Аргентина. Полная история страны. От древности до наших дней
Шрифт:
Раненный в руку Росас бежал в Буэнос-Айрес, где написал заявление об отставке, в котором были следующие слова: «Я считаю, что выполнил свой долг перед моими согражданами и друзьями. Если мы не смогли отстоять нашу независимость, нашу идентичность и нашу честь, то это потому, что нам не дали шанса сделать для этого больше». Капитан Роберт Гор, британский временный поверенный в делах, организовал эвакуацию Росаса в Великобританию, где до конца своих дней, наступившего 14 марта 1877 года, бывший диктатор вел жизнь скромного фермера и говорил, что считает себя счастливым (а что еще ему оставалось говорить?). Все аргентинское имущество Росаса было конфисковано, многих его пособников казнили.
Росас был похоронен на городском кладбище Саутгемптона, близ которого находилась его ферма. 30 сентября 1989 года, по инициативе тогдашнего
Аргентинская банкнота номиналом двадцать песо выпуска 1992 года с портретом Хуана Росаса
Главу, посвященную Хуану Мануэлю Ортису де Росасу, хочется закончить фрагментом стихотворения «Росас», написанного Хорхе Луисом Борхесом в двадцатых годах прошлого века:
И лег на время профиль палача, не мрамором сияя на закате, а навалившись мраком, как будто тень далекого хребта, и бесконечным эхом потянулись улики и допадки за беглым звуком… Не знаю, был ли Росас слепым клинком, как верили в семье; я думаю, он был как ты и я — одним из многих, крутясь в тупой вседневной суете и взнуздывая карой и порывом безверье тысяч [100] .100
Перевод Б.В. Дубина.
Глава седьмая
Раскол на пути к объединению
После Росаса
Французский географ Элизе Реклю, побывавший в Аргентине вскоре после свержения диктатуры Росаса, охарактеризовал политическую ситуацию следующим образом: «После падения Росаса борьба между унитаристами и федералистами продолжалась так же, как и прежде, но принципы, за которые они боролись, перемешались настолько, что иностранец, не знакомый с местными реалиями до мельчайших деталей, может легко принять федералистов за унитаристов или наоборот».
Реклю нисколько не преувеличивал – географы, в отличие от историков, такой привычки не имеют. Так оно и было на самом деле – путано и сложно.
Генерал Хусто Уркиса
Главой федералистов был генерал Хусто Уркиса. Его федерализм выражался в том, что он выступал против политического и экономического доминирования Буэнос-Айреса. Все провинции, составляющие Аргентинскую конфедерацию, должны иметь равные права, торговую монополию Буэнос-Айреса нужно ликвидировать, а его таможню сделать конфедеративной, судоходство по рекам должно быть свободным, численность вооруженных сил каждой провинции должна быть регламентирована и так далее… Надо отметить, что после тридцатилетней диктатуры Росаса на федералистических позициях стояли многие убежденные унитаристы, потому что централизм воспринимался как призыв к созданию очередной диктатуры. В то же время богатым землевладельцам и торговцам провинции Буэнос-Айрес хотелось бы сохранить все те привилегии, которыми они обладали, а это было возможно только при условии политического господства Буэнос-Айреса. Верхушка духовенства тоже считала, что Буэнос-Айрес должен находиться на особом положении, ведь именно здесь 6 апреля 1620 года Святой Престол учредил епархию.
С епархией, к слову, в 1829 году произошла занятная история. В апреле месяце губернатор Буэнос-Айреса Хуан Хосе Вьямонте обратился к папе Пию VIII с просьбой назначить нового епископа. В октябре 1829 года папа поставил новым епископом уроженца Буэнос-Айреса Мариано Медрано-и-Кабреру, но официально он был назначен епископом епархии Аулона, которая существовала лишь номинально, поскольку Аулон [101] в то время находился под властью османских султанов. Зачем папе понадобилось назначать Медрано в какую-то несуществующую епархию? Дело в том, что независимое правительство провинции Буэнос-Айрес претендовало на право утверждать папских назначенцев. Логика была следующей: раз уж мы являемся преемниками испанской короны на аргентинской земле, стало быть, все права короны переходят к нам, в том числе и право испанских королей назначать епископов (это так называемое «право Королевского патроната», которое Святой Престол предоставил королям Испании и Португалии за их старания по распространению католической веры в Америке и Азии). Уловка не сработала – в конечном итоге кабильдо настоял на своем.
101
Аулон (или Авлонари) находится на греческом острове Эвбея, которым с 1470 по 1830 год владели османские султаны.
Таким образом, стремление к сохранению своих привилегий делало «денежных мешков» и верхушку духовенства унитаристами несмотря на то, что они традиционно считались федералистами. Между богачами тоже не было единства – промышленники, влияние которых возрастало с каждым годом, были проводниками прогресса, в то время как крупным землевладельцам хотелось, чтобы все оставалось по-прежнему. Кстати говоря, от термина «унитаристы» пора уже отказаться, потому что после свержения Росаса унитаристы начали называть себя либералами.
В рамках конфедерации равенство провинций могло существовать только формально, поскольку провинции сильно отличались друг от друга. На бумаге можно было написать все что угодно, но Буэнос-Айрес и три соседние провинции – Энтре-Риос, Санта-Фе и Корриентес, наиболее развитые и многонаселенные, в любом случае доминировали бы. Это понимали даже рьяные федералисты. В принципе, у четырех богатых провинций были шансы объединиться в единое государство, но Буэнос-Айрес не собирался отказываться от роли «старшего брата», а остальные не хотели быть «младшими».
4 февраля 1852 года Хусто Уркиса объявил себя временным правителем Аргентинской конфедерации, сохранив при этом за собой пост главнокомандующего. Примечательно, что съезд губернаторов провинций утвердил самоназначение Уркисы только 31 мая 1852 года, иначе говоря, почти три месяца он формально являлся узурпатором. Но в тот момент всем было не до юридических тонкостей.
Призыв, с которым Уркиса обратился к аргентинцам, звучал так: «Ни победителей, ни побежденных, сотрудничество всех политических партий и течений, создание федеративного государства». На всякий случай давайте уточним разницу между конфедерацией и федерацией. Конфедерация является союзом суверенных государств, а федерация представляет собой единое государство, части которого обладают определенной политической самостоятельностью. Собственно, при Росасе Аргентинская конфедерация на деле была федерацией, поскольку провинции обладали лишь частичной самостоятельностью, ровно такой, каковая была предоставлена им Росасом.
Первым декретом Уркисы стал декрет о назначении временным губернатором провинции Буэнос-Айрес Алехандро Висенте Лопеса, который при Росасе занимал должность председателя Верховного суда. Уркиса умел отделять тех, кто служил в государственных структурах во времена Росаса, от активных сторонников диктатора, помогавших ему держать аргентинцев в страхе (таких Уркиса безжалостно расстреливал, не утруждаясь судопроизводством). Тем не менее многие упрекали Уркису за назначение Лопеса, поскольку на губернаторскую должность также претендовал юрист Валентин Альсина, с установлением диктатуры эмигрировавший в Монтевидео.