Апостолы Революции. Книга вторая. Химеры
Шрифт:
– Если бы ваши комплименты могли превращаться в золото, милорд, я стала бы богатейшей женщиной Европы, – брезгливо отозвалась Софи. – Увы, ваша щедрость уступает вашим похвалам.
– Миледи, помилуйте! – всплеснул руками англичанин. – Если бы я самостоятельно распоряжался доверенными мне средствами, поверьте, вы бы не знали…
– Ах, оставьте ваши фальшивые заверения, лорд Малсбюри! – голос Софи зазвенел нетерпеливым раздражением. – Перейдем к делу. Предупреждаю, что за эти сведения, – она кивнула в сторону лежащих на столике будуара бумаг, – вам придется заплатить полную цену, а стоят
– Ну что ж, посмотрим, посмотрим, – Малсбюри подошел к столу и надел очки. – Ваш почерк – само совершенство, миледи, как и вы сами!
– Ну читайте же, милорд, прошу вас, – настойчиво потребовала Софи и встала у него за спиной.
– Неплохо… совсем неплохо… – приговаривал англичанин, удовлетворенно кивая головой. – Весьма недурно… даже очень… я бы сказал…
– Недурно?! – нервно хохотнула Софи, вырвав бумаги у него из рук. – И это все, что вы можете сказать?! «Недурно»! Приказ о выплате вознаграждения десятку осведомителей Комитета общественного спасения в Англии! С именами, прошу заметить! Список американских банкиров, снабжающих деньгами военную кампанию Французской республики против Английского королевства! И наконец, проект декрета об аресте всех подданных английского короля в портовых городах Франции! И единственное, что вы нашлись сказать, – это «неплохо»?! О, милорд, никогда еще я не встречала подобного лицемерия и подобной несправедливости!
– Миледи! – англичанин изобразил муку на скуластом лице. – Право, я не хотел!..
– Это, – Софи потрясла бумагами у него перед носом, – редчайшие сведения, цена которым…
– В самом деле! – подхватил шпион. – Поговорим о цене!
– … Цена которым, – продолжала Софи, не обращая внимания на его восклицание, – по меньшей мере, сто тысяч ливров.
– О, пощадите! – театрально взмолился Малсбюри.
– Обладая этой информацией, Англия уничтожит всю сеть французской агентуры, а также спасет своих подданных, уведя их с территории республики до того, как декрет, предписывающий их арест, разлетится по Франции.
– Сто тысяч… – поцокал языком лорд, неодобрительно покачивая головой.
– Я согласна на пятьдесят, – милостиво проговорила Софи. – При одном условии.
– Пятьдесят тысяч да еще и условие?! – возмутился англичанин.
– Эти документы должны быть немедленно, в этом доме и в моем присутствии, скопированы вашим секретарем. Только тогда они отправятся в Лондон.
– Переписаны? – удивился лорд. – Все документы?!
– Все без исключения, – кивнула Софи. – Однажды я уже совершила подобную ошибку и не желаю повторять ее снова. Ни одна бумага, написанная моим почерком, больше в Англию не прибудет.
– Миледи, даю слово, вам гарантирована полная конфиденциальность… – начал было англичанин, но Софи резко перебила его.
– Таково мое условие, милорд, и оно не обсуждается. Либо ваш секретарь копирует документы, либо они остаются у меня и немедленно отправляются в камин. Вам решать.
– Как я могу отказать красивой женщине! – сдался лорд. – Джеймс!
Секретарь, оставшийся ждать в гостиной, появился в дверях, поспешно засовывая в рот дольку апельсина.
– За работу, Джеймс, – велел лорд Малсбюри, передавая ему бумаги. – Мне нужна точная копия этих документов, слово в слово. У вас не больше часа. А мы пока потолкуем с леди Демайи.
– Пятьдесят тысяч ливров! Это безумие! – громко зашипел лорд Малсбюри, когда они вышли из будуара, оставив секретаря за работой. – Прошу вас, будьте благоразумны, миледи!
– Это моя окончательная цена, милорд. Впрочем, если вы не согласны, еще не поздно… Джеймс! – громко позвала она. – Оставьте ваше занятие! Бумаги остаются здесь!
– Продолжайте, Джеймс! – крикнул лорд. – Хорошо, хорошо, я согласен, – понизил он голос, обратившись к Софи. – Правда, у меня нет при себе такой суммы. Признаться, я не рассчитывал… Остановимся на десяти тысячах сейчас, а еще сорок получите через неделю, я пришлю к вам нашего банкира Парго.
– Тогда и бумаги получите через неделю, – бросила Софи. – Вы забываете, что эти документы нужны вам больше, чем мне – ваши деньги, милорд. Проклятая английская скупость! Думаете, я стану бесплатно работать на английский кабинет? Велите вашему секретарю оставить свое занятие и убирайтесь из моего дома!
– Вы прекрасны, даже когда гневаетесь, миледи, – лукаво улыбнулся лорд, не двинувшись с места. – Наш с вами союз всегда был взаимовыгодным, и я не вижу причин изменять этому правилу. Мы ведь сможем договориться, не так ли?
– Пятьдесят тысяч, и ни ливром меньше, – упрямо заявила Софи. – Немедленно. Это мое последнее слово.
– Damn it1! – сквозь зубы процедил Малсбюри и, поморщившись, стянул с безымянного пальца изумрудный перстень. – Он стоит тридцать тысяч ливров, – сказал он, протягивая его Софи. – Это мое последнее слово.
– Тронута вашей жертвенностью, милорд, – усмехнулась Софи, разглядывая изумруд на свет, и зажала перстень в кулачке. – Вы лично повезете бумаги в Лондон?
– О нет, этим займется мой хороший друг лорд Вентворт, граф Стаффорд. Вы, кажется, знакомы? – добавил он, впившись в Софи орлиным взглядом.
– Поль?! – англичанин готов был поклясться, что в этом возгласе было больше испуга, нежели удивления или радости. – Так лорд Вентворт в Париже?
– Прибыл пару дней назад. Думаю, он не устоит перед искушением навестить миледи в самое ближайшее время, до того как покинет Францию. Он говорил мне, что вы будто бы не успели попрощаться в Лондоне, настолько скоропалительным был ваш отъезд. Он слышал что-то о браке, который вы якобы заключили за несколько дней до отъезда, но, признаться, ни он, ни я не доверяем сплетням такого рода.
– Сплетням? – усмехнулась мадам Демайи, недоверчиво покосившись на лорда. – Так Поль говорил вам о моем замужестве как о сплетне? А между тем, он имел дело с господином Верленом, моим супругом.
Удивление лорда Малсбюри было искренним, но Софи, похоже, научилась не доверять шпиону Его Королевского Величества Георга III.
– Оставьте лицедейство, милорд, – презрительно бросила она. – Мой муж выплатил графу Стаффорду весь мой долг. Что еще ему от меня нужно?
– Помилуйте, миледи! – театрально ужаснулся англичанин. – Граф не из тех, кто станет озадачиваться презренным металлом!