Аполлон-13
Шрифт:
– «Водолей», это Хьюстон, - вызвал Ванс Бранд с терминала КЭПКОМа.
– Слушаю, Хьюстон, - отозвался Лоувелл от имени экипажа.
– Пока идет подготовка к запуску курсовой коррекции, у нас имеется процедура, которую вам необходимо принять, чтобы запитать командный модуль и включить оборудование, чтобы мы смогли проверить телеметрию.
– Запитать командный модуль?
– Подтверждаю, - сказал Бранд.
Лоувелл отключился от канала связи и через плечо посмотрел на Суиджерта, который с целью инвентаризации запасов копался в продовольственных
– Ты это слышал?
– спросил командир.
– Безусловно, - ответил Суиджерт, - я полагаю, что это недоразумение.
– Посмотрим, - сказал Лоувелл и вернулся на связь, - Так, Хьюстон. Джек подготовил бумагу и готов записать любые процедуры, которые вы передадите.
Суиджерт схватил полетный план, достал из нарукавного кармана комбинезона ручку и сам обратился к Земле.
– Ванс, на связи третий офицер экипажа ЛЭМа, я готов записывать, - сказал он.
– Хорошо, Джек, это длинная процедура. Возможно, займет два-три листа.
Суиджерт пролистал свой полетный план до пустых страниц. Бранд диктовал, а Суиджерт начал бешено строчить, пока они оба не поняли, что надо уменьшить темп. Нужно было задействовать батареи, запитать шины, включить инверторы, активировать сенсоры, перенаправить антенны и включить телеметрию. Хуже было то, что, в отличие от остальных процедур, которые заучил Суиджерт, это была совершенно импровизированная процедура частичного включения, которую он никогда раньше и не думал отрабатывать. Тем не менее, через полтора часа Суиджерт прекратил записывать процедуру, снял свои наушники и прыгнул в туннель «Одиссея», чтобы осуществить на практике то, что надиктовал ему Бранд.
Внизу, в «Водолее», Лоувелл и Хэйз, фактически, не видели, как продвигается работа Суиджерта, за исключением звука время от времени щелкающих переключателей, но на Земле все было по-другому. В среду в семь вечера на дежурстве была Золотая команда. За терминалом ОРИЕНТАЦИИ находился Бак Уиллафби, Чак Дейтерих - за терминалом ВОЗВРАТА, Дэйв Рид - ДИНАМИКА, а Сай Либергот сменил члена команды «Тигр» Джона Аарона за терминалом ЭЛЕКТРИКИ. У Либергота на экране, который последние два дня показывал одни нули, начали появляться точки. Через мгновения эти точки превратились в числа настоящих, надежных данных.
– Ты получаешь эти показатели?
– спросил Либергот Дика Брауна из комнаты поддержки ЭЛЕКТРИКИ.
– Подтверждаю.
– Выглядят весьма прекрасно, - сказал Либергот.
– Весьма прекрасно, - согласился Браун.
По всему залу на экранах начали появляться аналогичные показатели от стабилизаторов, топливных магистралей и навигационного оборудования. Сидящие за терминалами операторы, которые уже успели принять отсутствие «Одиссея» как данность в этой экспедиции, были ошеломлены, как и ЭЛЕКТРИКА. В космическом корабле Суиджерт, который и осуществил это волшебное оживление, закончил свою работу, оттолкнулся обратно в туннель ЛЭМа и надел наушники.
– Итак, Ванс, - вызвал он, - Я полностью завершил процедуру. Каковы ваши показатели?
– Прекрасно, мы,
– Ну, и как вам телеметрия на старом «Одиссее»?
Бранд посмотрел показатели на своем экране и прослушал отчеты, поступающие по внутренней связи от других операторов.
– Похоже, там не слишком замерзло, - сказал он через некоторое время, - Выглядит неплохо. Температура колеблется от плюс 30 до минус 5, в зависимости от солнечного угла, так что, видимо, там нет конденсата.
– Принято. Большое спасибо, - сказал Суиджерт.
– А теперь мы предлагаем тебе вернуться туда и снова выключить, воспользовавшись процедурой отключения.
– Принято, - сказал Суиджерт, снимая наушники, - Я приступаю.
Как только Суиджерт исчез в туннеле, Джим Лоувелл отступил назад и спиной прислонился к стене. Он был освобожден от работы со своим командным модулем, но ненадолго. Несомненно, хорошим известием было получить такие умеренные температурные показатели внутри корабля, хотя минус пять - это на 5 градусов ниже точки замерзания, что для чувствительного к холоду оборудования было некстати. Кроме того, если его командный модуль оживет хотя бы временно, то его ЛЭМ, очевидно, нет.
Незадолго до включения «Одиссея» Бранд, наконец, вышел на связь и сообщил ему, что причиной недавнего сотрясения и снежных хлопьев из посадочной ступени был взрыв батареи номер два, и, пока КЭПКОМ наспех зачитывал диагноз Дона Арабиана, что эта проблема незначительная, командиру было нелегко. Испорченная батарея включала аварийную лампочку на приборной панели, а поскольку инженеры не смогли сами предсказать взрыв батареи, то вряд ли можно было доверять их прогнозу о том, что все будет работать нормально (ПРИМ.ПЕРЕВ.- см. расшифровку радиопереговоров во время частичного включения командного модуля в 101:53 полетного времени в Приложении 14).
Больше всего Лоувелла беспокоил предстоящий запуск для курсовой коррекции. Даже если батареи ЛЭМа продолжат стабильно производить электричество и в командном модуле будет достаточно тепла для его функционирования, все это окажется бессмысленным, если космический корабль не вернется в середину коридора входа в атмосферу. И выяснится это достаточно скоро. Лоувелл протянул руку к переключателю микрофона, чтобы вызвать Бранда и спросить его, когда Хьюстон намеревается дать команду экипажу на процедуру подготовки запуска. Но, прежде чем он вышел на связь, Бранд окликнул корабль. Несомненно, КЭПКОМ думал о том же.
– Так, Джим, мы предлагаем открыть страницу 24 вашего системного руководства и быть готовыми для включения питания в 105 часов.
– Понял, Ванс, - сказал Лоувелл, с удовольствием доставая руководство, - Курсовая коррекция в 105. Я перехожу к странице 24.
– В основных чертах ситуация на текущий момент, - сказал Бранд, - Траектория немного пологая, 14-секундный запуск на 10-процентной тяге вернет нас в центр коридора.
– Принято. Понял, - Лоувелл вынул ручку из своего нарукавного кармана и записал.