Аргонавт
Шрифт:
Он уже почти покончил с десертом, когда в зале наконец-то появилась, словно линейный крейсер под эскортом миноносок, леди Холдершот, жизнерадостная, сиявшая здоровым румянцем, пышущая жизненной энергией. Воспитанница, как обычно, смиренно шла следом, господин ассирийский маг шествовал вальяжно. Вышколенные стюарды в количестве сразу трех бесшумно возникли за спинками кресел, как им и полагалось, будто бы и не заметивши того обстоятельства, что завтрак, собственно, близился к концу. Здешнее общество имело право на любые капризы, в рамках, дозволенных приличиями…
– Мы, кажется, опоздали? – без малейшего смущения произнесла леди Холдершот. – Что ж, в конце концов,
Господин ассирийский маг, чуть наклонив голову, хорошо поставленным баритоном продолжил:
– Здесь, вдали от скопищ людских масс, нарушающих своими эманациями чистоту астрального пространства, особенно удачно проходят беседы с Иным… Эманации эти в массе своей весьма даже нечисты.
Бестужев смотрел на него с некоторым уважением – шарлатан этот ремеслом своим владел в высшей степени умело и впечатление, нужно признать, производил самое впечатляющее: внешность, бархатный баритон, сверкание настоящих крупных самоцветов, загадочные и сложные словеса, изрекаемые как высшие истины… «К приставу Мигуле бы тебя, прохвост, – подумал Бестужев без особой неприязни, – он бы быстренько отучил галиматью плести и дурить голову богатым бабам…»
Он все же не удержался, спросил с простодушным видом новичка, искренне желающего освоить сложную науку:
– На пароходе множество людей… И эманации у многих, подозреваю, не особенно и чистые. Это не мешает?
Не так прост был маг, чтобы взять его голыми руками. Глазом не моргнув, ответствовал:
– Это сложно объяснить непосвященному, молодой человек, но есть значительная разница меж эманациями, если можно так выразиться, перелетными, путешествующими по необитаемым местам, и теми, что, словно сажа в трубе, оседают в обитаемых пространствах…
«Красиво извернулся, поганец», – подумал Бестужев, сохраняя на лице почтительное выражение и вежливо склоняя голову.
– Господин Тинглапалассар сообщил приятную новость: именно здесь, вдали от грязных континентальных эманации, особенно удачны будут беседы с призраками великих усопших. Вы, конечно, примете участие, Джонни?
Бестужев уже привык к тому, что за этим столом он «Джонни» – именно так, не мудрствуя лукаво, переиначила леди на родное наречие имя mistera Файхте (как она фальшивую фамилию Бестужева произносила). Приходилось смириться: как его только ни именовали во времена служебных странствий под вымышленными именами, случалось и гораздо неблагозвучнее…
– Почту за честь, – сказал он, не удержавшись от взгляда в сторону.
Леди Холдершот его взгляд моментально перехватила:
– Ага! Вы тоже заметили эту интересную парочку?
Бестужев ответил простодушной улыбкой:
– Признаюсь честно, я в детстве мечтал о военной карьере, а этот господин, признайте, производит впечатление…
– На наивных мальчишек вроде вас, – отрезала леди Холдершот. – У военной карьеры, Джонни, есть весьма существенный недостаток: слишком легко получить в лоб кусок свинца в самом ее начале… Своим мальчикам я в свое время категорически заявила: тот, кто решит избрать военную карьеру, – она с неподражаемой иронией подчеркнула последнее слово, – о наследстве может забыть на вечные времена. Мальчики оказались здравомыслящими… Впечатление, бог ты мой… Нелепые штучки на плечах, нелепые висюльки на груди, которые сами по себе ничего не значат, только в силу глупых условностей. К великому сожалению, находится
– Вы ее знаете? – небрежно спросил Бестужев.
– Заочно. Нас друг другу не представляли. К тому же она почти не бывала в свете. Это сестра седьмого графа Кавердейла по прозвищу Шропширская Затворница (ее взгляд горел ярой и бескорыстной радостью завзятой сплетницы, получившей возможность выплеснуть знания на несведущего). Она почти не выезжала, редко бывала в свете… и все ради того, чтобы в один прекрасный миг, в точности как романтическая школьница, пуститься в бегство с бравым военным… Ну, насчет бегства я преувеличила – она как-никак вполне совершеннолетняя и дееспособна… – леди понизила голос. – Однако ее старший братец, надо полагать, от гнева места себе не находит: слишком долго считалось, что Затворница так никогда и не выйдет уже замуж, и ее состояние не уйдет из семьи… А тут, изволите ли видеть… Как легко догадаться, графа ничуть не утешает то, что его новоиспеченный родственник – русский гвардейский полковник, титулован и богат, владеет в Сибири обширными поместьями. Тут уж вступают в действие соображения совсем другого рода: значительной частью фамильных драгоценностей Кавердейлов владеет как раз Затворница, не говоря уже о прочем…
Услышав о поместьях в Сибири, Бестужев не удержался от иронической улыбки. Кажется, его первоначальные догадки полностью подтверждались. Он спросил все так же небрежно:
– Они что же, уже вступили в брак?
– Насколько я слышала, еще нет, – сказала леди Холдершот. – У этих русских какая-то своя религия, в Британии нет таких священников, и вряд ли у наших голубков было время найти такого во Франции. Так что перед нами – всего лишь нареченные, ха-ха… Вы уже уходите?
– В курительную, – сказал Бестужев с поклоном.
Именно в этом направлении только что прошествовал бравый полковник. Бестужев и сам не знал, какого рожна он занимается всей этой историей, которая его совершенно не касается со служебной точки зрения. То ли в том дело, что этот несомненный прохвост своими маскарадами бросает тень на Российскую империю, то ли следует просто отвлечься, чтобы хоть на время забыть о тщетных попытках придумать способ отыскать Штепанека…
В роскошном курительном салоне, как все эти дни, шла крупная карточная игра. Среди участников была публика не совсем и почтенная – профессиональные шулера, по изящным манерам и облику, впрочем, неотличимые от тех, кого они ощипывали. Чтобы это выяснить, не потребовалось блистать талантами сыщика: еще в начале рейса в курительном салоне появился какой-то мелкий чин из корабельной администрации и во всеуслышание объявил:
– Дамы и господа, по моим сведениям, среди присутствующих находятся шулера!
После чего покинул салон с чувством выполненного долга – а что еще он мог сделать? Совершенно та же история, что на волжских роскошных пароходах и больших российских ярмарках: даже если власти прекрасно знают шулера в лицо, нет никаких законных оснований сгрести мерзавца за шиворот и упрятать в кутузку…
По наблюдениям Бестужева, «полковник» совершенно не интересовался картежными столами – то ли специализировался в строго определенной области, то ли не обладал достаточными талантами для мастерского передергивания и извлечения из рукава сразу шести тузов. Ну что же, ничего странного: надо полагать, фамильные драгоценности графской семейки и все прочее сами по себе – достаточно лакомый кусочек, чтобы сосредоточиться именно на нем и не отвлекаться на побочное…