Шрифт:
Тоцка Тала
Арагон
Пролог
«Они были молоды, красивы и богаты»… Давным-давно в другой жизни Дэн думал так начать свою книгу. Теперь это звучало больше как насмешка. Он попробовал приподнять голову, но мелкий песок тут же посыпался за ворот куртки, и Дэн снова замер...
Температура вокруг стремительно падала, и сейчас с трудом верилось, что еще несколько часов назад каждый сделанный вдох приравнивался к
Нет, он не должен думать об Эльзе. Дальше так легко свалиться в пропасть пустых надежд и мечтаний, а этого Дэн никак не мог себе позволить. Если бы можно было вообще ни о чем не думать и ни о чем не вспоминать, просто отключить в голове тумблер, отвечающий за мозговую деятельность. С оповещением на аварийном табло: «Ваша память переполнена, удалите ненужные файлы».
Дэн старается, очень старается не вспоминать. Но память насмешливо игнорирует, предательски выуживает из глубин сознания один кадр за другим, окончательно прогоняя сон. И тот покорно отползает, сворачивается в груди тревожным клубком…
Потом они нашли раненого детеныша песчаного ящера, и для перевязки пришлось разорвать куфии. Они, конечно, обмотались остатками, но днем подул сухой, горячий ветер, а солнце сверху нещадно палило и жгло. Оставшейся ткани не хватало, узкие полоски сползали на глаза, съезжали на бок, оставляя незащищенными лица, — неудивительно, что оба так обветрились и обгорели.
Сандро нашел в аптечке мазь от ожогов и заставил Дэна намазать лицо, но запах у мази был такой мерзкий, что Дэн украдкой вытирал ее краем рукава, и тогда казалось, будто он кожу сдирает. Похоже, средство не очень и помогло, вскоре лица покрылись волдырями, а затем кожа и вовсе начала слоиться и слезать клочьями.
За спиной заворочался Сандро, и Дэн почувствовал, что продрог. На ночлег они по совету Рони зарылись в песок, тот был еще теплым, но воздух становился все холоднее, и песок быстро остывал. Дэн поежился и придвинулся ближе к товарищу. Спина к спине, так немного теплее. Сна ни в одном глазу, а ведь вечером оба валились от усталости, Дэну казалось, он лишь рухнет и тут же провалится в забытье. Нет. Лежи теперь, жди когда уснешь.
Молоды, красивы и богаты? Ха! Дэн бы сплюнул, если бы не боялся наглотаться песка. Богаты. Да, они достаточно богаты. Хотя на процветающем Арагоне, чтобы быть бедным, нужно ну уж очень сильно постараться. Их семьи из первых колонистов, высшие аристократы, но о том, чтобы использовать банковские чипы на Арагоне, и речи быть не могло. От наличных, которые отец сунул каждому, почти ничего не осталось. И жизнь их сейчас ни гроша не стоила.
Красивы. В глубине души Дэн, конечно, считал себя красавцем — светловолосый голубоглазый северянин, он замечал, как оживляются девчонки при его появлении. Но ровно до той минуты, пока не входил Алессандро. Настоящий бадалонец, смуглый, с темными волосами и глазами цвета горного малахита. А что теперь? Кожа свисает лохмотьями, губы распухли, волосы спутались непослушными прядями. Да уж, красавцы, нечего сказать.
Дэн раздвинул было обветренные, потрескавшиеся губы в ухмылке, и тут же с нижней губы потекла сукровица. Мгновенно налип песок, он беззвучно выругался. С одним лишь не поспоришь — в свои семнадцать лет на всех населенных планетах Галактики они, безусловно бы, считались молодыми.
Сандро снова заворочался, и Дэн на миг даже разозлился. Почему тот так безмятежно спит, когда у него, Дэна, глаза никак не закрываются? Но тут же спохватился и одернул себя. Если он сам не рад своим мыслям, то какой же ад творится в голове друга?
Дэн прислушался, Сандро дышал неровно, прерывисто. Пусть забудется хоть на несколько часов. В конце концов, не ему вручили жизнь Дэна, а наоборот, это его тяжкая ноша, его ответственость. Это ему, Даниэлю, отец сказал: «Ты отвечаешь за Алессандро головой», — а ведь они даже не попрощались. Отец все время подгонял их, торопил, и на прощанье лишь крепко сжал сыну плечо. И Дэн не стал бросаться ему на шею на глазах у Сандро, у них с отцом так не принято.
«Отец, ты жив?» На глаза предательски навернулись слезы. Дэн осторожно, чтобы не разбудить друга, повернулся на спину. Нельзя, песок сразу налипнет на ресницы, потом не стряхнешь и не вытрешь, руки тоже в осточертевшем песке. Да и просто бессмысленно. Можно долго и безутешно рыдать над своей прошлой жизнью, лишь сейчас Даниэль понял, какой была та самая жизнь. Безмятежной. И значение этого слова он тоже понял только сейчас.
Неужели они с Сандро всерьез решали, какой оттенок больше подходит для тонирования прядей, нависших на пол-лица? Или стоит ли сбривать виски и затылок, как Лерри Олден с третьего курса, признанный Мистер Стиль университета? Или в какой ночной клуб сегодня зарулить всей компанией? А настоящей трагедией считался пройденный и несохраненный уровень новой версии Воинов Темной Галактики. Зато сейчас их главное житейское устремление звучало не в пример незатейливо и куда прозаично — выжить любой ценой.
Дэн запрокинул голову и загнал слезы внутрь. Бесполезно. Та жизнь рухнула и разлетелась на осколки. И жалеть себя бесполезно. Никто не спрашивал, справится ли он, сможет ли он, хотел ли он вообще когда-нибудь за кого-то отвечать головой. Не хотел. Даже не думал об этом.
Дэн уставился на звезды и долго смотрел, не моргая, до цветных точек в глазах. Как будто помогло. Сработал тумблер. Теперь мысли то плавно текли, то роились и сбивались в клубки, но размытые, без четких очертаний, надолго в голове они не задерживались. Это принесло спасительное и такое долгожданное облегчение.
Небо висело низко, казалось, протяни руку, вот они, звезды, совсем рядом. Чужое, незнакомое небо. Дэн осторожно высвободил руки, хорошенько отряхнул и приставил ладони к глазам так, чтобы было видно лишь черное полотно, утыканное мерцающими булавками. Вот он стоит на смотровой площадке орбитальной посадочной станции и оттуда смотрит на звезды. Нет, лучше уж сразу на корабле. Каком угодно, лишь бы смог увезти их отсюда.
Но ни корабля, ни станции не было, а была пустыня, Белая пустыня, без конца и без края. Из навигационного и геолокационного оборудования только древний, как Земля, компас. И эта непосильная ноша, его долг, его лучший друг. И еще обещание, данное отцу.
Он не мог подвести отца, все таки он, Даниэль Эдмунд Эгри, сын маршала Арагона. А что могло быть хуже? Только быть сыном императора Арагона, как его друг Сандро. Наследник императорского трона, кронпринц Алессандро Арман да Сарна. И его нужно увезти с Арагона, желательно навсегда. Да, дела. Дэн закрыл глаза.
Глава 1
Огромный корабль поднимался из-за края неведомой планеты, и у Дэна перехватило дыхание. Вот это удача! Редко попадается такой достойный соперник. Дэн прикинул расстояние, пока цель слишком далеко, надо бы подпустить поближе, а здесь уж кто кого переиграет. Выстрел будет только один, и проиграет тот, у кого первым сдадут нервы.