Арабелла
Шрифт:
– Ну, теперь вам будет гораздо уютнее. Нельзя так долго сидеть в мокрой одежде! Но мы ведь еще не знакомы, мадам. Глупо, конечно, но я никогда не могу запомнить имя с первого раза. Тем более дворецкий мистера Бьюмариса так невнятно представил вас, что я ничего не расслышал. Да и моего имени вы не знаете. Лорд Флитвуд. К вашим услугам.
– Я, – сказала Арабелла, и в глазах ее появился опасный леск, – мисс Таллант!
Лорд что-то вежливо проговорил в ответ и вдруг с удивлением увидел, какую реакцию произвели на гостью его, в общем-то обычные, слова. Она разочарованно вздохнула и, презрительно скривив губы, важно повторила:
– Да, я мисс Таллант!
– Мисс
– Богатая мисс Таллант!
Лорд Флитвуд вопросительно взглянул на мистера Бьюмариса, но тот, не обращая на него внимания, с крайнем любопытством и даже некоторым изумлением разглядывал необычную гостью.
– Я надеялась, что здесь по крайней мере меня никто не узнает, – сказала Арабелла, устраиваясь в кресло у камина. – Ах, да. Разрешите мне представить вам мисс Блэкбурн, мою… мою попутчицу.
Лорд Флитвуд поклонился, а мисс Блэкбурн с каменным выражением лица сделала реверанс и тоже села в ближайшее кресло.
– Мисс Таллант! – повторил лорд Флитвуд, тщетно пытаясь вспомнить это имя. – Ах, ну конечно! М-м… Наверное, я просто не имел чести встречаться с вами в Лондоне, мадемуазель.
Арабелла бросила невинный взгляд на мистера Бьюмариса, а потом снова посмотрела на лорда и, стараясь одновременно изобразить радость и смущение, воскликнула:
– Ах, вы не знали? Жаль, что я сказала вам. Но когда вы посмотрели так, я подумала… Дело в том, что я не хочу, чтобы меня узнавали в Лондоне.
– Вы можете положиться на меня, мисс Таллант, – важно изрек лорд Флитвуд, который считал себя образцом учтивости. – А мистер Бьюмарис, – вы не поверите! – находится в том же положении, что и вы. Так что он может только посочувствовать вам.
Арабелла взглянула на хозяина дома и увидела, что он поднял свой монокль, который висел у него на шее, и внимательно разглядывает ее. Она слегка приподняла подбородок, поскольку считала себя достойной такого внимания, и спросила:
– Правда?
Мистер Бьюмарис еще не встречал молодых девушек, которые так гордо поднимали бы голову, когда замечали, что он навел на них свой монокль: они или жеманно улыбались, или делали вид, что их совершенно не волнует его внимание. Кроме того, он вдруг увидел в глазах мисс Таллант тот самый странный блеск, и уже с неподдельным интересом взглянул на нее.
– Правда, – серьезно сказал он. – И вы?
– Увы! – воскликнула Арабелла. – Я очень богата! И это доставляет мне страшные неудобства. Вы не представляете себе!
Губы мистера Бьюмариса слегка дернулись.
– Я всегда полагал, однако, что у богатого человека есть свои преимущества.
– О, вы мужчина! Вам не понять, что такое постоянные домогательства тех, кто только и мечтает жениться на моем состоянии. Доходит до того, что я готова остаться совсем без денег, лишь бы избавиться от всего этого ужаса.
Мисс Блэкбурн, которая до сих пор считала Арабеллу скромной, хорошо воспитанной девушкой, едва подавила возглас удивления. Однако мистер Бьюмарис сказал:
– Мне кажется, вы недооцениваете себя, мисс Таллант.
– Дело не в этом, – ответила Арабелла. – Я действительно очень страдаю от излишнего внимания, поэтому и не хочу, чтобы меня знали в Лондоне.
Мистер Бьюмарис улыбнулся, но не успел ничего сказать, поскольку в комнату вошел дворецкий и объявил, что обед подан. Он просто встал и подал руку гостье.
Обед, который состоял из двух перемен, показался Арабелле более чем роскошным. Она, конечно, и не подозревала, что хозяин, взглянув на
После супа «рене» подали филе палтуса, потом цыплят в соусе со шпинатом и гренками, заливной окорок, холодных куропаток, отварные грибы и пирог с бараниной. Десерт поразил Арабеллу не меньшим разнообразием – пирожные, рейнский крем, желе, савойский кекс, «козлобородник», обжаренный в масле, омлет и анчоусы с гренками. Миссис Таллант всегда гордилась своей кухней, но такой еды, таких изысканных гарниров и соусов в доме приходского священника, конечно, не знали. Арабелла сначала широко раскрытыми глазами смотрела на выставленные перед ней яства, но потом взяла себя в руки и спокойно просидела за столом до конца трапезы. Мистер Бьюмарис почему-то попросил Брафа подать шампанское. Возможно, он просто пожалел свое бургундское. Но скорее всего, хотел придать хоть какую-то пикантность своему обычному, на его взгляд, обеду. Арабелла, уже потеряв всякую бдительность, позволила наполнить свой бокал. Шампанское, которое она выпила маленькими глотками, почти не ощущая его вкуса, слегка опьянило ее. Она стала рассказывать мистеру Бьюмарису о том, что едет погостить в Лондон к леди Бридлингтон, сочинила историю о богатых дядюшках, которые оставили ей большое наследство, и конечно, умолчала о четырех братьях и трех сестрах, представ таким образом единственной наследницей огромного состояния. В конце концов ей удалось убедить хозяина, что она скрывается от назойливых ухаживаний, которые постепенно превращаются в настоящее преследование. И мистер Бьюмарис, слушая ее со всевозрастающим интересом, сказал, что Лондон – это действительно подходящее место для тех, кто не желает внимания к своей персоне.
Арабелла, которая, забыв об осторожности, пила уже второй бокал шампанского, заявила, что в столичной толпе легче затеряться, чем в провинции, где все друг друга знают.
– Верно, – согласился мистер Бьюмарис.
А лорд Флитвуд, принимая от Брафа блюдо с грибами, заметил:
– Вот и вам не удалось! Но и вы должны знать, мадемуазель, что находитесь в доме необыкновенного человека – да-да, именно так! – самой влиятельной личности в обществе после бедняги Брумеля, который, увы, уже потерял свои позиции.
– Правда? – взгляд прекрасных глаз, обращенных на мистера Бьюмариса, был полон невинного удивления. – Я не знала. Возможно, я не расслышала ваше имя.
– Дорогая мисс Таллант! – воскликнул лорд Флитвуд с наигранным ужасом. – Не знать Несравненного! Вершителя моды! Роберт, тебе придется спуститься с небес на землю.
Мистер Бьюмарис не обратил на слова друга никакого внимания. Едва заметным движением руки он подозвал к себе Бра-фа и что-то шепнул ему на ухо, отчего глаза дворецкого удивленно округлились. Лакей, хлопотавший у столика с закусками, которому Браф передал распоряжение мистера Бьюмариса, тоже немало удивился и даже застыл от неожиданности, хотя был довольно молодым человеком и обычно спокойно воспринимал любые причуды хозяина. Однако строгий взгляд дворецкого быстро вывел его из оцепенения, и он вышел из комнаты, чтобы передать приказания слугам.