Аргентина: Квентин

Валентинов Андрей

Сложил бланк, спрятал в нагрудный карман. Хороший подарок в час рассвета! Остальное заранее не радовало. Два дня назад Уолтер послал шефу телеграмму. Без начальственного разрешения снимать деньги с особого, «чрезвычайного» счета было чревато. Вот, кажется, и ответ.

«Уволю! Все до цента вычту из жалованья, не хватит, продам тебя в рабство зулусам…»

Ясно… Последний бланк молодой человек разворачивал уже без всякого интереса.

«Командированному сотруднику Перри. Деньги тратьте. Больше инициативы. Премия в размере месячного оклада переведена на ваш счет. Предыдущий № считать утратившим силу».

Уолтер положил

оба бланка рядом и принялся тереть подбородок. И там, и там — подпись шефа, разница между депешами — два часа. Это еще можно как-то понять, но чтобы начальник изрек нечто подобное, да еще такими словами? У него язык склеится!

Бред! Затмение! Параболоид!

— Ребята! Как по-итальянски будет «очуметь»?

2

…Давным-давно, в одной далекой Галактике жило себе, поживало Мировое Зло. Чем занималось от сотворения мира, можно лишь предположить. Таилось во тьме, от звездного блеска прячась, ерзало боками по астероидам, сверхновыми плевалось, истекало ненавистью в черные дыры. Никто это Зло всерьез не воспринимал, даже в упор не видел. Если мимо проходили, отворачивались, от хорошего настроения могли пинком угостить.

Взъярилось Зло, загорелось темным огнем, разбросало на сотни парсеков черные щупальца протуберанцев, возгремело трубным гласом по всем радиоканалам. Уж я вам покажу! Все припомню, за каждый пинок рассчитаюсь! Мировое я — или просто горстка антивещества? Ну, сейчас я вам!.. Сейчас я вас!..

И — воплотилось. Было Зло — стал Зло-дей. Страшный и ужасный — словами не описать, даже радиограмму не составить, точки и тире разбегутся. Ликом настолько мерзок, что в зеркало смотреть противно. Как взглянет — сразу тошнить начинает.

Злодей зеркало выбросил, надел маску из кованого титана, вакуума в грудь набрал.

Грянул:

— А придите ко мне, душегубством страждущие и грехами обремененные! Придите — и вместе мы всю Вселенную упокоим!

Пришли, понятно, никто не отказался. И такое началось!..

Бу-бух! Ба-бах!

…Мчал между звезд космический лайнер-красавец, грохотал двигателями. Не ведал беды. Возле Альфы Проциона сторожил его пиратский планетобус под черным вымпелом с титановым ликом. Абордаж! Резня! Пламя газовых горелок, взрезающих борта! Нет никому пощады, погиб экипаж, пассажиры погибли. Мальчонку, последнего недобитка, сунули в скафандр, пару дырок для верности провертев, и в люк разверстый бросили. Лети, сопляк, всем о злодействе нашем расскажи, если сумеешь!

Повезло последнему. Могучий порыв космического урагана забросил его на маленький астероид, где жили добрые плоскотики, пленники двух измерений. Длина есть, ширина тоже, а с высотою — проблема. Но — душевные во всю свою площадь. Обогрели мальчишку, накормили, вырастили. И даже купили ему новый скафандр у пролетавших мимо торговцев из Звездной Гильдии.

Парень скафандр примерил. Опустил забрало из бронестекла, вскинул руку в тяжелой перчатке к звездам.

— Месть! Месть! Месть! Я — Капитан Астероид!

* * *

— Зачем это они делают? — не понял Уолтер, вертя в руках бумажный лист, густо исписанный с двух сторон. — Передали бы сведения какой-нибудь разведке, все пользы больше. Сказки для чего сочинять?

Лекс подкинул на левой ладони томик в яркой обложке, прищурился, отхлебнул из рюмки,

зажатой в правой.

…Среда наступила. Разговор длился уже третий час.

— Они — кто? Автор, редакция, хозяева издательства, ночной сторож? Концов не найдешь, Перри, зато можно догадаться о началах. Рассекречено несколько военных проектов, большинство — германские. Версия первая: кто-то хочет всерьез напугать Гитлера, толкнуть его на поиск шпионов, на новую «ночь длинных ножей» и, в конечном счете, предотвратить германскую агрессию. Но есть версия вторая, куда более вероятная…

У посланца Фонда Фаррагута голова шла кругом, но он честно пытался запоминать, не пропуская ни одной детали. «Мессершмидт», отравляющий газ, испытание ракет на жидком топливе, новые танки — немецкий и французский, портативные передатчики, прибор, использующий радиоволны для поиска скрытых целей…

— Неприятно даже говорить, но кому-то нужна новая большая война, причем здесь, в Европе. Требуется агрессор, он есть — Адольф Гитлер. Но Адди не дурак, воевать не спешит. Куда безопаснее отрезать кусочки у соседей. Плебисцит, народное волеизлияние, единство германской нации… А если ему даже не намекнуть — прямо указать, что его военные программы отслеживаются? Хуже! Если он узнает, что потенциальные жертвы вооружаются чем-то неведомым, но страшным? Если поймет, что с каждым месяцем шансы тают? Что сделает Адди?

Уолтер задумался.

— Прыгнет?

— Именно. Прыгнет!

Зашелестела знакомая карта, развернулась скатертью, опустившись на стол поверх книг и газетных подшивок.

— Чехословакия! Гитлер претендует на Судеты, готовит аннексию. Поляки тянут руки в Тешину, там металлургический комбинат, кусочек лакомый. А вот они ваши шахты с параболоидами, Перри, — перекрывают все основные коммуникации и еще по километру вдоль них. Достать можно только с воздуха, разбомбить. Но шахта с бронеколпаком, а установку нетрудно перебросить в соседнюю или спрятать в подземной галерее.

— Это если книжкам верить, — осторожно вставил Перри. — Про Астероида.

Утконосый уныло кивнул.

— Именно. А еще двум десяткам газет, научным обозревателям и полудюжине генералов. Я же вам показывал.

Сдернул карту, кивнул на подшивки.

— Не знаю, кто там дирижер, но поют, как по нотам.

Уолтер и сам был поражен. Пока он собирал старые рукописи и под пулями бегал, в Европе начало происходить невесть что. Вначале ничего чрезвычайного, всего лишь сообщение о сильном землетрясении в чешских Рудных горах, неподалеку от германской границы. Разрушено небольшое село, жертв по счастливой случайности нет. Вот только сейсмологи со своими сверхчуткими приборами оказались на этот раз не на высоте, ничего не заметив, даже легкой дрожи.

То, что пострадавший район оцеплен военными, поначалу не слишком удивило. Но потом ушлые репортеры (немец и француз) передали в редакции чудом перевезенные через кордон пленки. Мир ахнул. Дома не были разрушены, как случается при подземном толчке. Их раздавило, словно гигантский молот обрушился на них с самых небес.

Через два дня тряхнуло севернее Тешина. Сейсмологи вновь развели руками, чешская армия перекрыла дороги, полиция принялась задерживать иностранцев. Фотография на этот раз была одна-единственная, но сомнений не оставалось. По маленькому хутору — дому, надворным постройкам и даже колодцу вновь ударил невидимый молот.