Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези
Шрифт:
…Хорошее место для общения: открытая носовая площадка. Правда, солнце здесь уже припекает, но ничего, морские патрульные офицеры - люди привычные.
– Дион, ты пришел покурить вдвоем, или по службе?
– спросил Беллами Ранстоун.
– Кэп, - начал штурман, - мы, в смысле, Хенрик, и я, видим: у тебя что-то случилось. И просто хочется знать: может, помочь как-то? Мы же не первый год вместе на море.
– Вот оно как! – произнес Беллами капитан, - Честно: я рад, что вы готовы помочь, но конкретно сейчас у меня, впервые за чертову прорву лет, все просто супер!
– Но, кэп, - сказал Коул, - на борту
Капитан скривился и махнул рукой.
– Бедолага Вильям. Он всегда был слишком правильным. Я перед ним в долгу. Он, как старший, вляпывался в любое дерьмо первым. Даже в детстве, когда дуболом-папочка прививал нам дисциплину, чтобы мы сделали военную карьеру, лучше, чем он. Он-то дослужился только до сержанта. Выше для него было нереально по интеллекту. Брат, понятно, первым попал под воспитание, а на меня у папаши мало тумаков осталось. И дальше по жизни брат всегда был впереди. Я так благодарен ему за то, что он женился достаточно рано, и я успел вовремя увидеть. Было еще много таких примеров, но я не думаю, что это очень интересно. Короче: к 40 годам брат Вильям оброс таким числом проблем, что смерть в бою для него была лучшим выходом. Может, его душа попала в Вальхаллу, где только битвы, пьянки, простые парни-викинги, и простые девчонки.
– Кэп, я ни хрена не понимаю, - признался штурман.
– Конечно, ты не понимаешь, - ответил Беллами, - я не могу за пару минут рассказать детально свою жизнь. Просто: у меня нет проблем, о которых думали вы с Хенриком. Другие проблемы есть, но этих нет.
Штурман покрутил между пальцами сигарету, и полюбопытствовал:
– А какие есть?
– Дион, ты правда хочешь знать?
– Да, а то бы не спрашивал.
– Ладно, слушай. Все просто, как дырка в жопе, и началось с Лотти, дочки Вильяма. Ей между 16 и 17 лет. Она наслушалась мульти-культурной агитации в школе, спуталась с муслимом. Вильям очень качественно начистил ему рыло, а муслим заявил в полицию. Вильям попал под арест, а там, прямо в полиции, какой-то чиновник из правительства предложил ему выбор: либо в тюрьму, либо на гибридную войну без погон на стороне хрисламского ополчения в Папуа на реке Сепик. Понятно: брат выбрал второе. Думал: повоюет месяц, и вернется. Почти угадал. Только вернулся в пластиковой упаковке.
– Мы с Хенриком в курсе, - сказал штурман, - это был инцидент 30 июня, верно?
Капитан пожал плечами, стряхнул сигаретный пепел за леер, и добавил:
– Пластиковые мешки прибыли через пару недель. И похороны происходили вслепую. Впрочем, как ты знаешь, я не поехал. Я мог бы выдержать общество тупой овцы, на которой был женат Вильям, но общество его зятя – муслима, это перебор.
– Что-то я не понял насчет зятя… - протянул штурман.
– Это я забыл добавить. Тот чиновник из правительства потребовал у Вильяма бумагу-согласие на брак 16-летней Лотти. Так что: зять официальный. Теперь этот муслим не выпускает Лотти из дома одну, и бьет по морде, если она нерасторопно подает плов и шербет. Иногда от нечего делать бьет. Такая семейная забава. А еще он трахает ее без презерватива. Теперь Лотти слегка побитая, чуть-чуть беременная, утратила иллюзию мульти-культурности, будто муслимы такие же люди, как мы. Но слишком поздно.
– Кэп, а что ты будешь делать с этим?
– осторожно спросил штурман Коул.
Беллами Ранстоун
– Знаешь, однажды школьника-баптиста спросили: как люди умирают? Он подумал, и ответил: наверное, их аист уносит.
– Кэп, это что, анекдот?
– Да, Дион. А серьезно: что я могу сделать? Я не Иисус, чтобы воскрешать мертвых.
– Понятно, кэп, что твоего брата не воскресить. Но твоей племяннице можно помочь.
– Как? – лаконично спросил Беллами.
– Через полицию!
– сказал штурман, - У нас, слава богу, не шариатский султанат!
– Точно, Дион. У нас бюрократический султанат, фатально страдающий адвокатурой и толерантностью. После первых же побоев, Лотти, как ее научили в школе, позвонила в Национальную Консультативную Службу по Сексуальному, Домашнему, и Семейному Насилию. Ощути монументальность названия. А знаешь, что сделал тамошний клерк?
– Наверное, попросил доказательств? – высказал предположение штурман.
– Ты не угадал, - ответил кэптри, - этот мудак позвонил Дауду Салиху, и провел с ним профилактическую беседу. Представь, как Дауд отметелил Лотти после этого.
– Вот, дерьмо… Так, все же, что ты будешь делать с этим?
– Я еще не думал, что делать, и надо ли. Лотти позвонила мне только вчера.
– Кэп! Только не говори, будто это безвыходно! Я не первый год тебя знаю!
– Конечно, Дион, выходы есть, но они все требуют нарушения закона. Смешно.
– Что смешно? – не понял штурман.
Капитан еще раз пожал плечами:
– Я объясню тебе на примере. Сидят у речки два бомжа. Подходит полисмен, и задает вопрос: не проплывал ли тут труп? Они: нет, мы не видели трупа. Полисмен уходит, а позже, упс: плывет труп. И бомжи кричат: брат, плыви быстрее, полиция на хвосте!
– О, черт! Слушай, кэп, ты так и будешь рассказывать анекдоты?
– Знаешь, Дион, - ответил Беллами, - в анекдотах есть глубокая мудрость. Но, чтобы ее разглядеть, надо почувствовать себя частью анекдота. Мне это удалось.
– Я не понимаю этих твоих шуток! Может, скажешь прямо: что ты намерен делать?
– Служить Австралии с гордостью, - с уже привычной иронией процитировал капитан Ранстоун официальный слоган австралийского королевского флота
…
23 августа, Ново-гвинейское море. Окрестности Красной линии кластера Мвилитау.
В 9 утра диспозиция по обе стороны Красной линии выглядела так:
Со стороны Мвилитау: 10-метровый дискраноплан «Мок-Тартл», подогнанный борт к борту с 37-метровой шхуной-яхтой «Абади».
В полумиле снаружи контура Красной линии: 65 метровый сторожевик «Страйкап».
Корабли разделяла одна миля (1850 метров). На сленге: дистанция респекта.
После короткого обмена флажковыми сигналами, от дискраноплана отделился желтый моторный каяк с одним моряком и с большой коробкой в качестве багажа.
Младший матрос-крановщик Диг Коннелли пригляделся, и объявил:
– Опупеть! На каяке фирменная коробка из винного бутика, чтоб меня этак если вру!
– Долбанные чудеса, - согласился его прямой начальник, старший матрос Тео Ву.
– Ребята! – обрадовано воскликнула младший матрос-кок Дори Пенг, - смотрите, этот парень на каяке точь-в-точь байкер Харлей, который с ковбоем Мальборо!
– Кто?
– переспросил боцман Мэттей Смитсон, глядя на приближающийся гидроцикл.