Арабески
Шрифт:
Власть – она ведь только прислужница во дворце Отечества.
Но эта прислужница все время стремится занять место хозяина.
Когда ей это удается, наступает смерть Отечества.
Все, что мы говорим тут, – это же фантазии философии, некоторые из коих верх остроумия и лукавства. Не нашего с вами, конечно, но жизни. Это она и только она – остроумна и лукава. И взирать на все ее потуги невозможно без улыбки.
Не понимаю, почему то, что происходит у нас в Петербурге ежегодно летом, называется «Международным экономическим форумом»? Все это должно иметь, полагаю, иное наименование.
Например, «Кафешантан», потому что хочется же, на самом деле, праздника.
Совершенно невыносимо обсуждать очевидное – наше место в мировом экономическом развитии. Его можно, конечно же, разглядеть, но только в очень крупную лупу, и то только в том случае, если правильно расположить перед ним, тем местом, свое лицо – за лупой.
То есть сам по себе форум требуется чем-нибудь украсить – то ли трагедией, то ли комедией. В связи с чем намечалось провести некоторое сценическое действо за несколько дней «до того» на сцене Михайловского театра с Тиной Канделаки и Ксенией Собчак в главных ролях – так журнал «Русский пионер» в который раз захотел напомнить всем петербуржцам о своем существовании.
Но не сложилось. Что-то там не сложилось, как говорят, в отношениях главы театра Владимира Кехмана с одной из предполагаемых актрис – с Ксенией Собчак.
Положение спас прием, устроенный Эльвирой Набиуллиной во внутреннем дворе Мраморного
Потом все устремились на корабль к Герману Грефу (там тоже было кое-что), после чего «ночь дошла до середины» и неугомонных экономистов приняли в свои объятья такие модные петербургские места, как «Джельсомино» и «Терраса».
А утром в едином экономическом порыве все стойко слушали речь президента Медведева, открывшего все это необыкновенное и экономическое.
После пленарного заседания (прямо там, где форум) было два званых обеда. Один давал незабываемый министр Кудрин, другой – незабываемый губернатор Дмитрий Зеленин.
Полдничали экономисты уже в окрестных кафе.
После того как закончились программные экономические бдения, участников ждал прием у губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко в Михайловском саду – неизменная изысканность и вкус. Гостей встречали (естественно) ангелы и эльфы, водоемы, рояли и фонтаны. А еще было чем закусить.
А потом – все на вечеринку газеты «Коммерсант» в Михайловском театре.
А потом – все на вечеринку к Михаилу Прохорову в ресторан «Шатуш» – говорят, там было тесно и весело.Как нам лучше всего вытянуть жар из нашей экономики? С помощью кровопускания, конечно. Впрочем, все в сильной степени зависит от того, какая часть ее воспалена. Если же эта часть нежная, округлая, которую удобно обернуть во что-нибудь… эм…
При этом даже не знаю, стоит ли приподнять то правую, то левую ногу, чтобы дать ей больше простору и воздуху?
Кое-кто сейчас же заметит мне, что у нашей экономики нет округлой, а тем более мягкой части, на что я замечу, что все это вздор. Все имеет свою мягкую часть. Тем более экономика. Особенно наша. Мало того, мне порой кажется, что никакой другой части она не имеет, а вся-вся состоит только из различных округлостей.
И каждую следует обернуть перед назначенной процедурой.
Дабы не повредить остальные, до коих еще не дошла очередь.Очень прошу разделять и разграничивать в сознании две вещи – мы и весь остальной мир. У нас особенная стать, мы по-другому ходим. Мы ходим как на ходулях.
Из-за этой походки нас все и обгоняют. Так что все уйдут вперед. Все страны. Останемся только мы и Зимбабве.
Из-за стати.
Все время думаю о России. А теперь самое время встать, кладя себе на грудь руку с растопыренными пальцами. Я всегда так поступаю, думая о России.
После этого хочется на Селигер, к детишкам.
Они, они, они – наше последнее «прости».
Если не направить их сразу в ПТУ, то я даже не знаю, что будет.
Видимо, будет Рух. Рухнет все. С треском, обдирая соседей.
То есть одной рукой класть в карман бюджет, а другой – детишек по головкам трепать не получается. Рук не хватает, отчего страдает качество.
И потом – надо же думать об инвестициях. То есть нам инвестиции, а мы их опять в карман, туда же бюджет, а потом: «Детки, головки-то свои подставляйте!»
С ума можно сойти.После проведения в июне в Петербурге Международного экономического форума примерно неделю мыслишь только экономически.
Особенно если выезжаешь за рубеж нашей с вами горячо любимой родины.
А куда мы выезжаем за рубеж на этот раз? На этот раз мы выезжаем в Испанию.
И что ж мы там видим сразу же после питерских дождей?
Мы видим, что в Петербурге, несмотря на проливные дожди, как только подсохнет асфальт, так тебе сразу же и пыль и песок. Да еще такая въедливая, горькая пыль и такой же вредный песок.
А вот в Испании дождей нет, кончились там дожди, но и пыли и песка нет, хотя ветер дует прямо с Сахары.
А все потому, что моют там улицы ровно в 7 часов утра.
И подъезды тоже моют. И дворы.
Мылом, щетками, а потом опять мылом и щетками. А затем уже пылесосят. Идут огромные пылесосы, которые собирают все, что не домылось. Машина идет. А рядом с ней идет настоящий испанец в комбинезоне, в наушниках, в очках, в респираторе. У него на спине ранец, а в ранце том переносная воздуходувка, и с ее помощью он сдувает то, до чего не дотягивается машина, с тротуара прямо на проезжую часть, прямо в пасть этой самой машине-пылесосу. И так каждый день. Почему это делает не марокканец, а испанец? Потому что это выгодно – он считается муниципальным служащим, и у него льготный кредит.
Какой? Ипотечный прежде всего. Так, для всех прочих, несмотря на кризис и безработицу в 17 процентов, он равняется где-то 2,75 процентов годовых, а для дворников он и вовсе может опускаться до нуля. Это от муниципалитета зависит.
Тут многое зависит от муниципалитета. Почему? Потому что это выгодно. Экономически.
То есть там, далеко на севере, где течет полноводная река Нева, мыть улицы, дома, дороги невыгодно экономически, а там, где дожди (настоящие ливни) идут только зимой, а летом все речки пересыхают дотла и вода становится на вес золота, мыть все вокруг выгодно.
И мусор в Испании из мусорных баков вывозят тоже испанцы. Дважды в день. И сортируют мусор, и моют баки, и дезинфицируют их. Дважды, повторимся, в день.
Утром и вечером.
Потому что такая у них выгода.
Ленивые, жутко ленивые испанцы, о лености которых не говорили и не писали разве что только в Зимбабве, моют, моют, моют, чистят, скребут. Плохо, конечно. Вон – бумажечка лежит, а вот и окурок только что бросила какая-то дрянь.
То есть, если я правильно все понял, в стране, где практически нет ни нефти, ни газа, ни еще чего другого и где сейчас только жуткий кризис, выгодно убирать, а вот там, где есть и то, и другое, и третье, и слово «кризис» почти что ругательно и оскорбительно, и где то и дело проходят всякие экономические форумы, это делать совершенно не обязательно.
Взглянем теперь на другое. Тоже экономическое.
Взглянем на цены на продукты. Питания и не питания.
Бензин дорогой. 1,1–1,25 евро за литр. Зато он качественный и не разбавлен ослиной мочой, от которой иностранные двигатели машин только на месте дохнут.
Мясо – можно найти говядину по 4,5 за кило, а свинину за 3,5. Можно и дешевле, конечно, но это придется поискать. Без кости, конечно. На наши деньги (кому лень умножать) это 172 рубля и 134 соответственно. И пахнут они мясом, а не чем-то другим.
Рыба – очень дорогая. За 4,6 – это надо поискать. Но на рынке – открывается в 5 утра и работает до 10 по субботам (это место надо знать) – по 1 евро за кило, а то сдохнет.
Курица– 3,5 евро за 1,5 кило, и обрезки с нее едят бродячие собаки.
От наших обрезков отечественные бобики и шарики нос воротят так, будто ты им стрихнин предлагаешь.
Молоко – уже год держится скидка на молоко, и 1 литр стоит 0,75 евро. И молоко то не умело напоминает разведенный в воде мел, и его пьют не только бродячие кошки.
Кстати, муниципалитет тут кормит бродячих кошек и поит их водой. На всякий случай. Чтобы не было крыс.
Бездомных (по-нашему, бомжей) тут тоже кормят и, похоже, моют, потому что от них не пахнет. Говорят, в конце рабочего дня в супермаркетах принято выкатывать на тележках продукты, у которых закончился срок хранения. Их выкатывают для бездомных, и они – те продукты – исчезают в момент. Не потому, что тут много бездомных, а потому что продукты эти привлекают не только сирых.
Беспризорных детей нет, медицина – по страховке вырежут бесплатно даже рак, без страховки его тоже вырежут, но это надо очень сильно суетиться.
А в садик (ясли) с трехмесячного возраста. За 50 евро. Это, значит, чтоб мама работала даже в кризис.
И у всех от такой жизни по три ребенка в семье – испанцы чадолюбивы.
Оплата коммунальных услуг– где-то 100 евро в месяц на семью, если только вы не живете в престижном месте – тогда может быть 250.
Вода и электричество – еще 100 евро, если только вы не злоупотребляете кондиционерами и нагревателями. А если злоупотребляете, то может быть и 250.
Зарплата – средняя, у госслужащего, 2000 евро. Сейчас, в кризис, может быть 1500.
У остальных может быть и больше, может быть и меньше, но минимальная пенсия по старости – 575 евро.
Масло оливковое – 2 евро за литр (можно найти и по 1).
Масло сливочное – 2 евро за полкило (можно поискать и подешевле).
Очень дорогой хлеб – 0,85 за 300-граммовый багет.
Но хлеб для тостеров можно найти по 1 евро за 400 грамм.
Яйца– 12 штук за 1,13 евро (или за 0,99, если поискать).
Вино – 1,56 евро за две бутылки отличного столового вина по скидке, действующей уже целый год. И получается то вино дешевле бензина.
Испанцы все время улыбаются, а мусорщики убирают пляжи и поют.
Черт его знает. Может быть, во всем повинны нефть и газ? Как считаете?
Или экономический форум?Поменять нам тут все в один момент – яйца выеденного не стоит, и только нотки глубокого разочарования, прозвучавшие в словах оторопевшего господина Лаврова по поводу того, что 11 наших граждан США обменяли на четырех наших же граждан, еще как-то примиряют меня с тем обстоятельством, что в один-единственный миг все накопленное нашими чиновниками за границей до последнего пенни может пойти на корм совершенно иному Отечеству.
Многое меня в нашей жизни восхищает, но в особое состояние духа меня приводят только учения. Это такой непрерывный подъем и хорошее самочувствие, которые держатся суток пять. Вот и прошедшие оперативно-стратегические учения «Восток-2010» вызвали во мне просто бурю чувств, едва не закончившихся судорогами.
Впрочем, судорогами можно назвать и само учение.
Судорогами нашей обороноспособности.
Вдумайтесь: страна большая, протяженная граница, а за границей Китай, который уже до этого проводил учения недалеко от нашей с вами горячо любимой родины, в ходе которого только больные глаукомой не поняли, против кого нам тут всем еще только предстоит сражаться. Так что переброска войск по воздуху, а кораблей по морю – уж как кстати. Отчаянно. Отчаянно мы хотим всем о себе напомнить.
Конечно, никто не нападет сразу. Зачем нападать, если ресурсы Дальнего Востока мы все равно отдадим, прежде всего в тот же Китай. Правда, как только их не устроит цена… Да и внутри самого Китая проблем с населением хватает. Рано или поздно все равно придется сплачивать китайскую нацию. Война – простейший способ и главнейшее из дел.
Мир пришел в движение давно. Центры – США и Китай. Они уже поделили мир. Остальные – мусор.
Вот поэтому на границе с нами и стоят китайские части такой численности и такой боеспособности, которая нам и не снилась.
А Вооруженные силы у нас все время находятся в состоянии реорганизации. Это такая реорганизация, что после нее все надо будет начинать с чистого листа.
Абсолютно все: экономику, политику – все. Но хочется же и коррупцию сохранить, и чтоб границу защищали. Вот поэтому и летаем на Дальний Восток по воздуху, а потом этим долго гордимся.
А отечественный ВПК уже давно обучен только распилу бюджета.
Было бы странно, если б только он оставался в стороне от этого благодатного процесса.
Распил – это процесс.
Но распил бюджета во время переброски войск по воздуху – это особенный процесс, результатом которого может быть полный крах. Вот еще пару раз так слетаем – и наступит крах.
Китай, конечно же, пригласили в качестве наблюдателя. И Китай пронаблюдал. Вывод – у России еще есть ядерное оружие. Вот если б не было – хоть завтра наваливайся: на захват Хабаровска несколько часов, для Владивостока – сутки.
То есть в ближайшее время надо ожидать каких-то дополнительных инициатив со стороны США, например, по дальнейшему сокращению ядерного вооружения.
Сократим до некоторой величины – и будет нам Китай.Вся суть в масле и в копоти. Душа чиновника в масле и в копоти. Недолго думая, я бы взял тряпку, приложил ее куда надо, чтоб произвести необходимую очистку, но я не знаю куда. Душу чиновника ищут многие и давно. Она мелькает. Она не видна сразу непосвященному глазу, но когда она мелькает, заметно, что она в масле и копоти.
Она то в груди, то в средостении, а то и вовсе там, где вы подумали, но это ее положение не отвечает назначению, коим является крайняя осмотрительность и изящество.
Рецепт поиска прост – надо ее выманить.
Осталось только придумать как.Вообще-то, нас спасет письменность. Прикосновение волшебных букв к бумаге рождает оттиск – тончайший слой, математическая точность укладки. Его и будем прикладывать к нездоровым местам. Все же помнят, что в начале было слово. Вот нам всем и надо туда – в самое что ни на есть начало.
Ах, как хочется повесить всю коррупцию. Вот просто взять и повесить. Правда, тех, кто давно уже в деле и знает что и почем, вешать, конечно же, совершенно не следует. Надо вешать тех, кто не знает.
Чего только не достигнешь искусным применением шпателя – того не достигнешь и этого.
Дыры, господа, в величайшей экономике мира. То есть в нашей в вами экономике обнаружились зияющие дыры. В последнее время думаю только о торсионных затычках.
Мне приснился научно-фантастический фильм «2045».
Краткое содержание (синопсис):
Мрак, темные, нависшие над самой землей тучи, гром, молнии, дождь. Под проливным дождем идет жуткая бронированная машина с надписью сбоку «Газпр…» – и дальше неразборчиво – на гусеничном ходу, то и дело изрыгающая огонь, поливающая все из пулеметов. Из мрака медленно поднимаются слова «Величайшая. Дожившим». Надпись пропадает, слышится хруст – это гусеницы давят человеческие черепа, а дикторский голос объявляет, что андроиды защищают цивилизацию от мутантов.
У андроидов красные зрачки глаз, у мутантов – зеленые, но лучше всего и тех и других различают бездомные собаки. Андроиды не любят собак.
Действие разворачивается на правом берегу реки Невы. Вдалеке видна четырехсотметровая обугленная башня. Это главная башня андроидов, их последний оплот. Она наклонена на манер Пизанской башни, но все еще стоит, держится. Она нависает над рекой. Молнии бьют в берег, ужас.
Через реку на торпеде переправляется главная героиня Маша. Она обнимает торпеду, та изредка работает винтом, стараясь не задеть Машу. Маша молится, торпеда тоже – голосом диктора. Всюду на берегу лежат оторванные правые ноги. Почему только правые? Не знаю, но лежат. Сочится кровь. Сочится и стынет, остынув, опять сочится. Много полуголых людей с четырьмя ногами. Рук у них так много, что невозможно сосчитать.
Маша доплыла. Она целует и отпускает торпеду, и та, почувствовав свободу, резко включает максимальный ход, выскакивает на берег и таранит бронемашину – взрыв.
Маша жива, но ее отбросило к обгоревшему мутанту. Тот умирает, но просит показать ему… он забыл это слово… точнее, он его никогда не знал, потому что не видел… показать… все дело в том, что он учился как раз в то время, когда ввели в школах платное образование, и русский язык был платным предметом, а бесплатно учили только молиться, после чего давали кефир. И вот слово «кефир» он помнит, а это не то чтобы… в общем, используя только слово «кефир», он не сможет сформулировать свое желание.
Но Маша догадалась. Она немедленно разделась, после чего мутант спокойно отошел в мир иной. Маша медленно одевается. Она понимает, что должна найти отца. Сначала он был андроидом, а потом стал мутантом, сохранив способность становиться андроидом в зависимости от своего желания.
Она находит отца – тот ведет мутантов в последний бой на башню.
Всюду летают космические боевые машины. Мутанты стреляют в них из арбалетов. Кидаются копья. На лезвии копья минут пять играет солнце, которое выглядывает из-за туч только для того, чтобы поиграть на лезвии.
На ступенях башни Маша находит отца. Он окружен мутантами и бездомными собаками. Любовь Маши к отцу и отца к Маше занимает примерно сорок минут. Всем в этом мире правит любовь – это основная мысль.
Именно любовь помогает сокрушить башню.
Наступает рассвет. Это рассвет новой жизни.
Последние слова отца Маши в кадре посвящены бесплатному образованию.
Все. Быстро движутся титры.