие басовые динамики автоматические сообщения об отключении от сети новых критических элементов инфраструктуры.
Затем позвонила Келли.
— Привет, — отозвался он.
— Не подлизывайся. Я по голосу слышу, как ты подлизываешься.
Он невольно улыбнулся:
— Поверь — не подлизываюсь.
— Я тебя люблю, Феликс.
— А я от тебя без ума, Келли. Ложись поспи.