Арабо-израильские войны. 1956,1967. Дневник Синайской компании. Танки Таммуза
Шрифт:
— Выполняйте.
Полковник Шмуэль уже охрип.
— Тяжелые минометы сюда. Лейтенант Иосси скорректирует их огонь из танка, — сказал он Амираму, и тот передал приказ, как если бы он исходил от Эхуда. Полковник продолжал выдавать поток приказов батальону, пока тот сражался, пробиваясь через дюны, и никто не подозревал, что командир мертв.
Лейтенант Дан ездил от танка к танку, сигналя флажками отход на дорогу. Наконец он нашел майора Хаима. Дан вылез из своего танка и взобрался на танк Хаима. Майор, во исполнение приказа Эхуда, все еще искал возможности пробиться через пески.
— Эхуд убит, — сообщил Илан тихо, словно боялся, что его голос перекроет гул и грохот артиллерийских выстрелов.
— Что? — прокричал
— Эхуд убит, — повторил Илан. — Командир бригады приказал вам принять командование.
Майор Хаим немедленно приказал водителю возвращаться на дорогу. Сложившаяся ситуация глубоко встревожила его. Комбат убит, три командира рот выбыли из строя, офицер по оперативным вопросам, Амирам, также ранен. Ни один танк батальона не остался неповрежденным, батальон противостоит стене огня, барахтаясь в песках, в которых повсюду мины. Единственный луч надежды в мрачном тумане — присоединившаяся к батальону рота Эйн-Гиля.
С непреодолимым упрямством оставшиеся на ходу «Паттоны» пробивались через пески назад к дороге. Не считая выбитых прямыми попаданиями, встали еще восемнадцати танков — у них иссякло горючее, и им пришлось ждать прибытия снабженческих колонн, что произошло уже только после полуночи.
Рота Эйн-Гиля, замыкавшая колонну, когда D-14 достиг заблокированного прохода, не успела уйти от дороги далеко. Эйн-Гиль получил приказ вернуться вместе с сообщением о том, что очередная попытка штурма укрепленной зоны будет проводиться с дороги. Подобные приказы нравились Эйн-Гилю.
— Вперед, за мной! — скомандовал он роте. За ней последовали все находившиеся в строю танки батальона, исключая роту Кахалани, и они ринулись в атаку прямо по дороге, паля из пушек и пулеметов во всех направлениям.
Было 18.00.
Головные танки мчались на скорости 45 км/ч, дистанция между машинами возрастала, поскольку не все оказались способны держать такой темп. Майор Хаим беспокоился, что египтяне смогут расстреливать танки один за другим. Двумя километрами дальше, неподалеку от позиций вражеской артиллерии, он с частью своих сил повернул налево и начал обстреливать неприятельскую артиллерию, танки и противотанковые орудия, оказавшиеся теперь у него в тылу. Танкам в хвосте колонны майор приказал продолжать движение к эль-Аришу. Опять израильтяне зашли в тыл противнику, как это случилось в бою за Рафахский перекресток. Противотанковые орудия взлетали на воздух, а вкопанные танки вспыхивали, как свечки. Улучив момент, майор Хаим доложил полковнику Шмуэлю о сложившейся ситуации и о намерении разгромить оборону с тыла.
— Бросьте все. Идите в эль-Ариш, — приказал полковник Шму-эль, которого более всего беспокоили «Центурионы», оторвавшиеся от своих и обретавшиеся где-то впереди без горючего и боеприпасов.
D-14 продолжил наступление. И опять расстояние между танками увеличилось, поскольку каждый двигался со своей скоростью и вел огонь, как если бы действовал в одиночку. Египтяне вновь оправились от шока, один из их стрелков прицелился в «Паттон» Бенни Инбара. Бенни уже был ранен, но отказался эвакуироваться. Первый противотанковый снаряд попал в боевое отделение, второй сразу следом за ним перебил тягу системы подачи топлива. Двигатель заглох, и «Паттон» остановился. Экипаж покинул машину и залег; у заряжающего, Иосифа Фрейенты, были сильно обожжены руки. Мимо проходил «Паттон», и двое танкистов, запрыгнув на него, сумели спастись. Двух других скосила пулеметная очередь. Одним из них был Бенни Инбар.
Два снаряда поразили другой «Паттон» в воздушный фильтр и ведущее колесо. Экипаж не покинул машину и продолжал вести ее, искалеченную, неисправную, кренящуюся из стороны в сторону, до самых окрестностей эль-Ариша. В «Паттоне», на который вскочил Иосиф Фрейента, тяжело ранили командира. Заряжающий принял командование, а Фрейента занял его место. Обожженными ладонями он заряжал и заряжал орудие, пока танк не добрался до эль-Ариша. Затем Фрейента потерял сознание.
На закате «Паттоны» прорвались к эль-Аришу, покалеченные, запыленные, закопченные до черноты, лишившиеся антенн и люков. В роте Эйн-Гиля осталось только семь «Паттонов». Заграждения у переезда со шлагбаумом были уничтожены. Около лебедки лежало обожженное тело египетского солдата с голыми, обгорелыми ягодицами, обращенными к небу. Смерть застала его, когда он, упав на четвереньки, обхватил голову руками.
Когда пришло время полковнику Шмуэлю проходить Джеради с полугусеничными бронемашинами и джипами группы управления вслед за батальоном D-14, проход вновь оказался заблокированным.
Противник обрушил на тонкую броню бронемашин и на джип командира бригады плотный огонь. Нечего было и надеяться, что колонны снабжения сумеют пройти к двум батальонам, уже достигшим эль-Ариша. Группе управления пришлось отступить на прежние позиции перед входом в проход, откуда полковник Шмуэль доложил генералу Талю о сложившейся обстановке и попросил вернуть ему батальон мотопехоты, который все еще оставался под командованием дивизии и зачищал Рафахских укрепрайон.
Шмуэль хотел атаковать Джеради в третий раз, теперь ночью, и добиться окончательного открытия прохода. Он радировал роте «Центурионов», которой ранее приказывал оставаться в Шейх-Зувейде в качестве резерва бригады и для обеспечения защиты первых прибывших туда колонн снабжения, и велел им выступать к Джеради. Когда наконец они прибыли, он приказал командиру, капитану Амиру, войти в Джеради с наступлением темноты, подняться по дороге и, заняв плацдарм наверху, рассечь вражескую оборону надвое, лишив таким образом египтян свободного сообщения между собой и возможности перебрасывать подкрепления с одной стороны на другую.
Радиосвязь между полковником Шмуэлем в Джеради и генералом Талем на Рафахском перекрестке оставляла желать лучшего, и приходилось в качестве промежуточного звена задействовать станцию главного штаба бригады «D», которая находилась в тот момент в Шейх-Зувейде. Из-за этого генерал Таль еще не знал, что D-14 успешно прорвался через Джеради и соединился с D-10 в эль-Арише. Принимая решение, он исходил из того, что D-10 все еще отрезан от основных сил.
Возвращение полковнику Шмуэлю батальона мотопехоты осложнило бы ситуацию в Рафахском окне, где еще осталось немало египетских солдат, которые могли перегруппироваться, если бы израильтяне поспешили свернуть операцию зачистки. В 12.00 генерал Таль продвинул бригаду «М» вдоль направления, параллельного дороге на эль-Ариш, в точку южнее Шейх-Зувейда, в качестве резерва для атаки на него. Когда бригада вышла туда, ее появление в Шейх-Зувейде уже не имело никакого смысла. Позднее генерал Таль приказал полковнику Мену послать батальон мотопехоты на помощь полковнику Рафулю и его парашютистам, когда те вели жестокий бой на южном фланге перекрестка. То сражение, однако, также завершилось без вмешательства бригады «М», и в 15.50 Таль приказал ей двигаться на запад к укрепленному пункту на юго-востоке от эль-Ариша между аэропортом и городом.
Дивизия Таля: 24.00, понедельник, 5 июня
«М» продвигалась прямо к заданным позициям, готовая в любой момент включиться в проводившиеся дивизией боевые действия. По мере того, как вокруг делалось все темнее, продвижение все более и более осложнялось из-за отсутствия четкого проложенного маршрута и особенностей местности, сплошь покрытой песками. Когда совсем стемнело, часть вообще потеряла дорогу и все чаще натыкалась на непроходимые участки. Колонны снабжения отставали от бригады, утопая в песках, и скоро та стала ощущать нехватку горючего.