Арх
Шрифт:
Обучение языку двигалось. Они мыслили совершенно по-иному, но благодаря опыту актиниан в общении с другими цивилизациями, уже через три месяца начала сотрудничества, они смогли задать друг другу первые вопросы. Землян интересовало, кто они, как давно, где были и т.д., Актиниан интересовали вопросы, откуда мы, как мы перемещаемся, как поднимаем предметы и как человек без оборудования может летать. Да, их можно понять, они все это видели впервые. Морис знал, как быстро летают их корабли, но они именно летали от одной точки к другой, а вот чтобы так, резко и все… Они любопытны по техническим вопросам, их не интересовала культура, они не хотели знать, как земляне живут, какая у них природа, для актиниан это не существующее понятие, весь их упор шел в техническом аспекте. Однако существовала директива безопасности. Ее Иона и так нарушила, опустив на планету часть станции, поэтому научные сотрудники Земли не могли ответить на их вопросы, они говорили только одно:
– Мы не знаем.
И они правы. Они не знали почему и как, но актинианцы упорно спрашивали одно и тоже, думая, что словарный запас неправильно интерпретировал их вопрос и, соответственно, они неправильно получали ответ.
Дипломатической корпус миссии стоял на планете отдельно, землянам выделили место чуть в стороне от основных зданий. Все кругом блестело и сверкало, это был их деловой центр, если такое у них присутствовал. К зданию никто не подходил, было видно, что оно охранялось, хотя не так далеко ходили сами актинианцы и посматривали на столь странное сооружение, не вписывающееся в их гармоничный ансамбль. А что же они хотели, это ведь была космическая станция, а не какой-то дворец. Не было ни заборов, ни ограждений, только чистая площадка с какими-то фигурами. Наверное, скульптура, хотя может и нет, если у них вообще есть искусство.
Морис изначально перешел на космический модуль. Там также оставались сотрудники, которые собирали максимальную информацию из того, что фиксировали приборы: корабли, размеры, классификация, что они делают, когда прибывают, график работы, скорость, излучения, сигналы общения, в общем, все, что видели, пытались разложить по полочками. К этому моменту на станции был один миротворец Иси. Он доложил состояние дел, наличие припасов, сотрудников, что они также ежедневно общаются с представителями актиний, но у них дела идут очень плохо по причине того, что те задают вопросы про их технологии. На планете Винаки, так называется планета актинии, к этому моменту было 23 человека, включая миротворца Азир. Он помнил очень хорошо, ведь нашел ее в Египте у бедуинов. Красивая девочка, в начале долго молчала и тихо ходила, собирала хворост. Ее отец даже не стал слушать Мориса о какой-то там энергии или что-то еще. Он просто назвал цену за нее, как за козу. Морис не стал с ним спорить, это их нравы и, заплатив, улетел с ней. Теперь это был прекрасный сотрудник, лингвист, она лучше всех понимала, что думают другие. Она же работала с кацаранцами вместе Аделиной, которая читает мысли по губам. Морису сообщили, что она пропала, ее Актинии пригласили на встречу, она уехала и вот уже три дня ее нет.
Приказав подготовить план эвакуации, он сам прыгнул на станцию, что располагалась на планете. Эвакуация – это означало заархивировать все имеющиеся данные о миссии, подготовить кейсы с данными и всем находиться вблизи точки для сброса. Данная точка была у каждого корабля и очерчивалась кругом. Все, кто находился в радиусе этого круга при эвакуации моментально перемещался навигатором на борт корабля, который всегда находился вне зоны кольца звезды. Его было практически невозможно обнаружить. У него не было двигателя, электроника отключена, нет импульсов, он находился в состоянии спячки. Такой корабль можно принять за простой дрейфующий астероид.
После прибытия на планету он узнал, что миссия как продолжала, так и продолжает работать. Ежедневно к ним приходят представители актиний и продолжают составлять словарь языка. Другая группа старается уже начать общаться. Всего было три группы, и одна из них изучала предметы, которые им приносили актинианцы. Их назначение было не понятно, может, это простая расческа, а может ускоритель частиц. Они очень переживали из-за того, что Азир, после того, как покинула станцию, более не появлялась и не сообщала, где она, так же ее консольт не активировался. Для Мориса все актинии были на одно лицо, на один отросток, вернее так сказать. Поэтому просмотр данных на мониторе мало что давал ему. Однако, то, что с их сотрудником беда, он чувствовал, и чувствовал очень сильно, как будто ему самому воткнули иглу и медленно вращали.
Он не стал никого беспокоить. Он только приказал готовиться к эвакуации, но не делать поспешных действий, чтобы актинианцы, с которыми шла работа, не беспокоились. Работа есть работа, для этого они прилетели сюда. Сам зашел в комнату, прикрыл дверь и сел на пол. Он помнил то состояние, когда его призвали жинаги. Сейчас этого не было, но была боль, которая была даже не физической, а глубже, намного тоньше, она звенела внутри его, не кричала, а только медленно дышала, как будто на грудь положили кирпичи. Он сосредоточился и в какой-то момент понял – это не его боль, это боль Азир, она не может дышать, ей уже не трудно, она не сдалась, ее внутренняя энергия еще держит биение сердца, но силы кончились, это такое же чувство, когда висишь над пропастью, пальцы онемели, держаться бессмысленно, подтянуться не можешь, но и опуститься тоже не можешь, хотя уже давно понял, что рано или поздно, но ты разожмешь пальцы, и твое тело обреченно полетит, и это будет твой последний полет.
На душе стало так больно, так больно, Морис прошептал.
– Держись, милая, держись. Я уже иду.
Он закрыл глаза, вытянул руку, как будто касаясь ее, почувствовал тепло тела, а после потянул на себя, его толкнуло. Морис открыл глаза, это была не комната, где он сидел. Он сразу увидел обнаженное тело Азир с тысячью тонюсеньких ниточек, тянущихся к ее телу, они светились, некоторые пульсировали, так, как пульсируют вены, ее глаза были закрыты, только губы, что-то медленно шептали.
– Я тут, милая, – схватил ее руку, ниточки, что шли к руке, сразу начали лопаться, – держись, милая, я сейчас.
Он хотел было уже взять ее на руки, но тут заметил, как несколько актиний, что были поблизости, шустро забегали на своих нижних отростках. Злость вырвалась наружу, он никому не хотел зла, он пришел с миром, с открытым сердцем, но в этот момент у него произошел выброс злости, ненависти, гнева, все то, что было в тот момент. Раздался хлопок и сразу вокруг него и Азир создалась бронированная сфера, она в считанные секунды расширилась, уничтожая буквально все вокруг, актинианцев, их приборы, стены, потолок, пол, все, к чему прикоснулась сфера, она все уничтожила, испарила. Морис висел в воздухе, держа на руках тело Азир.
– Ты пришел, – еле слышно прошептала она, она даже не шептала, а только шевелила губами, но он все понял.
– Не говори ничего, мы скоро будем на Земле, потерпи, – успокаивал он ее.
– Они хотели знать, – продолжила она.
– Прошу тебя, не надо, не говори ничего, – просил он ее. Он понимал, что с каждым словом она тает.
– Они хотели знать тайну.
– Что за тайну? – спросил Морис.
– Твою тайну, – и собрав последние силы добавила, – тайну миротворцев.
Это были ее последние слова, ее силы иссякли, энергия души растаяла, и она замолчала, сердце сделало последний удар и затихло.
– Нет!!! – взревел Морис. Сфера, что окружала их, взорвалась, оставляя после себя огромную дыру диаметром более двадцати метров.
Он прижал ее хрупкое тело. Еще секунду назад она жила и теперь все. Все. Ее нет. Ему впервые захотелось зарыдать. Он наклонился к ее лицу, поцеловал в закрытые глаза. Она уснула, слезы сами потекли, он не мог их остановить, он просто рыдал. Он висел все в той же дыре, пепел осыпался на дно, слезы не очистили сердце, только время способно на это. Он вспомнил про сотрудников, что остались на станции. Выход один – эвакуация.