Арест И Обыск Розы Люксембург
Шрифт:
Я комсомолка храбрая в плену,
Там оказалась в битве очень лютой...
О Родина знай, долг тебе верну,
Наполню дом комфортом и уютом!
Я знала ведь немного - ничего,
А на допрос меня босой водили,
Меня жестоко плетью фрицы били!
Раздели, полуголой на сугроб,
И так по селам в писугах погнали...
Да чтобы получил ваш фюрер гроб,
А мы увидим коммунизма дали!
Пощады лучше нам не ожидать,
И не сказу, фашистам ни словечка!
Напрасно думал в дикой злобе тать,
Что комсомолка робкая овечка!
Меня на дыбу вздернули враги,
Под пятками пожары запалили...
И слышу бой - ты проводом пори,
Я путь скорбей углей каленных мили!
Признанья нет и не страшен ток,
Я выдержу любые испытанья...
Пускай фашистам это будет шок-
А для меня любые пыль страданья!
Пройду все это, вынесу поверь,
Поскольку моя Родина Россия...
И будет погребен фашизма зверь,
Придет Христос и Красная миссия!
Да видно знаю, ждет меня петля,
Возможно и похуже будут казни!
Придется начинать стране с нуля,
Поскольку много стало безобразий!
И вот пришел великий коммунизм,
По Марсу мы, играя, пробежались...
Пусть торжествует в мире гуманизм,
За то, что мы так яростно сражались!
Вселенная ты будешь, знай моей,
Такой бескрайней звездами лучистой...
Орел кто был когда-то воробей,
Любой из нас с признанием артиста!
Роза даже не заметила в своей гордыне, как ее ввели в помещение для обыска. И три женщины-надзирательницы стали ее раздевать своими ловкими, привычными движениями профессионалок. И гордая небожительница Роза Люксембург оказалась совсем обнаженная перед тремя надзирательница, сильно смахивающими на горилл.
Лишь болезненный щипок крупной лапой за голую грудь со словами: "Ах, какие сисечки", развеял мажорное настроение Розы, и она стыдливо прикрывшись, воскликнула:
– Что вы делаете!?
Роза особенно в обнаженном виде выглядело очень юной, ее талия была тонка, а фигура безупречна.
Так что надзирательница ухмыльнувшись, ответила:
– Ничего особенного девочка! Тетя сейчас пощупает тебя, на предмет запрещенного - колющего, режущего, химии! Ну и секретных записок!
Роза, безуспешно стараясь прикрыть свою наготу руками, ответила:
– У меня ничего нет, и это унизительно и мерзко!
Надзирательница с офицерскими погонами рассмеялась и решительно ответила:
– Не дергайся! Иначе будет больнее!
И крупные руки в тонких резиновых перчатках стали бесцеремонно шарить по ладному, красивому, соблазнительному телу Розу. Две другие надзирательницы - тоже мужеподобные и рослые крепко держали молодую, фигуристую женщину за руки, не давая ей прикрыть своим срамные места.
Крупная надзирательница, дергала Розу за уши, пощупала и заглянула в ноздри. Затем полезла пальцами в перчатках в рот. И это было очень противно, Розу затошнило, от прикосновений резины. Кроме того возникла мысль, что может быть это не одноразовые перчатки, и она их использовала ранее, залезая в интимные места женщин. И от этих мыслей Розу чуть не вырвало. Только титаническое усилие воли, и нежелание, показать свою слабость, позволило Розе сдержать выброс блевотины.
А её пальцы дошли до самых гланд, были под языком, щупали небо, за щеками, и во рту остался очень даже отвратительный вкус резины. Кончив с проверкой во рту, надзирательница стала опять мять грудь Розы. От ее грубых прикосновений алые соски молодой женщины набухли и отвердели.
Надзирательницы усмехнулась и буркнула:
– Ну что? Нравится? Я вижу, тебя мои ласки возбуждают!
<