Аранэль. Право на месть
Шрифт:
Следующие несколько дней я провела в комнате. Меня поили лекарствами и запрещали вставать. Крауф суетился около меня словно наседка. Пару раз заходил Вирстан, обычно в это время я делала вид что сплю. Общаться с ним я была не готова. Да и состояние организма не располагало к разговорам. Тем не менее я упорно шла на поправку и уже на седьмой день мне разрешили вставать с постели и делать несколько шагов, а затем тут же отправляли назад в кровать.
С одной стороны мне нравилось находиться в кровати и не думать ни о чем, а с другой я прекрасно понимала, что приближался день моего выздоровления и уроков с Вирстаном. Этого дня я ждала
Спустя еще пару дней я окончательно поправились и мне разрешили приступить к дельнейшим занятиям. Для меня эти слова стали хуже приговора, но Крауф об этом естественно
136 не догадывался. Он просто светился от счастья когда говорил что я поправилась. Если бы он только знал, что для меня означали эти слова.
Наступило утро и на столе как обычно возник поднос с едой и записка что меня будут ждать в учебном классе. Я понимала что избежать встречи не получиться, поэтому слегка перекусила и пошла на свою каторгу. Вирстан как обычно уже дожидался меня и явно испытывал нетерпение, так как ходил туда сюда то и дело поглядывая на дверь. Моему приходу он был рад и тут же заставил пробежать десять кругов. После болезни это стало немного труднее, но я смогла это сделать, хоть и медленнее чем обычно. Но как ни странно Вирстан не подгонял меня и не пытался что-то сказать. Такое поведение меня удивило. Что же изменилось?
– На сегодня хватит, - сказал он, следя за тем как я отжимаюсь. – Тебе еще нельзя сильно напрягаться. А теперь пойдем в лабораторию.
Этих слов я ждала со страхом, хоть и понимала что мне этого не избежать. Но я смирилась с судьбой и пошла за ним. И снова подвал, стол и пленник. Вот только в этот раз его глаза не были завязаны и это меня пугало. Хотя мой страх по сравнению с его был не велик. Карие глаза пленника были широко распахнуты, в них плескался дикий ужас. Я невольно остановилась и вновь задумалась о том, что будет происходить дальше. Нет, это сильнее меня. Я не смогу пытать пленника и смотреть ему в глаза. Боги, помогите.
– Нэна, подойди, - приказал Вирстан, ища что-то на столе. – Быстро.
Я вздрогнула и пересилив себя подошла к нему. Когда Вирстан повернулся, то в его руках я увидела ошейник. Красивый, инкрустированный камнями ошейник толщиной в два пальца.
Зачем он ему? И что это за ошейник?
– Знаешь, ты меня разочаровала, - начал говорить он, вертя в руках ошейник. – Я надеялся, что мы прошли тот этап, когда за неподчинения ты получаешь наказания. Что ж, так как в связи с твоей болезнью мы потеряли почти две недели, то нам придется ускорить обучение и этот ошейник очень поможет. Иди сюда.
Я нервно вздрогнула, но подошла. Слишком сильно горели его глаза, я опасалась, что если не выполню приказ, то он меня просто убьет. Он посмотрел на меня, затем на ошейник и вновь на меня. А потом сделал шаг вперед и застегнул его на моей шее. В голове тут же зашумело и горло сдавило так, что стало трудно дышать. Я инстинктивно
137 попытаться его снять как в голове будто что-то взорвалось, боль была невыносимой. Я еле устояла на ногах.
– Даже не пытайся его снять, - наблюдая за моими действиями сказал Вирстан. – Это специальный ошейник. Он создан для несговорчивых рабов. При попытке его снять раб начинает чувствовать боль и чем сильнее попытка, тем сильнее боль. Но это не главное его преимущество. Благодаря ему раб выполняет любые приказы хозяина беспрекословно, ему даже думать не приходиться.
Я распахнула глаза и уставилась на Вирстана. Он был совершенно спокоен и улыбался своей обычной улыбкой.
– И не смотри на меня так. Ты сама виновата. Слушалась бы приказов и не пришлось бы надевать его. Я же говорил, что обучение ты пройдешь в любом случае.
Мда, я даже не знала что сказать или подумать. Это было дикостью. Но что я могла противопоставить ему. Он прав, я всего лишь рабыня, а он мой хозяин.
– А теперь ты подойдешь к пленнику и сделаешь все тоже самое, что проделывала на теоретических занятиях.
Я хотела вновь отказаться, но тело меня не послушалось. Ноги сами сделали шаги к столу, а правая рука взяла со столика иглу и воткнула в тело пленника.
– АААА, - завопил он от боли и попытался вырваться из пут. – Помогите.
– Продолжай, - приказал Вирстан.
Я вновь взяла иглу и воткнула в тело, и так продолжалось не менее получаса. Иглы входили с трудом, пленник с каждым разом орал все сильнее, но под конец замолчал, так как потерял сознание от боли. Все это время я наблюдала за собой как бы со стороны. Я понимала свои действия, но не могла их контролировать. Тело мне не подчинялось. Я была марионеткой в руках умелого кукловода. А кукловод был доволен.
– Молодец, - похвалил он. – Видишь как все просто. А ты не хотела этого делать.
Я радости Вирстана не разделяла, мне было противно и больно. Больно от осознания того, что я ничего не могу сделать. Это сжигало меня изнутри и не давало покоя. Как мне хотелось закричать и наброситься на него. Но конечно же ничего из этого я сделать не могла. Мне пришлось смириться с этим и постараться хоть как-то отречься от действительности. Но ничего не помогало. Это была пытка для меня.
138
Пленник все еще находился без сознания, но для него это было наилучшим выходом из ситуации. А я боялась того, что будет дальше. Ведь не понятно, что Вирстан собирается с ним делать. И какая роль уготована мне. Я очень надеялась, что ничего плохого не произойдет. Но как обычно моим надеждам не суждено было осуществиться. От следующей фразы Вирстана я пожалела что вообще выжила.
– А теперь мы займемся моим любимым делом, будем разделывать плоть.
В этот момент мне захотелось умереть. Боги, заберите меня к себе. Но моих молитв никто не услышал. Я была обречена на кошмары.
Пока я пыталась переварить мысль о том, что сейчас меня ждет, Вирстан подошел к пленнику и влил ему в рот какой-то раствор.
– Это обезболивающее, - пояснил он, помогая тому глотать. – Мне нужно чтобы он прожил как можно больше. А без этого он умрет от болевого шока. Это будет большой трагедией. – Он поставил склянку и взглянул на меня. – Я дал ему не сильную дозу, чтобы он все же чувствовал боль. Пусть ощутит все те же эмоции, что и его жертвы.