Апрель в Лондоне
Шрифт:
— Что это у вас? — его рука скользнула по ее плечу, задержалась на левой груди.
— Так… По глупости набила татушку… — Девушка не стала уточнять, что на тот момент и сама она, и мастер были не просто пьяны вдрызг, а еще и раскурили косячок. — Удалить можно, но я стремаюсь, честно говоря, место болезненное, мне и тогда хватило за глаза, две недели лихорадило…
— Если хотите, я уберу.
— Правда? — Эйприл приподнялась на локте и заглянула ему в лицо. — Вы можете? Ну, это было бы классно! Потому как, повторюсь,
— Протяните руку за моей палочкой, вам ближе. Благодарю. Это всего лишь краска, убрать ее ничего не стоит.
— Ух ты! Спасибо! А вы что свою не уберете? — провокационно спросила Эйприл, с удовольствием посмотрев на чистую кожу у себя на груди и дотронувшись до левой руки Люциуса. — Или… нельзя так?
— Нельзя, — обронил он. — Это не ваша татуировка. Я пытался свести…
— И как? Можно же кожу срезать.
— Вы не одна такая умная. Метка проявляется вновь.
— А-а… — протянула Эйприл, задумавшись. — Ну… ладно. Давайте спать, что ли? Час-то поздний… Или мне к себе уйти?
— Нет… нет…
Утром Люциуса в постели не обнаружилось. Эйприл с удовольствием понежилась еще с полчаса, потом все же заставила себя подняться, принять душ и отправиться будить Драко. Тот дрых без задних ног, так вымотался за прошлый день, но девушка безжалостно растолкала подопечного, сунула под холодный душ (и где, спрашивается, папаша с обещанными методами воспитания?), впихнула в него овсянку и выгнала на улицу.
— Эйп, а теперь нам можно на ферму? — спросил Драко, вволю навалявшись в сугробах. — А?
— У отца спросим, — ответила она. — Я думаю, уже можно, но…
— Да, пусть папа скажет, верно? — мальчик уцепился за ее руку, а Эйприл вдруг сообразила:
— Драко, слушай, Рождество же на носу!
— И что? — не понял он, а девушка поняла, что он если и помнит праздники, то смутно, и начала рассказывать…
— Елка — это здорово, — задумчиво сказал Драко, дослушав. — В лесу их вон сколько! Только жалко…
— Мы попросим твоего папу, чтобы купил в городе. Там продают елки, которые нарочно растили для праздников, — заявила Эйприл. — Их тоже жалко, но ты не переживай, взамен одного такого дерева сажают три новеньких!
— Ну тогда ладно, — согласился мальчик. — Эйп, а что надо дарить, я же не знаю!
— Пошли домой, посидим, подумаем, — улыбнулась она.
И они до глубокого вечера придумывали подарки для многочисленного семейства Логгов. Не заладилось только с самыми близкими…
— У папы все есть, — шмыгнул носом Драко, — и что ему подарить?
— Я тебе на шею ленточку привяжу, скажем, что это ты — подарок, — хмыкнула Эйприл.
— Ну тебя! — окончательно разобиделся мальчик. — А тебе… тебе… Я тоже не знаю, что дарить, — закончил он убитым голосом.
— Ничего не надо, — серьезно сказала девушка. — Ты, главное, слушайся отца и
Драко просиял: у него был легкий, отходчивый нрав, и капризничать подолгу он просто не умел.
— Никаких приемов, — твердо сказала Эйприл.
— Но…
— Никаких «но». Скажите доброжелателям, что у Драко моральная травма, он с трудом переносит шумное общество.
— Мисс Кимберли, на судебном процессе…
— Это был исключительный случай, и мальчик до сих пор не оправился от шока, — категорично произнесла девушка. — Сэр, ну вы невыносимы! Вам так хочется назвать в дом орду мало знакомых людей? Дело ваше, конечно, но зачем тащить к ним ребенка? Я пойму еще, если вы… — Она замерла.
— Что?
— Рождество же! У вас есть знакомые с детьми? — загорелась энтузиазмом Эйприл. — Должны быть! У этой миссис Уизли мальчик — ровесник нашему, у миссис Лонгботтом тоже, как я поняла… Вы улавливаете мою идею?
— Вечеринка для детей? — прищурился Люциус и крикнул: — Драко, держи спину прямее!
— Ну да… Вы уж там сообразите, кого именно позвать. Я подумала просто, что Уизли придется приглашать в любом случае — поручитель же… Но и кроме нее люди есть, верно?
— Точно.
— Сэр, — провокационно улыбнулась Эйприл, — а отчего бы не пригласить и Дурслей?
— Вы с ума сошли?!
— Нет! Но если задумывается детский праздник, почему не позвать Гарри Поттера? А к тому прилагается кузен и тетя с дедей… а?
— Вы вьете из меня веревки, мисс, — фыркнул Люциус и снова велел: — Но нет, это невозможно. Драко, спину прямо!
Эйприл только улыбнулась, хотя, когда Люциус продемонстрировал подарок для Драко, пришла в ярость.
— Он же еще совсем маленький! — бушевала девушка.
— Пони тоже совсем маленький! — защищался Малфой. — И я ведь не предлагаю дать Драко поводья в руки, пусть хотя бы научится сидеть в седле!
— Только под вашим личным контролем, иначе я за себя не ручаюсь, — мрачно сказала Эйприл, и Драко показали его новую игрушку…
Пони звали Бьянкой, она была ростом с мистера Фенелли (или даже чуточку поменьше), обладала на редкость мирным нравом, а Драко пришел в такой неописуемый восторг, увидев крошечную белоснежную лошадку, что Эйприл только рукой махнула.
— Чему вы улыбаетесь? — спросил Люциус.
— Да просто… У вас выражение лица милое такое, — улыбнулась она. — Прямо видно: вы воображаете, как едете на Сильвере, а рядом Драко на Бьянке… ну чисто маленький лорд Фаунтлерой! Сэр? Что с вами?
— Ничего, — коротко ответил он, отвернувшись. — Ничего. Вы просто умеете бить по больному, мисс. Без промаха.