АПРК «Курск». 10 лет спустя
Шрифт:
Над морем низкая облачность, и вертолет летит почти над самой водой. Море кажется каким-то пластилиновым. Рассматриваю светильник и внезапно понимаю, что держу в руках не что иное, как маленький кусок тайны. Светильник с «Курска». Некогда окрашенный в белый цвет, он теперь черен от копоти и скручен почти в узел. К светильнику приклеена бумажка. На ней координаты места и какие-то пометки. Если бы предметы умели говорить…
Берег наплывает внезапно. Виден бьющийся в оскаленные скалы прибой. Дальше сплошное каменное плато, изрезанное речушками и ручьями. Между титанических валунов — черные провалы озер. Мне, глядящему в них с вертолета, они кажутся бездонными. Вертолет летит вдоль Кольского залива. То там, то здесь видны жалкие островки северной жизни: маленькие гарнизончики, словно случайно заброшенные в это царство воды и камня.
На аэродроме нас встречают. Я расстаюсь со светильником. Весь полет я держал в руках, почему-то боясь положить рядом, словно это могло причинить ему боль. Светильник засовывают в какой-то пакет и увозят. Теперь он вещдок. Здесь же узнаю, что водолазы только что вошли через 8-й отсек в 9-й и уже нашли там несколько тел. Больше ничего конкретного пока неизвестно. На «Регалии» уже находится следователь по особо важным делам, который, как говорят, в интересах следствия, ограничивает доступ к информации.
Когда мы еще были в воздухе, на «Регалию» вертолетом, воспользовавшись маленьким погодным «окном», доставили двух жен: Ирину Шубину и Оксану Силогава. Женщины привезли водолазам большой домашний брусничный пирог и очень просили быть как можно осторожнее и не рисковать понапрасну собой.
Ночевать еду на «Харламов». В кармане у меня записка от зам. комдива к командиру о приеме на постой. Знакомимся с командиром. Узнав, кто я и зачем здесь, он вспоминает о своем знакомстве с Лячиным. В общем-то, знакомства, по существу, и не было. Просто сидели рядом на совещании командиров перед теми последними для «Курска» учениями. Запомнилось, что Лячин был весел и все время шутил. Командир торопится домой. Сегодня у его мамы юбилей и он обязательно должен поздравить ее по телефону.
«С 07.51 до 13.02 после выполнения технологического выреза в 8-м отсеке третьей парой водолазов ВМФ мичманом Силютиным В. Г. и мичманом Новиковым Д. В. была произведена установка защиты на кромки легкого и прочного корпусов. Защита изготавливалась из шлангов различных диаметров. Водолаз по месту производил резку шлангов и крепление их на кромках. Данное решение можно считать удачным, так как при интенсивном движении водолазов через технологический вырез при обследовании 8-го и 9-го отсеков повреждений снаряжения и травм получено не было.
С 14.18 первая пара водолазов в составе мичмана Шмыгина С. С. (водолаз № 1) и капитана 2-го ранга Звягинцева А. Н. (водолаз № 2) начала спуск в прочный корпус подводной лодки.
При обеспечении вторым водолазом, находящемся на легком корпусе, первый водолаз через технологический вырез в корпусах 8-го отсека проник в 8-й отсек на палубу первого настила в районе 123 — 124-го шпангоутов.
До 15.25 первый водолаз производил осмотр 8-го отсека по маршруту от места выреза в прочном корпусе, по левому борту. При движении производился осмотр пространства между распределительными щитами. Был также осмотрен район расположения люка под газоплотный настил 9-го отсека. Результаты осмотра 8-го отсека:
• тел погибших подводников не обнаружено;
• аппараты ИДА-59 на штатных местах отсутствуют;
• обнаружено три аппарата ИДА с признаками их использования;
• аварийно-спасательный инструмент на щите отсутствует;
• в районе кормовой переборки катушка ВПЛ частично размотана;
• люк под газоплотный настил задраен;
• от 122-го шпангоута в нос обнаружена воздушная подушка, на поверхности водораздела следы масла;
• трубка телефонного аппарата сорвана;
• найдены три пустые сумки из-под аппаратов ИДА-59М. Проникнуть вдоль тыльной стороны главного распределительного щита (ГРЩО № 1) и по центральному проходу от 119-го шпангоута и в нос невозможно ввиду узкости проходов.
В 15.27 после проверки наличия повышенного давления в 9-м отсеке была отдраена кремальера переборочной двери в 9-й отсек. Дверь полностью открыть не удалось. Первый водолаз вышел на палубу надстройки без замечаний.
В 15.40 было принято решение осмотреть 9-й отсек через люк АСЛ переносной телекамерой. Спасательный люк 9-го отсека был вскрыт вторым водолазом без затруднений, выхода пузырей воздуха не было. Открытый люк взят на стопор и зафиксирован.
Результаты осмотра 9-го отсека телекамерой:
• наблюдаются признаки сильного возгорания (копоть, вспученная краска на трубопроводах и арматуре, обугленные предметы);
• видимость в отсеке не превышает 1–1,5 метра;
• переборочная дверь свободна от посторонних предметов.
В 15.59 в 9-й отсек через люк АСЛ опущен шланг для отсоса взвешенных частиц из отсека.
В 16.23 начато повторное обследование 9-го отсека с помощью дистанционной телекамеры. Дополнительной информации не получено. Видимость незначительно улучшилась.
В 16.52 первый водолаз повторно через технологические вырезы вошел в 8-й отсек. Открыт люк под газоплотный настил. Ввиду узкости прохода и невозможности водолаза подойти непосредственно к люку открыть его удалось только ногой. В момент открытия из-под люка произошло стравливание воздушной подушки (ориентировочно объемом 1–1,5 кубических метра) и выход масла. По решению командира спуска до улучшения видимости осмотр 8-го отсека отложен.
В 17.00 первый водолаз открыл люк 9-го отсека, поставив его на стопор, проник по пояс в люк и произвел визуальный осмотр пространства в районе люка. Препятствий, мешающих заходу водолаза, не обнаружено.
В 17.32 первый водолаз вошел в 9-й отсек и приступил к его обследованию.
В 17.40 под люком АСЛ между ящиками найден человек, по пояс одетый в утеплитель от СГП со следами обгорания верхней части тела. Тело подготовлено к подъему на поверхность.
В 17.44 тело извлечено первым водолазом на палубу надстройки подводной лодки, где помещено в специальный контейнер.
В 17.58 первый водолаз повторно зашел в 9-й отсек.
В 18.11 в одном метре справа от люка АСЛ найдено второе тело, по пояс одетое в утеплитель от СГП, которое также имело признаки обгорания верхней части.
В 18.29 тело поднято на надстройку и помещено в контейнер.
В 18.40 первый водолаз произвел третий заход в 9-й отсек.
В 18.55 в выгородке ВХЛ в сидячем положении на поворотном кресле обнаружен третий подводник, полностью одетый в утеплитель, без явных признаков обгорания. (Как позднее расскажут мне водолазы, это был капитан-лейтенант Дмитрий Колесников. — Б. Ш.)
В 19.05 его тело полностью извлечено из подводной лодки и помещено в контейнер.
В 20.20 первая пара водолазов закончила работу и была поднята на поверхность.
В 22.23 начала спуск вторая пара водолазов в составе: мичман Семразов Д. М. (водолаз № 1) и старший мичман Гусев Ю. В. (водолаз № 2).
В 22.58 первый водолаз второй пары через технологические вырезы 8-го отсека вошел в 9-й отсек и начал обследование отсека. За легкой переборкой в районе выпрямительного агрегата обнаружен четвертый подводник без верхней одежды, в носках, с признаками воздействия высокой температуры.
В 00.20 25 октября подводник был извлечен из подводной лодки и помещен в контейнер. В течение длительного времени водолаз работал по освобождению тела, зажатого между корабельными системами. Видимость в отсеке при работе водолаза становилась нулевой, что требовало перерывов в работе и промывки отсека. Подъем четвертого тела был самым длительным по времени и самым трудоемким».
Кадры видеофильма: раскрытый люк 9-го отсека. Осветительные приборы освещают узкий коридор, заваленный чем-то. Чем, понять невозможно. На водолазе поверх основного костюма — белый балахон. Теперь он похож на ангела, спустившегося в бездну, чтобы вернуть миру покоящихся здесь людей. Видны руки водолаза, он медленно пробирается сквозь нагромождения. Хорошо виден трапик, спускающийся в 9-й отсек, и трап, приставленный к аварийно-спасательному люку. Голос руководителя спусков: «Не торопись! Не торопись! Оглядись! Осторожней!» Луч упирается в что-то лежащее на палубе отсека. Не сразу понимаешь, что это человек. Видны безвольно опущенные руки. Водолаз не может пробраться к подводнику, а потому цепляет его длинным щупом и подтаскивает к себе поближе. Затем обвязывает веревочным концом. Медленно, словно боясь нарушить его покой, подводника поднимают наверх. Подводник в зеленом утеплителе. В какой-то момент ловлю себя на мысли, что он совсем как живой. Вот водолаз вытаскивает свою находку через люк. Водолаз уже на верхней палубе корабля. Рядом с ним — решетчатая платформа-клетка. Открыта дверца, и внутрь платформы помещается страшная находка. Видна человеческая рука. Страхующий водолаз рвет белый балахон своему поднявшемуся из чрева лодки товарищу. Санитарная одежда — одноразовая. На следующий спуск она будет заменена. Дверца закрыта, и платформа начинает медленно уходить ввысь к небу и воздуху…
Утром вместе с Главнокомандующим ВМФ выезжаем в Видяево. В Североморске снега еще нет, а на дороге уже вовсю метет. Главком непрерывно курит. Затем, словно извиняясь, говорит: «Я теперь только на сигаретах да на кофе». За время нашей поездки он выкурит три пачки и начнет четвертую.
Пока в ожидании поездки бродил по штабу флота, узнал некоторые подробности проникновения в 9-й отсек. К счастью, водолазам не пришлось резать межотсечную переборку. С большим трудом, затратив на эту операцию более двух часов, им все же удалось открыть межотсечный люк. Троих подводников вытащили достаточно быстро. Четвертый оказался завален сорванными ящиками с ЗИПом, и его очень долго (больше двух часов) и тяжело доставали. Вообще даже думать обо всем этом тяжело, а каково было там ребятам?
Вот, наконец, и Видяево. У КПП нас встречает «уазик» комдива. Останавливаемся на Якорной площади возле маленькой церкви Николая Угодника.
Буквально несколько дней назад епископ Симон открыл этот храм в центре Видяева. В прошлый мой приезд в гарнизон в конце августа церкви еще не было и в помине. А теперь она уже стоит, сложенная из бревен и выкрашенная в небесный голубой цвет. На одной из стен фотографии всех членов экипажа. Перед ними — 118 свечей.
— Они Божий ратники. Они не погибли, а навсегда ушли в море. Подвигом своим они привлекли внимание к проблемам флота, — говорит служащий молебен отец Сергий (сам в прошлом матрос).
— С нами Бог. А если с нами Бог, то кто против нас?
Церковь не может вместить всех желающих. Мужчины пропускают вперед пришедших вдов и остаются стоять на крыльце. Порывы ветра задувают свечи, и нам приходится зажигать их несколько раз.
Уже после службы мне рассказывают: в экипаже «Курска» было семь мусульман. Когда после очередной службы к приехавшему в Видяево епископу Симону подошел кто-то из вездесущих журналистов и поинтересовался, почему он отпевает всех сто восемнадцать, когда среди них есть и некрещенные, епископ ему ответил более чем исчерпывающе:
— Морская купель окрестила всех!
Беседуем накоротке с отцом Сергием. Он говорит, что есть все основания причислить всех членов экипажа «Курска» к лику месточтимых святых. В Петербурге уже изготавливают три иконы: Серафима Саровского, Спаса и Божией матери Курской. Вокруг святых будут выписаны лики 118 членов экипажа атомохода.
— Они все великомученики, а потому для нас они святы! — говорит мне отец Сергий мне на прощание.
После панихиды направляемся в ДОФ. В библиотеке главнокомандующий собрал жен и матерей погибших.
— Я буду говорить вам только правду, какой бы горькой она ни была, — начинает он свое выступление. — Мы подняли наверх четверых. Опознан пока один. Это капитан-лейтенант Колесников. Некоторые сильно обожжены, другие имеют переломы конечностей.
Женщины рыдают. Кто-то — беззвучно, закрыв лицо руками, кто-то — громко, навзрыд. Мужчины еще крепятся.
— Не плачьте, пожалуйста! — говорит главком. — А не то я расплачусь вместе с вами!
Женщины немного успокаиваются.
— В кармане у капитан-лейтенанта Колесникова обнаружена записка следующего содержания, — продолжает главнокомандующий.