Ареальность

Роуд Макс

Постепенно менялись и личные качества Карнакина. К жесткости и умению общаться с людьми, приобретенными на прошлых работах, прибавилось четкое видение цели и умение ставить задачи, необходимые в какой-то конкретный момент. Золотое правило начальника — не вступать в дискуссию с подчиненными, выполнялось им неукоснительно, что имело следствием обычное недолюбливание с их стороны, но, одновременно, крепкую дисциплину в возглавляемом коллективе и на местах. Войдя во вкус к новой работе, Максим Карнакин, сам того не замечая, быстро превращался в настоящего номенклатурщика, а особенные черты, свойственные

этому классу, вместо прежнего омерзения, казались единственно возможной линией поведения. Уже к лету от прежнего Максима Карнакина не оставалось и следа — новая реальность настолько закрутила его, что прошлое, даже самое недавнее, стало казаться сном, чем-то таким, что было не с ним. Он неоднократно говорил об этом с Силкиным, встречи с которым также носили регулярный характер, на что тот отвечал, что это является частью плана по встраиванию его в современный управленческий аппарат. Силкин давал ему советы по поведению, по скользким вопросам, но постепенно их становилось все меньше, и их встречи всё больше сводились к пересказу Карнакиным итогов своей работы за неделю. Кто куда назначен, кто что сказал, слухи, домыслы — Силкина интересовало буквально все, и он всегда записывал их разговоры на диктофон, чтобы потом, как он говорил, подвергнуть новости более тщательному анализу.

Единственным местом где Максим оставался прежним, был его дом, его семья. Ему нравился новый имидж жены, он радовался успехам сына, учившегося в престижной гимназии, но в то же время он видел, что внутри они совсем не изменились, оставаясь простыми и хорошими людьми. Фактически они были единственным звеном, связывающим его с прошлым и это обстоятельство все же помогало ему также оставаться нормальным человеком, пусть и в таком замкнутом круге. В одном из разговоров с Силкиным - единственным человеком, с кем он мог быть правдивым во всем, Максим однажды признался, что иногда чувствует себя кем-то вроде героя Стивенсона, доктора Генри Джекила, который мучается раздвоением личности. В ответ Силкин с успокаивающей улыбкой похлопал его по плечу:

– А ты думаешь, что остальные люди, облеченные властью, не испытывают ничего такого и им всем легко?
– спросил он, отпивая маленький глоток виски из широкого стакана, поданного опрятной официанткой шотландского ресторана, где они сидели.
– Через это проходят все, не волнуйся. Единственным отличием является то, что одного со временем поглощает его Эдвард Хайт, а другой научится играть ими обоими.

– А остаться доктором Джекилом не получается?
– спросил Максим, задумчиво вертя в руке свой стакан.

– Получается, у многих получается!
– Силкин энергично кивнул.
– Вот только во власти и вообще, у руля, такие люди надолго не задерживаются. Там надо иметь твердую жопу, хитрость, а также уметь загребать жар чужими руками.

– У меня есть эти качества?
– Карнакин усмехнулся.
– А впрочем, зачем я спрашиваю, раз сам знаю ответ!

– Вот и не спрашивай. Если хочешь совет, то продолжай всегда балансировать между своими Джекилом и Хайдом, не позволяя одному одержать победу. В конечно итоге всегда может понадобиться один из них.

– Ты через это проходил?

Силкин снова сделал глоток и хитро посмотрел на своего

визави:

– А как же! Но если ты ожидаешь услышать, что я нашел этот баланс, то ошибаешься.

– Так что же?
– Карнакин удивленно поднял вверх брови.
– Кем же ты стал?

– Представляешь - ни тем, ни другим. Я стал кем-то третьим, создав свое новое «я». От старого Коли Силкина ничего почти не осталось, но и новая личность не победила. Разница между мной и, в данном случае, тобой, заключается в том, что я могу всегда быть одинаков, а это, поверь, немалая привилегия. Мне не надо притворяться, Макс, я живу как живу. Ферштейн?

– Нихт фольштендих, - Карнакин с улыбкой пожал плечами.
– Тогда почему тебя держат среди нас?

– А именно поэтому. Именно из-за этого я и стал корректором, а не кем-то еще. Я хорошо работаю, я плюнул на все принципы, на устои, на прежнюю жизнь, а значит могу совершенно беспристрастно работать с другими, не задумываясь о собственной выгоде. У меня и так всё есть, Макс... и даже больше.

– Понятно, Коль... хотя и ничего не понятно. Но тогда еще вопрос...

Силкин кивнул:

– Я тебя слушаю.

– Что бывает с теми, в ком побеждает мистер Хайд?

– А ты таких не знаешь? Да их легион, Макс!

– И все же?

Силкин прищурился:

– Сначала работа убивает их личную жизнь, оставляя от нее лишь комплексы и низменные страсти, потом убивает человеческую личность, а затем убивает их самих.

– Я так не хочу, - Максим покачал головой.
– Но таких действительно немало, Коль.

– Вот и балансируй!
– Силкин подмигнул и взглядом указал на виски.
– Выпьем?

В ответ Карнакин поднял свой стакан, полный почти наполовину:

– До дна! Прозит!

2019 год подходил к концу. За несколько дней до его окончания Максим Карнакин вновь встретился с Силкиным, чтобы подвести итоги их работы и немного поговорить о будущем. Как и всегда, их встреча происходил в одном из московских ресторанов, но в этот раз, учитывая особо важную тему разговора, они не ограничились столиком в общем зале, а сняли отдельную кабинку.

Силкин запаздывал. Ожидая его прихода Максим сделал заказ (предпочтения Силкина он уже успел изучить), и попивая холодную колу, принялся изучать предложения интернет-магазинов относительно новогодних подарков. Теперь, когда он стал большим человеком, прежние привычки уже не вписывались в его новый график, так что поневоле приходилось прибегать к посторонней помощи, даже когда дело касалось столь простых вещей.

– Ты чем там так увлекся?
– появившийся минут через пятнадцать, Силкин, видя, что Карнакин даже не повернул голову в его сторону, подошел поближе и положил руку тому на плечо.

– Привет!
– Карнакин увеличил изображение на экране планшета.
– Как тебе эта сумка?

– Крокодиловая кожа?
– мельком посмотрев на блестящий коричневый клатч, Силкин пожал плечами.
– Неплохая вроде... жене хочешь подарить?

– Да, в дополнение к основному подарку.

– Билеты уже взял?

– Завтра привезут... я надеюсь, что не повториться то, что было в том году?

Силкин рассмеялся:

– И сдался тебе этот Барбадос!