Арабские народные сказки

Автор неизвестен

Но вот старик стал петь все тише и тише и наконец крепко заснул, свесив голову на грудь. Его ноги постепенно разжались, и Синдбад легко сбросил его со своей спины. До чего приятно показалось Синдбаду расправить наконец плечи и выпрямиться!

Синдбад ушел от старика и целый день бродил по острову. Он прожил на острове еще много дней и все ходил вдоль берега моря, высматривая, не покажется ли где-нибудь парус. И наконец он увидел вдали большой корабль, который приближался к острову. Синдбад закричал от радости и принялся бегать взад и вперед и махать ру­ками, а когда корабль подошел ближе, Синдбад бросился к воде

и поплыл ему навст­речу. Капитан корабля заметил Синдбада и велел остановить свое судно. Синдбад, как кошка, вскарабкался на борт и сначала не мог сказать ни одного слова, только обнимал капитана и матросов и плакал от радости. Матросы громко говорили между собой, но Синдбад не понимал их. Среди них не было ни одного араба, и никто из них не говорил по-арабски. Они накормили и одели Синдбада и дали ему место в своей каюте. И Синдбад ехал с ними много дней и ночей, пока корабль не пристал к какому-то городу.

Это был большой город с высокими белыми домами и широкими улицами. Со всех сторон его окружали крутые горы, поросшие густым лесом.

Синдбад вышел на берег и пошел бродить по городу.

Улицы и площади были полны народу; все люди, которые попадались Синдбаду нав­стречу, были чернокожие, с белыми зубами и красными губами. На большой площа­ди был главный городской рынок. Там стояло много лавок, в которых торговали, расх­валивая свои товары, купцы из всех стран - персы, индийцы, франки, турки, китайцы.

Синдбад стоял посреди рынка и смотрел по сторонам. И вдруг мимо него прошел че­ловек в халате, с большим белым тюрбаном на голове и остановился у лавки медни­ка. Синдбад внимательно всмотрелся в него и сказал себе:

«У этого человека совсем такой же халат, как у моего приятеля Хаджи-Мухаммеда с Красной улицы, и тюрбан у него свернут по-нашему. Пойду к нему и спрошу, не из Багдада ли он».

А человек в тюрбане тем временем выбрал большой блестящий таз и кувшин с длин­ным узким горлышком, отдал за них меднику два золотых динара и пошел обратно. Когда он поравнялся с Синдбадом, тот низко поклонился ему и сказал:

– Мир тебе, о почтенный купец! Скажи мне, откуда ты родом - не из Багдада ли, Горо­да Мира?

– Привет тебе, земляк!- радостно ответил купец.- По тому, как ты говоришь, я сразу уз­нал, что ты багдадец. Уже десять лет я живу в этом городе и ни разу до сего дня не слышал арабской речи. Пойдем ко мне и поговорим о Багдаде, о его садах и площа­дях.

Купец крепко обнял Синдбада и прижал его к груди. Он повел Синдбада к себе до­мой, напоил и накормил его, и они до вечера проговорили о Багдаде и его дикови­нах. Синдбаду было так приятно вспоминать родину, что он даже не спросил багдад­ца, как его зовут и как называется город, в котором он теперь находится. А когда ста­ло темнеть, багдадец сказал Синдбаду:

– О земляк, я хочу спасти тебе жизнь и сделать тебя богатым. Слушай же меня вни­мательно и делай все, что я тебе скажу. Знай, что этот город называется Городом Черных и все жители его - зинджи (так арабы называли чернокожих африканцев). Они живут в своих домах только днем, а вечером садятся в лодки и выезжают в мо­ре. Как только наступает ночь, в город приходят из леса обезьяны и если встречают на улице людей, то убивают их. А утром обезьяны снова уходят, и зинджи возвраща­ются. Скоро станет совсем темно, и обезьяны придут в город. Садись же со мной в лодку, и поедем, иначе обезьяны тебя убьют.

– Спасибо тебе, земляк!- воскликнул Синдбад.- Скажи мне, как твое имя, чтобы я знал, кто оказал мне милость.

– Меня зовут Мансур Плосконосый,- ответил багдадец.- Идем скорей, если ты не хо­чешь попасть в лапы обезьянам.

Синдбад и Мансур вышли из дому и пошли к морю. Все улицы были полны народу. Мужчины, женщины и дети бежали к пристани, торопясь, спотыкаясь и падая.

Придя в гавань, Мансур отвязал свою лодку и вскочил в нее вместе с Синдбадом. Они отъехали немного от берега, и Мансур сказал:

– Сейчас в город войдут обезьяны. Смотри!

И вдруг горы, окружавшие Город Черных, покрылись движущимися огоньками. Огоньки катились сверху вниз и становились все больше и больше. Наконец они сов­сем приблизились к городу, и на большой площади появились обезьяны, которые несли в передних лапах факелы, освещая путь.

Обезьяны рассыпались по рынку, сели в лавках и начали торговать. Одни продава­ли, другие покупали. В харчевнях обезьяны-повара жарили баранов, варили рис и пекли хлеб. Покупатели, тоже обезьяны, примеряли одежду, выбирали посуду, мате­рию, ссорились и дрались между собой. Так продолжалось до рассвета; когда небо на востоке стало светлеть, обезьяны построились в ряды и ушли из города, а жители вернулись в свои дома.

Мансур Плосконосый привел Синдбада к себе домой и сказал ему:

– Я уже долго живу в Городе Черных, и стосковался по родине. Скоро мы с тобой отп­равимся в Багдад, но сначала тебе нужно нажить побольше денег, чтобы не стыдно было вернуться домой. Слушай же, что я тебе скажу. Горы вокруг Города Черных покрыты лесом. В этом лесу много пальм с прекрасными кокосовыми орехами. Зинд­жи очень любят эти орехи и готовы отдать за каждый из них много золота и драгоцен­ных камней. Но пальмы в лесу такие высокие, что ни один человек не может достать орехи, и никто не знает способа, как их раздобыть. А я научу тебя. Завтра мы пой­дем в лес, и ты вернешься оттуда богачом.

На следующее утро, как только обезьяны ушли из города, Мансур вынес из кладо­вой два больших тяжелых мешка, взвалил один из них на плечи, а другой велел нес­ти Синдбаду и сказал:

– Ступай за мной и смотри, что я буду делать. Делай то же самое, и у тебя будет больше орехов, чем у кого-либо из жителей этого города.

Синдбад с Мансуром пошли в лес и шли очень долго, час или два. Наконец они оста­новились перед большой пальмовой рощей. Здесь было множество обезьян. Увидев людей, они вскарабкались на верхушки деревьев, свирепо оскалили зубы и громко заворчали. Синдбад сначала испугался и хотел бежать, но Мансур остановил его и сказал:

– Развяжи твой мешок и посмотри, что там есть. Синдбад развязал мешок и увидел, что он полон круглых, гладких камешков - голышей. Мансур тоже развязал свой ме­шок, вынул из него горсть камешков и бросил ими в обезьян. Обезьяны закричали еще громче, принялись прыгать с одной пальмы на другую, стараясь укрыться от камней. Но куда бы они ни убегали, камни Мансура везде доставали их. Тогда обезь­яны стали срывать с пальм орехи и бросать их в Синдбада и Мансура. Мансур с Син­дбадом бегали между пальмами, ложились, приседали, прятались за стволами, и только один или два ореха, брошенных обезьянами, попали в цель.