Арарат

Сирас Амаяк Саакович

Семья Денисова жила в двухэтажном кирпичном домике, состоявшем из шести комнат и окруженном пристройками: кухня, сарай баня. Перед домом был разбит просторный сад, где росли яблони и вишневые деревья.

У калитки Денисова и Асканаза встретила жена полковника Алла, свояченица его Оксана Мартыновна Остапенко с десятилетним сыном Миколой и семилетней дочуркой Аллочкой, названной в честь тетки, и ее молоденькая родственница. Денисов расцеловался со всеми, а маленькую Аллочку подхватил на руки и вместе с нею поднялся в гостиную на второй этаж.

Асканаз, в первую минуту почувствовавший себя неловко среди незнакомых людей, очень скоро освоился с

ними. Этому способствовало и то, что с Аллой Мартыновной он был знаком и раньше.

— Вот и мой комиссар… Как хорошо ты сделал, Андрей, что привез его с собой! — воскликнула Алла и затем, обращаясь к сестре, добавила со смехом: — Ну вот, Оксана, смотри, это тот кавказец, о котором я тебе говорила.

Асканаз пожал протянутую ему белую руку, которой придавали особую прелесть ямочки на кисти. Он не сразу отвел взгляд от улыбающегося лица Оксаны, освещенного закатными лучами солнца. Пышные кудри Оксаны были подхвачены на затылке голубой шелковой сеткой.

Оксана, каждое движение которой дышало прелестью жизнерадостной, красивой женщины, высвободила свою маленькую руку из ладони Асканаза и тихонько шепнула сестре:

— Так вот каков, оказывается, твой Асканаз!

На что намекала Алла Мартыновна, знакомя Асканаза с сестрой? Ее слова: «Вот и мой комиссар!..» — говорили о каких-то приятных для обоих воспоминаниях.

Об этом событии Алла Мартыновна рассказала во время ужина. Прошлым летом, когда часть Денисова стояла лагерем под Ростовым, Алла Мартыновна приехала к мужу и поселилась вместе с ним в деревянном домике. В лагерном клубе часто устраивались вечера. В клубе-то и познакомился Асканаз с Аллой Мартыновной, которая не пропускала ни одного вечера. Денисов, перегруженный делами, не всегда имел возможность посещать клуб, и Асканазу пришлось раза два проводить Аллу Мартыновну домой. Однажды Асканаз, получив письмо от Вардуи, был в приподнятом настроении и поделился своей радостью с Аллой Мартыновной; она после этого стала относиться к нему еще приветливее. Во время очередных военных маневров Денисов возложил на Асканаза обязанности комиссара санбата. Жены командиров тоже захотели принять участие в маневрах в качестве медсестер санбата, и Алла Мартыновна была назначена старшей сестрой. Во время маневров Асканаз обратил на себя внимание заботливым отношением к бойцам и санработникам части. Стоило ему появиться в подразделениях, как кто-нибудь из сестер восклицал: «А вот и наш комиссар!»

Дойдя до этого места, Алла Мартыновна обратилась к Асканазу:

— А вы помните такой случай? Когда мы как-то отдыхали на берегу речки, молодой артиллерист, увидев группу санитарок, громко крикнул: «Ой, палец мне прищемило колесом! Пусть самая молоденькая и хорошенькая сестричка перевяжет мне рану, а то плохо мое дело!» Тут наша Анютка, которая считала себя самой молоденькой и хорошенькой среди сестер, так и кинулась к нему со всех ног на помощь… А артиллерист заложил, руку за пазуху, смотрит на Анютку и улыбается, улыбается и спрашивает: «Скажи как тебя зовут?» Анютка сердится: «Зачем тебе мое имя, давай скорей руку, перевяжу!» А тот хохочет: «Душенька, говорит, прошла у меня боль, как только я тебя увидел! Встретимся после маневров, ладно?..» Залилась краской наша Анютка, бросилась назад… Ох, и веселые же парни эти артиллеристы!

При этих словах все расхохотались, а Андрей Федорович лукаво спросил:

— Как же это Алла: а тебя, значит, никто не позвал, ты никому не приглянулась?

— Нет, — хладнокровно отозвалась Алла, — мне не повезло. После того

как ты однажды ошибся, счастье от меня отвернулось. Второй раз никто не ошибался.

Алла и Андрей Денисовы были женаты уже двадцать три года. Они встретились в трудные дни восемнадцатого года, когда Андрей был в рядах вновь созданной Красной Армии, сражавшейся с полками генерала Краснова на Дону. В этих боях Андрей был ранен, и если б не заботы Аллы, которая спрятала его в своем доме, его не было бы в живых. В эти тревожные дни они и полюбили друг друга и стали неразлучными на всю жизнь. Алла наравне с Денисовым несла все тяготы войны. Особенно трудно стало тогда, когда через год после брака у нее родилась дочь и она с ребенком на руках переезжала с места на место.

Денисов и после гражданской войны остался в рядах Красной Армии, прошел учебу в военной школе, а затем окончил академию.

Алла не расставалась с мужем; с течением времени все больше росла их взаимная привязанность, особенно за последние два года, когда их единственная дочь вышла замуж за военного и уехала с мужем на Дальний Восток. Денисов привык к повседневным заботам жены и не мыслил себе жизни без нее. А Алла Мартыновна считала, что если муж будет лишен ее забот, он не сможет полностью отдаваться своему делу, поэтому уход за мужем и заботы о нем считала своего рода общественной обязанностью.

Испытанные в молодости жизненные невзгоды оставили свой след на лице Аллы Мартыновны: глаза ее утратили прежний блеск, около висков пролегли тонкие морщинки. Видя мужа отдохнувшим и поздоровевшим, Алла радовалась и, одновременно, тревожилась, не зная, как сообщить ему о полученной телеграмме. Дочь сообщала в телеграмме, что поездка откладывается на месяц: мужу передвинули отпуск.

Но когда Алла сказала о телеграмме Денисову, тот спокойно ответил:

— Ну что ж, ждали два года, потерпим еще месяц.

…Ужин затянулся. Сидя рядом с мужем, Алла то и дело подкладывала ему на тарелку особо аппетитные ломтики поджаренной курятины. Оксана сидела напротив Асканаза и, поглядывая на него смеющимися глазами во время рассказа сестры о событиях лагерной жизни, мысленно говорила себе: «Так вот он каков, Асканаз! Недаром Алла так хвалила его — настоящий кавказец, высокий, черноволосый, с пламенными глазами».

С присущей ей непосредственностью Оксана сказала:

— А мой Павло без конца учится. Чего он так застрял в Москве?

Муж Оксаны Павло Остапенко был инженером-строителем; его послали в Москву освоить новые методы строительства мостов.

— «Век живи — век учись», правильно сказано, — философски заметил Денисов.

— Опять ты свое твердишь, Андрей Федорович, — рассердилась Оксана, теребя салфетку. — Откуда я знаю, в каком деле он совершенствуется — в строительном или в искусстве пленять девушек?!

Алла укоризненно посмотрела на сестру: ей не хотелось, чтобы Оксана говорила о муже таким тоном в присутствии Асканаза. Молча слушавший Оксану Асканаз решил придать разговору шутливый характер.

— Насколько мне известно, инженеры — люди добропорядочные. Они гораздо более увлекаются проектами, чем девушками, чего нельзя сказать о поэтах и артистах.

— Ох, мой Павло ни одному из них не уступит в этом отношении! — покачала головой Оксана.

— Оксана убедилась на своем опыте… — лукаво поддел Денисов.

— Потому-то и неспокойна, что убедилась! — защитила сестру Алла и обратилась к Асканазу, чтобы переменить разговор. — А как ваша невеста? Разве она не тревожится, когда вы отсутствуете?