Арбалетчик с Тверской 3
Шрифт:
Река Мульда в городской черте выглядит степенной неторопливой дамой, а не озорной и шустрой барышней, как в горах. Но впечатление обманчиво: на многих домах есть отметки о том, что во время наводнений высота воды доходила до второго этажа.
Среди достопримечательностей города — здание ратуши, построенное в 1442 году, школа, основанная в 1550 году курфюрстом Морицем, и королевский замок.
А в XIV — XV веках город переживал экономический расцвет, отсюда берёт начало Лейпцигская ярмарка.
Гримма — родина саксонского герцога Альбрехта, родоначальника саксонского королевского дома. Город часто служил местопребыванием маркграфам Мейсена и саксонским курфюрстам. В 1531 г. в городе было заключено так называемое соглашение «Grimmaische Machtspruch», которым были улажены долгие раздоры между обеими саксонскими линиями Веттинов.
Вот до этого городка мы добирались и наконец добрались. В городские стены мы не пошли. Небольшой табун наших сменных лошадей нас ожидал на постоялом дворе у крепостной стены в пригороде.
Что же мой риск оправдал себя и мы можем отдохнуть на постоялом дворе и затем продолжить наше путешествие.
Постоялый двор был солидного вида и построен очень надежно. Каменный забор и строения все сложены из камня. Два этажа в первом этаже обеденный зал. Окна небольшие и узкие больше напоминающие бойницы, а не окна. На постоялом дворе был двор, на котором мы и поставили наши повозки. Вроде бы спокойное место подумал я. Вот только я не подозревал, что нас ждали и сейчас хозяин постоялого двора срочно рассчитывает всех постояльцев и освобождает нам комнаты. И поступает он так совсем не из любви к человечеству и к нам, в частности. Нас ждали, и ловушка была настрожена. Как только повозки въехали во двор постоялого двора нас уже посчитали добычей.
Чердак соседнего дома. Полковник Андерсон обращаясь к майору Ульссону. — Мой дорогой друг наконец, и мы станем богатыми людьми. Судьба обратила на нас свой благосклонный взгляд. Скорее убрала свой зад, который мы тыкались всё это время. Майор был совсем не в настроении и не разделял радость полковника. Пока золото не в наших руках рано праздновать победы.
Полковник не стал спорить и продолжил наблюдение за нами. Чужой взгляд давил мне на затылок и наше размещение в этом постоялом дворе уже не казалась мне хорошей идеей. Если бы я ещё знал о том, что постоялый двор уже окружен со всех сторон и дорога ведущая в город и из города перекрыта возами нагруженными бревнами и лошадей уже выпрягают и уводят. Не знаю, что бы я тогда думал. Но вот меры к сохранению груза я предпринял и сундуки отнесли наверх и заперли в комнате. Пушки дозарядили и разместили прямо во дворе. Прямо напротив ворот постоялого двора. Теперь они могли полностью простреливать входные ворота и часть пространства за воротами. Гранаты подняли на второй этаж.
Прокололся содержатель постоялого двора. Он потерял осторожность и смотрел на сундуки потеряв всякий стыд. Было видно он нас списал и теперь делит наше имущество. Воровство и разбой на постоялых дворах не были чем-то необычным. Скорее разбой и нападения на постояльцев было привычным делом. И второй момент меня убедил в неминуемом столкновении из дома вышли женщины — жена и дочери нашего «гостеприимного» хозяина и не смотря на ночь отправились со двора. Не ходят в это время и в этих местах на ночь глядя в гости. Не ходят. Женщин уже не успели остановить, но хозяина успели перехватить и приволочь в обеденный зал. На кухне уже никого не было и ужин нас не ждал. Благо провианта было захвачено с собой достаточно много. И голод пока нам не грозил.
Хозяин постоялого двора оказался весьма мужественным человеком или глупым, здесь как посмотреть. Правду он рассказал уже после раскаленной кочерги. Хотели эту самую кочергу засунуть в зад, но пожалели и так при резали.
Сообщил нам этот гостиничный мастер следующее — три шведских офицера и с ними два плутонга мушкетеров. Плутонги неполного состава примерно по пятнадцать — двадцать человек, но люди явно не первый день на службе. Видно, по их ухваткам. И мундиры у них такие, ловко на них сидят. С мушкетами тоже привычно обращаются. Да, это по нашу душу. Три офицера на сорок мушкетеров так не бывает. Это наши охотники и мало их так только потому, что они не хотят широкой огласки. Да и золота делить на меньшее количество акционеров удобнее всяко. Уйти мы не можем. Дом и двор уже блокированы и нас перестреляют просто как куропаток на охоте. С другой стороны, помощи наши преследователи вызвать не могут. Из тех же самых шкурных интересов. Чем больше народу на охоте, тем на большее количество долей делить добычу. Как-то так получается. На этом и будем играть. Пусть сами атакуют нас и штурмуют эти каменные стены. Мы же подождем и пока немного поедим и отдохнем.
Погоня ждет от нас суеты и попытки сбежать. Мы же будем отдыхать и ужинать. И теперь надо будет применить новое оружие, ещё один козырь, который я тоже прятал в рукаве.
Бутылки с зажигательной смесью, получившие прозвище коктейль Молотова, являются удивительно примитивным, но и эффективным оружием против танков и бронемашин противника. Простая стеклянная бутылка, в которую наливали бензин с керосином, заматывали плотной тканью и прикрепляли спичку. Иногда добавляли машинное масло, чтобы сделать смесь более густой. Боец, сидевший в окопе, должен был подпустить к себе танк как можно ближе, поджечь спичку, затем ткань на бутылке и бросить ее в железную машину, стараясь попасть в наиболее уязвимое место. Но спичка часто отсыревала, и тогда поджечь смесь было очень сложно. Осенью 1941 года тульский конструктор-оружейник Г. А. Коробов спроектировал запал для бутылок с зажигательной смесью. Теперь они стали работать как гранаты: достаточно было просто выдернуть чеку. Это обеспечивало надежность и дополнительную безопасность в обращении с бутылкой.
Принцип использования в качестве оружия сосудов с горючей смесью восходит к древности ( греческий огонь). Сосуды с зажигательной смесью применяли на Кубе во время Войны за независимость. Известна даже точная дата появления этого оружия: 20 июля 1895 года, когда отряды кубинских повстанцев-мамби осадили испанский гарнизон в населённом пункте Байре. Кубинцы потребовали капитуляции, пригрозив применить «новое секретное оружие».
Это я слышал в свое время на лекции. Препод отвлекся и ударился в лирику. Но вот сейчас мне эта информация и пригодилась. Возы перекрывали нам дорогу в обе возможные стороны нашего отхода из этой ловушки. Разбирать бревна и растаскивать в стороны тяжеленные бревна идея плохая и не рабочая. Больше мне нравилось другое — поджечь эти заграждения и под панику, которая разгорится покинуть это неприветливое место. Но первый акт этого действа начали не мы. Ворота были выбиты обычным тараном — тяжелое бревно выступило импровизированным тараном и облепившие это бревно со всех сторон шведы высадили ворота постоялого двора. Что они хотели этим сказать не знаю и видимо уже никогда не узнаю. Все три блока каждого орудия отстреляли в эту команду, обслуживающую таран. Никто из этих штурмовиков не ушел безнаказанно. Число шведов — пайщиков этого предприятия — отыми золото и стань богатым сразу сократилось на пятнадцать человек. Как раз наличный состав одного из плутонгов и теперь пайщиков этого шведского предприятия осталось двадцать три человека. Ждать было уже нечего и потому ушли на дело — метатели огня, хотел написать греческого, но нет. Огонь был примитивным — глиняные кувшины, наполненные смесью местного аналога низкосортного бензина под названием земляное масло и запал в виде подожжённого фитиля. Примитивно до ужаса. Но горело очень сильно. Сбежалось, наверное, всё население пригорода и окрестностей.
Шведы решили под шумок всё-таки добиться своих неприличных целей и нарвались на гранаты. Нельзя вот так плотной группой переться в атаку и шведы были немедленно наказаны. Двадцать четыре гранаты своими взрывами просто перемололи в мелкий фарш всех атакующих. И уже никто не смог нам помешать покинуть это шумное и беспокойное место. Лошадей я забрал всех с собой. Вот жадный я.
Глава 5
Вырвавшись из такой негостеприимной гостиницы и пригорода, уже горящего по полной, я повел свой обоз уже не по тем дорогам, которые планировались для перехода. Маршрут стал известен преследователям и теперь сбивая погоню со следа дальше пошли по совсем уж глухим дорогам. Очередной лес и внезапно на дорогу обрушивается дерево с одной стороны дороги и практически сразу падает еще три дерева и окончательно отрезают нам возможность двигаться и вперёд, и назад.
Заминки с построением оборонительного порядка не было. Опять лошади внутри круга, образованного строем повозок и оба орудия направлены на самые опасные направления. Банда в лесной чаще не спешит идти на штурм, и мы пока не стреляем. Пороха не так уж и много, чтобы стрелять наугад по лесной чаще. Тишина и только крики птиц. Мои люди спешно устанавливают рогатки и щедро раскидывают «чеснок» на пути возможного движения конного строя налетчиков.
Наконец. Звук горна. И из леса появляются переговорщики. Горнист, стрелок с белым флагом и пара парламентеров. Беру с собой пистолеты и отправляюсь на переговоры. Первая неприятность если это можно так назвать. Парламентеры не собираются разговаривать со мной. Они игнорируют мое присутствие и начинают вещать напрямую моим солдатам. Выходка дерзкая и такое демонстративное оскорбление нельзя спускать без наказания. Я не стал спорить и требовать вести переговоры со мной и прочие недостойные вещи. Не хочешь вести переговоры по правилам и желаешь внести разлад в ряды противника и подорвать авторитет командира и моральный дух солдат, их веру в командира и желание сражаться.