Арх
Шрифт:
– Трое, – сухо ответил он.
– Трое, всего трое, – как факт с грустью повторила она.
– Морис, только ты и твои дети могут летать к звездам. Мы не можем, – сказала Айли, а ведь она одна из самых сильных миротворцев. Он ее одну из самых первых обучил полетам, но она не может совершать прыжков, и она права.
– Давайте оставим до завтра, – предложил он.
– Милый, – Нани сжала его ладонь, – тут нет иных ответов. Мы должны вступить с ними в контакт, – и все одобрительно согласились.
– Я не имею права голоса, но вы приняли решение. Тогда за дело, чего же мы сидим, – и с радостным криком бросился всех обнимать.
Да, дел действительно было много. Нужен был корабль, но, как и в прошлый раз, можно было воспользоваться модулями со станции, благо, их проектировали секцинно, можно отсоединить, и они автономно будут существовать. Другая проблема состояла в специалистах, а их можно было на пальцах пересчитать, и все находились на станции у кацаранцев. Дел было много, Морис всех взбудоражил, поднял на уши. Было решено пока не сообщать миру о новом контакте до момента, пока не научатся с ними общаться. То, что Морис уже наладил с ними первый контакт, давало большие надежды. Он был горд собой, но были сомнения, которые не давали ему покоя, ведь они сильно далеко обошли их в промышленности, очень далеко, а вся индустриализация миротворцев и, соответственно, землян, в космос лежит только на плечах звездных навигаторов, а их только трое.
Служба безопасности, за нее отвечала Раттана, разработала новую директиву, которая гласила не сообщать цивилизации актиний условия, при которых миротворцы путешествуют к звездам. После налаживания контакта звездные навигаторы обязаны покинуть пределы сектора актиний. При дальнейшей доставке челноков к маяку актиний, навигатор возвращается. После транспортируется челнок к планете, где будет научная станция. За это отвечает звездный флот миротворцев. Там было много чего еще прописано. Совет готов в случае чего пожертвовать целой станцией, но не дать актиниям заполучить навигатора. Это жестоко, но Морис с этим соглашался и надеялся, что все будет хорошо, он в это верил.
Как и обещал, обновленный корабль Мориса прибыл к точке контакта ровно через тридцать дней оборота планеты актиний. Странно, но их ждали. Потребовалось несколько дней, чтобы наладить условия для работы. Так же, как с кацаранцами, было создано несколько отдельных помещений, разделенных прозрачной перегородкой, где одновременно можно было работать нескольким специалистам для изучения языка.
Морис им был не нужен и поэтому попросил, все так же рисуя схемы на листке бумаги, чтобы разрешили посмотреть планету поближе. Ему разрешили. Он отстыковал маленький челнок и, в сопровождении эскорта в виде нескольких кораблей шаров, спустился к планете.
Планету можно назвать сухой. Редкие облака, кругом дороги, какие-то трубы, огромные пролеты, по ним сновала техника. Все техногенное, все на автомате. Да, встречались целые районы, где бродили актинии. Их было сотри и тысячи. Наверное, это жилые комплексы. Как глубоко все это уходит в землю, он только мог догадываться. Рек Морис не видел, так же, как и морей, и уж тем более океанов. Они все высосали, остались скалы, и все это покрыли металлом, пластиком и бетоном. Были районы технического характера, явно заводы. Но были такие, как с картинки: все ровное и гладкое, все блестит и сверкает. И все же, несмотря на это великолепие, растений в виде деревьев, или то, что от них осталось, он практически не видел. Это был мертвый мир, хотя и удивительно развитый. Неужели это ждет каждую цивилизацию, но ведь кацаранцы как-то нашли баланс, а здесь они переступили, и теперь уже бесполезно вспоминать прошлое, его тут и нет. Но разве в праве Морис осуждать их, он гость, и они ему как гостю все показывают.
Вернувшись на орбиту, Морис поблагодарил за столь обширную экскурсию и передал все собранные данные в отдел для анализа.
– Шеф, – так к нему обращались сотрудники станции, – хочу вам кое-что показать. Морис сел и внимательно посмотрел на экран, – смотрите, – он увидел снимок. Площадь и множество жителей актиний, – вот, – и ему показали на точку в кадре, он присмотрелся. Это был не актиний. Голова, две руки, две ноги, правда, в шлеме, – их немало, мы насчитали более трехсот, но и это еще не все, – и опять ему показали, но уже другой снимок. Тут он увидел тоже похожих на людей, но высоких и у них были прозрачные шлемы, голова вытянута, глаза посажены как-то по бокам, и осанка согнутая.
Морис понял, что на этой планете присутствуют не только актинии, тут есть представители еще других цивилизаций. Вот почему они так быстро поняли, как надо налаживать контакт. Еще тогда его это смутило, теперь все понятно, он действительно не первый. Но если их тут несколько цивилизаций, то это же Клондайк, золотое дно. Кто они, откуда? Однако Морис не пошел к ним с просьбой познакомить с другими. Он гость. Он считал, что они сами решат, когда это можно, а пока надо просто научиться понимать друг друга.
Он оставил научную группу, она независима и может существовать на станции очень долго. И сейчас им есть, чем заняться. Они все поглощены составлением языка, точки, от которой будет идти развитие отношений. Он улетел. Однако, по прибытию на Землю, служба обслуживания корабля заметила несколько неизвестных приборов, закрепленных на обшивке корабля Мориса. Раттана была встревожена, она отвечала за безопасность и понимала, что это неспроста, что актинии это сделали намеренно, без согласия навигатора, они что-то затеяли, считывали информацию с консолей корабля, слушали или следили, куда он полетел, а может, просто изучали сам корабль. Она не знала, поскольку принцип самих приборов был неизвестен.
– А что, если они отследили координаты Земли? – в ужасе спросила она у Мориса. Но он не мог ей ответить. Он сам не знал, у него и так было много сомнений, а тут еще это. Может, с их стороны данные приборы являются как бы само собой разумеющемся, и поэтому не спросили. Он не знал их, поэтому не мог ответить.
3
Теперь у него есть как минимум три месяца свободного времени. Он решил навестить уеманов. Надо узнать, все ли у них в порядке, может стоит чем-то помочь. В этот раз с ним полетела Иона. Она уже летала, участвуя в эвакуации уеманов с Земли. Также с ним полетела Айли, представитель совета посвященных. Морис хотел с ними поговорить и попросить разрешения устроить на их планете научную станцию миротворцев и дипломатический корпус. Ему не хотелось терять с ними связь, хотелось побольше узнать об их истории, культуре и, конечно же, кто такие эзтли, ведь если миротворцы шагнули в космос, то они должны знать о существовании мнимого врага, а он есть. Морис видел факты подтверждения уничтоженных цивилизаций. Это его не настораживало, это его пугало, ведь каждый новый контакт равносилен русской рулетке: или ты попал к другу, или к врагу.
Полет к уеман не был долгим. Морис с легкостью совершал разовые прыжки, и чем чаще он это делал, тем легче ему это удавалось. Теперь он мог достаточно точно совершить прыжок практически к планете. Он просто думал о ней, и больше ничего. Созданный им образ мгновенно перебрасывал его и весь корабль. Он до сих пор не мог понять, как это происходит, да и поймет ли когда-нибудь. Он даже не знал, уж слишком все по-сказочному получалось.
Морис специально повел свой корабль через обломки былой войны, чтобы члены его экипажа видели, что может произойти, если совершить просчет. Они молча взирали на смерть в космосе. Не нужны были слова. Это кладбище былой некогда великой цивилизации, от которой осталась маленькая горстка колонистов.