Арабо-израильские войны. 1956,1967. Дневник Синайской компании. Танки Таммуза
Шрифт:
— Заводите и тут же врубайте заднюю, — приказал капитан Дании.
Водитель завел двигатель, и опять вспыхнул пожар; на сей раз пламя охватило камуфляжную сетку. Экипаж попытался потушить огонь с помощью огнетушителей, но безуспешно. Дании приказал экипажам двух ближайших «Паттонов» прийти на помощь товарищам. Бойцы изо всех сил старались спасти машину, закидывая огонь песком, но пламя уже распространилось на резину гусениц, мотор и трансмиссию, и его стало невозможно потушить.
— Покинуть танк! — приказал капитан. Но танкисты вернулись в боевое отделение горящего танка и достали оружие, карты, оптические приборы и другое снаряжение. Наконец они отошли, а танк скоро скрылся в огне. (Только позднее выяснилось, что причиной возгорания являлся вовсе не дефект системы зажигания. В нижнюю часть кормы «Паттона» угодил египетский кумулятивный снаряд и перебил топливопровод. Когда механик-водитель включал зажигание, искры
Теперь в роте осталось только четыре танка. Но скоро Дании услышал по рации капитана Амоса, который сообщил, что идет к ним на помощь, и попросил указать местонахождение роты с помощью дымовой шашки. Дании потратил несколько дымовых шашек, но дым стелился над землей и не хотел подниматься. Тем временем минометный обстрел усиливался, а запас топлива неуклонно уменьшался.
ГЛАВА 21
В группе управления генерала Таля все еще не могли прояснить картину прорыва укрепрайона Рафахского перекрестка. Египтяне на левом фланге проявили инициативу. Они бросили в бой батальон танков ИС-3 и, вынудив роты «Паттонов» вступить с ними в схватку, отрезали от батальона парашютистов 7–1 сначала роту Эйн-Гиля, а потом и Дании.
До полудня ситуация не казалась опасной. 7–1 продолжал действовать на краю зоны обороны бригады, даже потеряв несколько полугусеничных бронемашин в глубоких песках. Парашютисты, лишенные поддержки танков, сражались с окопавшимися египтянами, располагавшими как тяжелой бронетехникой, так и противотанковыми орудиями, которые без труда подбивали бронемашины. Десантники несли потери. Тем не менее они устремились на штурм и в рукопашной схватке одолели противника. После полудня им стало казаться, что они захватили целиком укрепленную зону батальона. Они начали устраивать раненых около отдельно стоящего строения, как вдруг появился ИС-3 и устремился прямо на них. Танку не причинили никакого вреда гранаты, которыми стрелял в него парашютист Ави из базуки с расстояния всего 150 метров. Он угрожал раздавить гусеницами перевязочный пункт батальона, но когда водитель открыл люк, чтобы лучше сориентироваться, парашютисту Дуби представилась замечательная возможность. До сих пор он лишь с горечью наблюдал, как Ави безуспешно пытается остановить ИС-3. Теперь Дуби сам прицелился из гранатомета в открытый люк и, когда расстояние сократилось до 40 м, выстрелил. Граната попала в боевое отделение. Двое членов экипажа погибли, двое выскочили, объятые пламенем. После чего наступило относительное затишье, и десантники занялись раненым, большинство из которых страдало от ожогов, полученных ими, когда египетские противотанковые орудия поджигали их бронемашины.
Вскоре после полудня полковнику Рафулю стало казаться, что его люди вот-вот закончат выполнение возложенной на них задачи. В 12.36 он радировал генералу Талю:
— Тирах. Это Зебра. У меня подарочек для дивизии. Один немного поврежденный и один практически целый «Сталин». Десять вражеских танков горят.
Таким образом, первая новость, полученная Талем о происходящем в этом районе, давала ему веский повод испытывать особое удовлетворение.
В 12.57 генерал Таль приказал полковнику Мену продвигаться с бригадой «М» вдоль дороги на эль-Ариш. Ему нужно было выйти к эль-Аришу с тыла и приготовиться к ночной атаке на проход Джеради, если это окажется необходимым. В 13.07 в штабе дивизии стало ясно, что полковник Рафуль вот-вот выполнит задание, и в Южное командование направили телеграмму: «С двумя бригадами неприятеля в оперативно-тактическом районе полковника Рафуля скоро будет покончено».
Тактическое маневрирование полковника Рафуля на южном крыле Рафахского перекрестка
Только через три минуты в штабе дивизии узнали о жестокой битве, которую вел капитан Амос под Кафр-Шаном с Т-34, и генерал Таль приказал полковнику Шмуэлю, которой в это время достиг Шейх-Зувейда, прийти к нему на помощь. Однако полковник Ури и капитан Амос, за несколько минут решив исход сражения при Кафр-Шане, объединили силы, и генерал Таль отменил приказ полковнику Шмуэлю, но высвободил батальон мотопехоты бригады «D», который прикрывал Керем-Шалом на случай вражеской контратаки, и направил его на зачистку Рафахского укрепрайона. Мотострелковый батальон двинулся из Керим-Шалома к Рафахскому перекрестку, взяв с собой инженерно-саперное оборудование для обезвреживания минных полей.
В 13.30 в штабе дивизии сочли ситуацию удовлетворительной, и генерал Таль провел границу между бригадами «D» и «7», приказав «D» оставаться на северной стороне дороги на эль-Ариш. Несмотря ни на что, генерал все еще испытывал некоторое беспокойство относительно исхода битвы за Рафахский перекресток. Ему казалось, что враг до сих пор оказывает серьезное сопротивление на южном фланге, и он учитывал возможность ввода в действие бригады «М» на этом участке. Но полковник Рафуль, осуществлявший быстрые маневры, объявил, что сконцентрировал силы для финальной атаки, которая покончит с египтянами на южном фланге перекрестка.
В 13.51 7–1 радировал, что зона обороны бригады в его руках и что теперь он перегруппировывается. Но затем картина начала быстро меняться. Спустя двадцать пять минут полковник Рафуль сообщил генералу Талю:
— Тирах. Это Зебра. Я столкнулся с большими силами врага. Моя группа управления ведет тяжелый бой. Мне нужна помощь.
И действительно, по рации генерал Таль слышал шум жарко кипевшей схватки. Полковник держал рацию в одной руке, а другой в это время стрелял из Узи. Его голос оставался спокойным и твердым, но даже если бы звуки битвы не доносились до комдива, весьма скупое на слова сообщение полковника сильно обеспокоило бы Таля, знавшего, что столь смелый и опытный боец не назвал бы бой «тяжелым» и не попросил бы помощи, если бы силы его не были на пределе. Разумеется, исход сражения за перекресток еще не был решен. Генералу стало ясно, что египтяне собирают силы, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу. Южный фланг Рафахского перекрестка предоставлял тому, кто владел им, господствующую позицию.
По первоначальному плану полковника Рафуля должна была поддерживать рота Эйн-Гиля, которой после оказания помощи в прорыве 7–1 предписывалось вернуться и перейти в резерв бригады. Рафуль действовал в соответствии с намеченным планом, несмотря на отсутствие Эйн-Гиля. Беспокойство Таля за Рафуля и его людей усиливалось из-за ощущения неясности исхода дневной кампании. Генерал немедленно приказал спешить к перекрестку трем частям: батальону мотопехоты бригады «S», одному из танковых батальонов полковника Шмуэля (из Шейх-Зувейда) и батальону мотопехоты бригады «М». О каждом предпринятом шаге Таль информировал Рафуля, с непоколебимым спокойствием сражавшегося с Узи в руке, бросавшего гранаты во вражеские окопы и руководившего своими частями на отдаленных и близких участках.
В 14.40 командир Т-01 подполковник Ури завершил сражение у Кафр-Шана и доложил, что возвращается к перекрестку с ротой капитана Амоса. В 14.42 офицер дивизии по оперативным вопросам Кальман доложил об этом генералу Талю, который немедленно информировал полковника Рафуля, что Ури двигается в направлении перекрестка со своими «Паттонами». В 14.46 Ури сообщил Рафулю, что приближается, но не может определить местонахождение его группы управления. В этот момент Ури находился километром восточнее Кафр-Шана и в шестистах метрах южнее дороги на эль-Ариш. Рафуль направил «Паттоны» к своей позиции примерно в двух километрах на юг от перекрестка. (До того, как полковник Рафуль и подполковник Ури объединили силы, рота Амоса совершила бросок на помощь окруженной роте Дании. Амос заметил ракету Дании, и тотчас же Дании увидел девять «Паттонов», спешащих к нему на помощь. Он уже предупредил Амоса, что на его правом фланге, на дистанции полутора километров находятся вражеские танки, которые он, Дании, не может уничтожить, поскольку они — в мертвой зоне и он их не видит. Амос свернул вправо, неожиданно атаковал врага и уничтожил семь танков, включая два ИС-3. Это положило конец существованию батальона танков «Сталин» на южном фланге Рафахского перекрестка. Минометный обстрел, который противник вел по роте Дании с юга, интенсифицировался практически в тот самый момент, когда его оставшиеся на ходу пять танков двинулись колонной слева от девяти «Паттонов» капитана Амоса.)
В 15.36 полковник Рафуль начал атаку силами бронемашин своей группы управления и частей подполковника Ури, капитана Дании и капитана Амоса. Всего в ней приняли участие пятнадцать «Паттонов». Они вышли непосредственно на перекресток, производя очистку его от неприятеля с запада на восток и обратно, уничтожая вражеские укрепления в серии жестоких схваток, и в конце концов решили исход битвы на перекрестке.
В 19.15 израильтянам удалось наконец полностью подавить египетские позиции. Зачистка, осуществлявшаяся под руководством полковника Рафуля, ознаменовала собой завершение операции на южном фланге. Началась эвакуация раненых по воздуху. Приземлился вертолет, направляемый световыми сигналами, и раненые, которые терпеливо, не жалуясь, ждали с самого утра, полетели в госпитали в Израиль. Когда офицеры провели перекличку, выяснилось, что подполковник Ури потерял четырнадцать человек убитыми, а полковник Рафуль — тридцать. В бригаде «7» насчитывалось более сорока раненых. Египтянин, офицер бригады по оперативным вопросам, принявший командование южным участком обороны, когда сбежал командир бригады, был взят в плен.