Ареал. Обречённые

Тармашев Сергей Сергеевич

Автоматные очереди безостановочно рвали воздух, пули с короткими хлопками вырывали из древесных стволов ошмётки коры и перепахивали землю вокруг. До дерева, за которым Иван оставил Рентгена, оставалось не больше двух метров, когда в глубине леса замелькали камуфляжи передовой цепи, прочёсывающей ельник. Ещё несколько метров, и солдаты выйдут прямо на них. Иван отпустил Лаванду и сорвал со спины автомат.

— Прижмись к «Янтарю» крепче! — бросил он девушке и дал длинную очередь поверх мелькающих в лесу голов. — И не высовывайся!

Из леса донеслись обрывки команд, и цепь поспешно залегла. Стрельба позади прекратилась, и на несколько секунд вокруг повисла тишина, нарушаемая лишь шорохом травы.

Берёзов затащил сжимающую «Янтарь» Лаванду за дерево и бросил взгляд на Рентгена. Тот был уже без сознания. Иван тоскливо вздохнул и принялся менять магазин. Вот и всё. Они окружены, и выйти из кольца невозможно. Штурмовые группы прекратили огонь, чтобы не попасть под пули друг друга, но через несколько минут они начнут штурм. Возможно, он ещё попугает их выстрелами над головами, а «Янтарь» отклонит пули нападающих, но всё это лишь отсрочка, которая даст пару минут времени. Потом их забросают гранатами или рискнут взять врукопашную. Не будет же он убивать безвинных штурмующих, которые даже не знают, что происходит на самом деле, и самоотверженно борются с террористами или врагами родины… Берёзов зло скривился. Обиднее всего было умирать, когда все считают тебя предателем и преступником.

— Он колется! — обиженно воскликнула Лаванда, выпуская из рук «Янтарь». — Я всегда обращалась с ним очень ласково и бережно, а он колется! — Девушка всхлипнула чуть не плача.

Иван посмотрел на багровую каплю. «Янтарь» словно сменил своё неуловимое свечение с монотонного на интенсивное. В следующую секунду послышалось шуршание кустов, и Берёзов увидел, как залёгшая в глубине леса цепь бросилась на штурм. Он вскинул автомат, длинной очередью перечеркнул деревья над их головами и тут же дал вторую такую же в нижний уровень, стараясь положить пули под ногами нападающих. Кто-то закричал от боли, и цепь вновь залегла. Судя по удаляющимся стонам раненого, жалующегося на простреленную ногу, его оттаскивали в тыл. Почти сразу из кустов вылетела дымовая граната, следом ещё одна. Берёзов сменил магазин. К тому моменту, когда дымовая завеса установится, к лесу подойдёт вторая цепь, что движется через пустырь, и штурм повторится. Скорее всего, рукопашную устраивать они не станут — подойдут ближе, закидают гранатами со слезоточивым газом и расстреляют в упор.

Внезапно со стороны опушки раздался истошный вопль, и Иван, резко обернувшись, выглянул из-за «Янтаря» с автоматом на изготовку. Через пустошь к лесу стремительно плыла очень крупная «Зыбь», молниеносными рывками пожирая попадающихся на пути солдат, торопливо разбегающихся подальше от смертоносной аномалии. Очередной душераздирающий крик захлебнулся, и стали слышны отрывистые приказы командиров, срочно отводящих людей на безопасное расстояние. «Зыбь» быстро приближалась к опушке, надвигаясь прямо на затаившихся беглецов, и покрытый жёлтыми потёками кустарник в глубине леса вновь зашуршал — лесная группа захвата получила предупреждение и срочно отступала с опасного направления. Берёзов схватил «Ариадну» и вскочил на корточки, лихорадочно соображая, куда можно оттащить раненых, чтобы их не накрыло аномалией, как вдруг та совершила очередной рывок и буквально вонзилась в лес, растворяя всё на своём пути. Зыбкое марево замедлило движение и остановилось в метре от похолодевшего Ивана. Капитан болезненно потёр висок, разламывающийся от гулких ударов крови, и поёжился от приступа дрожи.

— Так никаких нервов не хватит, — зло процедил он, сплёвывая ставшую солёной слюну, и с ненавистью посмотрел на висящий над землёй «Янтарь».

— Мне холодно, — пожаловалась Лаванда, обиженно глядя на бордовую каплю. — Он веет на меня морозом! Сначала кололся, а теперь морозит. Это нечестно…

— Это не он. — Берёзов устало посмотрел на быстро остывающую «Зыбь» и, скорчив надменную

физиономию, занудным тоном заявил, подражая голосу Фрагмента Подпрограммы: — Проекция перемещения изменяет фазу.

— Как мило! — обрадовалась Лаванда, глядя на образовавшегося «Лизуна». — Ванечка, почему ты мне не рассказывал, что тоже умеешь делать этот фокус? Нам теперь не надо идти к лаборатории, да? «Лизун» сам пришёл!

— Угу, пришёл. Сам. — Иван поставил автомат на предохранитель. — Ненавижу программы, подпрограммы и их фрагменты. Если я когда-нибудь стану президентом, напомни мне, что я собирался расстрелять всех программистов и запретить компьютеры. — Он протянул ей автомат, — держи, будешь опираться на него, как на костыль.

Берёзов помог девушке встать и обхватить рукой «Янтарь». Маша опасливо потрогала бордовую каплю ладошкой, после чего с выражением предельного счастья на лице неуклюже прижала её к себе.

— Он больше не колется! — восторженно заявила она, неловко опираясь на автомат. — Мы правда возвращаемся в Эпицентр? Мне больше не надо оставаться тут? — Лаванда с надеждой посмотрела на него. — Тут плохо. Больно и неприятно!

— Правда, — успокоил её Иван, оглядываясь назад. — Уже идём.

Похоже, группа захвата ещё не определила, что аномалия прекратила движение или изменила направление, и не торопится лезть в смертельно опасное место. Да, это не Спецотряд, что и к лучшему. Он взвалил на плечи Рентгена и шагнул внутрь «Лизуна». Прижимающая к себе «Янтарь» Лаванда, тяжело налегая на импровизированную трость, поковыляла за ним.

12

— … но самое интересное я ещё не сказал. Они знают всё, что знает любой из попавших под их зомбирование, и предлагают в обмен на аварийный маяк не только обратить Ареал вспять, покинуть планету и отдать нам Ферзя с доказательствами. В качестве «бонуса» будет предоставлен полный математический анализ всех преступлений, о которых известно Салмацкому и всем Зомби, а также данные перехвата теле-, радио- и спутниковых переговоров руководства РАО «Ареал», ведущегося ими в течение долгого времени. Это позволит вскрыть шпионскую сеть Меркулова, его подручных криминальных авторитетов, должностных лиц, работающих на иностранную разведку, вроде Ферзя и Прокопенко, и даже данные о причастности Лозинского и Белова к раздаче должностей в Совете Директоров РАО, к разворовыванию госбюджета, к созданию компании «Экстраойл», к её незаконной победе в…

— Стоп! — Генерал-лейтенант Белов щёлкнул кнопкой на пульте дистанционного управления.

— На этом месте запись обрывается, — пояснил он, — Рентген выключил микрофон. Он понимал, что мне быстро станет известно содержание этого разговора. Мы не знаем, о чём шла речь дальше, но уже спустя пять минут Рентген объявил о том, что якобы договорился с Туманом об обмене заложников на себя плюс вертолёт.

Генерал щёлкнул другой кнопкой, и на занимающем всю стену плазменном экране возникло чёрно-белое изображение невысокого качества.

— Это записи с камер видеонаблюдения, установленных внутри ГНИЦ, — комментировал Белов. — Вы видите, как оба террориста вместе с Рентгеном ведут заложников на крышу. Нетрудно заметить, что Туман совершенно не опасается Рентгена, позволяет себе поворачиваться к нему спиной и вообще ведёт себя в его присутствии абсолютно спокойно. Вне всякого сомнения, они заключили сделку: Рентген пообещал ему индульгенцию в обмен на данные, о которых вы только что слышали. Дальнейшее расследование это подтверждает, — он указал на экран, изображение на котором сменилось. Теперь картинка показывала вид на крышу высотного здания, на которой возле вертолёта сгрудилась небольшая толпа. Съёмка явно велась издалека с применением телеобъектива, но разобрать, что к чему, не составляло труда.