Арбитр
Шрифт:
— Должны. Три двигателя в норме. Если новых гостей не будет, — нахмурился солдат.
— А что там за иллюминация была? — спросил молчавший третий. — И как истребители оказались сбиты?
— Неправильные вопросы ты задаёшь, — заметил я, занимая место на откидывающемся сидении в глубине отсека, и пристегнулся.
— И какой же правильный?
— Как они так быстро засекли вас и оказались в воздухе?
Вся четвёрка резко замолкла. После долгой паузы один заговорил:
— Кто-то слил информацию?..
— Это ты сказал, не я. Разбудите меня, когда
Я изобразил усталость и прикрыл глаза, внимательно изучая их Взятым следом сквозь сомкнутые веки. Провоцируя техников на атаку.
Если меня хотели устранить, могут попытаться вновь. Хотя... Что им мешало это сделать, пока я беспомощно болтался там внизу? Вышло бы гораздо надёжнее.
Через несколько часов мы сели на военный аэродром где-то под Москвой. Там нас уже встречала целая делегация во главе с Фадеевым и его начальником Шевченко, а также пожарная машина и бригада медиков. Начали мы разговор ещё на взлётной полосе, а закончили уже в каком-то унылом кабинете внутри здания.
Первое, что я спросил, когда увидел Никифора, это:
— Кречет с ребятами выбрался?
— Да. Оторвались от полиции, вышли за город. Их уже подхватили. К утру прибудут. Что произошло? Рассказывай.
Генерал же был менее сдержан:
— Стальнов, мать твою за ногу, ты что там устроил?! Дом уничтожен, трамвай какой-то всмятку, на стройке чёрт знаешь что, аж вертолёт огневой поддержки по твою душу послали. А сбитые истребители?! Международный инцидент! — он схватился за голову.
Я приблизился к седовласому мужчине и тот сразу осёкся, смотря на меня снизу вверх. Охрана, стоящая снаружи кабинета, не успела бы вмешаться при всём желании, захоти я причинить ему вред.
— Агент Янус[1] — это вы?
— Что? — непонимающе качнул головой собеседник.
Не врёт.
— А теперь по порядку. Я выполнил миссию. Те, кто были замешаны в планировании атак на наши объекты уничтожены. Наш общий друг вмешался и пытался меня прикончить, но ушёл несолоно хлебавши. Я нанёс ему увечье и теперь знаю, на что он способен. Уверен, что смогу взять в плен при следующей встрече. А вот образец его крови, — вытащил из Кармана тряпку, пропитанную странной жидкостью. — Синей крови, замечу.
— Что? — вздрогнул полковник.
— Именно этот удалец вызвал аварию на трамвае, которую я благополучно предотвратил. Это позволило избежать жертв среди мирного населения. Вертолёт? Был такой. И что? А по истребителям... Я вам грузовой самолёт спас со всем персоналом на его борту. Пилоты тех истребителей живы. А теперь ответьте мне, как они смогли перехватить нас так быстро?
С каждым моим словом оба офицера становились всё мрачнее.
— Потому что их предупредили, вот как, — продолжил я. — Противник знал о резервном способе эвакуации, о маршруте. Нас пытались заставить сесть. И получись у них, вот тогда, поверьте, вышел бы настоящий международный скандал.
Шевченко выглядел, как рыба, выброшенная на берег. Никифор же поднял перед собой ладони.
— Матвей, сейчас все на взводе. Все на нервах. Мы же понимаем, что истребители не с луны свалились. Спасибо, что разобрался с ними. Как ты это, кстати, сделал? И что там за Янус?
Первый вопрос я проигнорировал.
— Янус — это кодовое имя предателя. Я нашёл этот псевдоним в голове одного из аналитиков.
— Товарищ с чувством юмора, — невесело хмыкнул Фадеев.
— Угу. Шутник ещё тот.
— Внешность? Настоящую фамилию?
— Нет. К сожалению, только кодовое имя и ничего больше. Этого хватит.
— Что? — удивился Никифор. — Каким образом?
— У меня больше нет терпения ждать, пока вы возитесь с этим Гордиевым узлом. Я разрублю его одним ударом.
— Это каким же образом? — подбоченился Шевченко.
— Соберите всех, кто знал, о ловушке в Болшево-1, всех, кто знал о том куда и когда направляется сегодняшний самолёт.
— Матвей, там есть действительно высокие чины. Тебя не пустят к ним с твоими сияющими ручками...
— И не нужно, — отмахнулся я. — Просто задай им один простой вопрос. Тот, что я уже адресовал генералу. Вот и всё. А я посижу в углу.
— Хочешь сказать, что сможешь определить ложь на слух?
— Именно это и говорю. Я не могу лгать, но и в моём присутствии лгать не получится, — отрывистый взгляд на Шевченко. — Дальше либо я расколю его, либо ваши люди.
В комнате повисла тишина.
— Мы можем ещё долго тратить время, пока враг прекрасно развлекается с нашим биологическим оружием, — добавил я. — Уверен, ничего плохого он не замышляет.
Генерал пожевал губами и резко кивнул.
— Хорошо. Сделаем, как ты говоришь. Завтра организуем встречу под каким-нибудь предлогом. Поставим тебя в соседней комнате за двусторонним зеркалом. Посмотришь и скажешь, где притаился этот аспид сраный. И вот что, Матвей, — на секунду замялся старик. — Прости. И спасибо, что ребят уберёг.
Он неспешно покинул кабинет, уводя свою охрану.
Никифор ослабил узел галстука на шее и растёр лицо.
— Давай свой образец крови. Посмотрим, что медики скажут. Уверен, что синяя была? Может, в темноте не разглядел?
— Уверен. Держи.
— Да, кстати. Допросили мы того Митрофанова, — добавил вдруг полковник. — Который тебя пристрелить пытался в комнате. История банальная, как мир. Проигрался, имел огромный карточный долг. На него вышел Болеславский и предложил погасить его за твою жизнь.
— То есть наш предприимчивый депутат знал, в какую часть меня повезут и заранее нашёл в ней того, кто готов взяться за мокруху? Чудесно. У вас не департамент, а проходной, сука, двор. Кротов, как на поле за баней. Он даст показания?